Знать бы, где он своё хозяйство хранит. Потихоньку стырить и выбросить… Только Монморанси машину охраняет (укусит он меня вряд ли, но шум точно поднимет. И он не Хильда, не подкупишь. Всегда сытый, сволочь, и подачки не берёт). И потом, если всё выбросить, у Кирилла ломка начнётся… Да уж, задача не по математике…
Кроме того, у нас тут и без наркоманских заморочек — хоть „Очевидное — невероятное“ снимай. Все встречные только и делают, пугают: убирайтесь отсюда, здесь опасно. В чём конкретно дело, не говорят, но мы и сами кое-что видели… Сандра говорит: природная аномалия. А я скажу так: природная или нет, но аномалия точно. Прикинь, солнце среди бела дня гаснет и… Но об этом я тебе потом напишу, я сама ещё не разобралась в том, что вроде бы своими глазами видела… Может, опять Алка глючит на всех?
Вот такой поход получился: сплошные траблы и непонятки. То ли дело дома, в тёплой компании, на форуме и „в контакте“… Вот написала и… знаешь, Бяка, как-то меня всё здешнее… уже зацепило, что ли? Как в кино?.. Нет… Не по-детски?.. Не знаю, как сказать… Это вроде бы уже МОИ траблы, от которых не отделаться, а разобраться…
Александра говорит: „Такое раз в жизни бывает, товарищи физики!“ Фигня полная, правда? По уму надо бы срочно когти рвать, но это из всех только моя мать и понимает… А я чего хочу? Не решила пока…
Да, совсем забыла сказать о главном! Ещё я, кажется, влюбилась!!! Видела его всего один раз и даже слова с ним не сказала. Он, кажется, немец. Или, может, другой какой-нибудь швед. Но такой отпадный! Прямо парень моей мечты, честное слово. И я ему, кажется, тоже понравилась… Только не думай, пожалуйста, что я совсем сбрендила! Он со своим дедушкой и рыбаками-иностранцами едет примерно куда и мы (если доберёмся, доедем!), так что есть все шансы опять с ним встретиться. И тут уж я своего не упущу… Жаль, конечно, что с инглишем у меня полный швах, но это ничего — если дойдёт до дела, думаю, как-нибудь объяснимся…
В общему читай и облизывайся. Высокий (я ему по плечо), волосы светлые, глаза синие, красивый офигитительно, улыбка отпадная, фигура… Зовут — Вальтер! На меня явно запал… Я буду не я, если не приложу все усилия, чтобы с ним ещё раз повидаться и…
Ну, всего тебе доброго, дорогая подруга Бяка. Всем нашим привет. Не забывай. Скучай по мне, как я по тебе скучаю. Целую.
Кристина».— Отлично. Оно у тебя в компьютере? Дай посмотреть!
— Ты с ума сошёл? Я его отправила и сразу, на её глазах, стёрла.
— Это ты с ума сошла! Зачем ты это сделала?
— Тебя в детстве не учили, Барон, что читать чужие письма нехорошо?
Барон и Александра сидели на берегу реки на расстоянии полутора метров друг от друга. Между ними, положив морду на упавшую сосну, служившую им сиденьем, расположилась Брунгильда. Александра отмахивалась от мошки веткой ольхи и рассеянно поглаживала собачий загривок.
— Слушай, Сандра! Какие сейчас принципы? — Барон попытался придвинуться чуть ближе к женщине. Хильда подняла морду и внимательно взглянула ему в лицо. — Нужна ин-фор-ма-ция! Любая! А Тина явно что-то видела, что-то знает! И это её решение непременно ехать дальше! Ты же помнишь, именно ей с самого начала вся наша затея как кость в горле была! Ей бы в город, на тусовку, к друзьям…
— Барон, не смеши меня, — ответила Александра. Впрочем, судя по лицу, смешно ей не было. — Ты ведь, помнится, историю изучал. Стало быть, знаешь: как только люди решают, что обычные принципы человеческого общежития, вроде тайны переписки, по тем или иным причинам сделались неактуальны — вот тут самое страшное и начинается…
— Я же не призываю тебя копаться в её личных тайнах! Ты могла хотя бы заглянуть в её письмо одним глазом и убедиться, что там нет ничего жизненно важного для всех! В конце концов, это вопрос безопасности!
— Успокойся, при переносе файла я мельком видела последние фразы… Тина знает не больше нас. Девочка просто влюбилась в одного из зигфридов… ну, тех рыболовов, и надеется ещё встретиться с ним. Юность, время любви… Ты же не будешь усматривать в этом угрозу для безопасности?
— А-а-а. — Барон вздохнул с облегчением и разочарованием одновременно. — Вот оно что… А в нашем возрасте, по-твоему, влюбляться уже не время?
— В случайно увиденного зигфрида? — Александра удивлённо подняла брови. — Полагаю, что да… А ты думаешь иначе?
— Сандра, послушай… — Барон протянул руку.
— Клац!
Хильда распахнула пасть и с лязгом, достойным капкана, проглотила жирного слепня. Барон вздрогнул и отшатнулся.
Александра взяла руку Барона в свои — сухие и сильные, перевернула ладонью вверх, внимательно, всмотрелась, как будто собиралась гадать.
— Баро-ончик, — протянула она. — Неужели ты всё ещё грызёшь заусенцы?! Бизнесмен новой формации, а туда же! Чего доброго, грязь попадёт, воспаление… Помнишь, как сам меня попросил тебя по рукам бить, когда в рот их потянешь… Особенно перед экзаменами…
— Чёрт… — Барон выдернул руку и совершенно по-детски спрятал её за спину. — Сто лет ведь не грыз! Представь, вторая жена уговорила — даже маникюр несколько раз делал… «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…» А тут… Сам даже не заметил…
Александра рассмеялась и поднялась, отбросив измочаленную ветку.
— Пошли к костру, Барончик! Соболя нас небось уже потеряли…
Светодиодный фонарик, висевший под потолком, делал лица лежавших мертвенно-бледными и почему-то испуганными.
— Мариша, — начал Сергей, — Барон говорит, что Тина ничего не знает. Конец её письма подруге посвящён мимолётному увлечению немцем-рыболовом. Согласись, если бы она там увидела хоть что-то реальное…
— Каким ещё немцем?! — Марина приподнялась на локте.
— Ну помнишь, мы мельком видели на стоянке иностранцев от фирмы «Умба-трэвел»?
— А-а-а… Ну да… Но они даже не разговаривали!.. Так, так… Да, всё-таки Кристина у нас…
— Ага, ну глуповата, — усмехнулся Соболь. — И слава Аллаху. Женщине не обязательно быть умной, чтобы быть счастливой…
— Н-да… Кажется, мы говорим сейчас про одного и того же человека… Алик, а ты что думаешь?
— Я думаю про Тинку и «Семнадцать мгновений весны».
— ?!
— Там Штирлиц в конце важного разговора просит таблетки от головной боли. И голос за кадром говорит, что именно на это тот дядька обратит внимание и именно это запомнит…
С минуту в палатке царило молчание. Потом Марина протянула руку вверх и погасила фонарик.
— По-моему, ты переоцениваешь умственные способности сестры, — донёсся уже из темноты голос Соболя.
— Не знаю, не знаю…
У сына и жены голоса были похожи. Соболь так и не понял, кто отозвался на его реплику.
Глава 9
ЖУТЬ ПЕРЕЛЁТНАЯ
Дорога взбиралась на небольшие холмы и спускалась в распадки, среди соснового леса островками мелькали березняки. Машины подпрыгивали на ухабах, вслед летел хвост белёсой глинистой пыли. Изредка попадавшиеся деревни выглядели заброшенными. Соболь, Виталик и девочки обошли одну из них в надежде найти кого-нибудь и спросить дорогу. Почерневшие дома кренились в разные стороны, во дворах и внутри изб валялась покрытая плесенью утварь…
— Все уехали, и, кажется, в спешке. Почему? — спросила Тина так требовательно, словно её спутники должны были сейчас же в чём-то сознаться.
Ей никто не ответил… Вдоль пустынной улицы, медленно взмахивая крыльями, словно маня за собой, низко летела большая желтоклювая чайка.
— В прошлой деревне тоже такая была. Перед машиной летела, — сказала Алла и мокрыми пальцами сжала руку Тины. — Страшно. Будто чья-то душа…
— Откуда они тут взялись? Моря поблизости нет… — удивился Виталик.
— Они далеко летают, — сказал Соболь. — Пойдёмте в машину. Никого тут не осталось.
Потом деревни сошли на нет. Иногда попадались жутковатого вида карьеры — скальные стены, зеленоватые, мертвенно-неподвижные озерца у подножий… Сандра объяснила, что когда-то здесь добывали рубины, но разработки, как и деревни, были заброшены. Наверное, поэтому карты, имевшиеся в навигаторе у Барона и в планшетке у Александры, плохо соответствовали реальности. Вроде того, как на картах Азовского моря до сих пор рисуют воду там, где её давно уже нет, а навигаторы при езде по недавно проложенной питерской КАД ещё много недель упорно предлагали вылезти наконец из болота.
Кончилось тем, что вполне проезжая (согласно карте) «дорога с улучшенным покрытием» постепенно исчезла в зарослях мелкого кустарника, а под колёсами начало подозрительно хлюпать. Чертыхаясь и треща ветками, водители с трудом развернули машины и двинулись назад, к ближайшей развилке. Внезапный просвет справа заставил свернуть на едва заметную колею.
