– У нас получилось! – обрадовался мальчик.
Его крик услышали, потому что портал я так и не закрыла.
– Вы кто такие? – попятившись от инородной мутной кляксы портала, спросила Ниилит.
Я замешкалась, не зная, что ответить на этот вопрос, зато мальчик затараторил:
– Меня зовут Хоа, а рядом со мной Маша. Она – маг-портальщик. Хорошая девушка, но очень странная. Я хотел учиться в школе магии, как мой дедушка, но сначала надо было узнать, примут ли меня. Мы с Машей хотели осмотреть школу с помощью пространственной магии. Случайно увидели, как ты выбежала из ворот, а потом услышали разговор тех двух типов и решили тебе помочь. Правда, Маша не знает ни одного боевого заклинания. И защитного тоже.
– Зато пользуется запрещенными чарами… – добавила Ниилит.
– В смысле запрещенными? – не поняла я. – Портальная магия разве запрещена?
– Нет. Но чары иссушения запрещены. Вы вытянули из них, – девушка указала на валяющихся магов, – не только резерв, но и жизненные силы.
Я взглянула магическим зрением на мужчин. М-да. Испугалась и переборщила. Не скоро они придут в себя.
– Кажется, немного переусердствовала, – призналась я, а потом уточнила: – А вы уверены, что это иссушение? Дело в том, что я – самоучка, а это заклинание просто немного усовершенствованное плетение, которое позволяет откачивать ману из кристаллов. Честно признаюсь, я даже подумать не могла, что оно запрещенное.
– Какая разница запрещенное или нет? – воскликнул Хоа. – Главное, что мы вас спасли.
– Большое вам спасибо! – искренне поблагодарила Ниилит, – но чары иссушения оставляют после себя шлейф, по которому можно выследить мага, что их наслал.
– Ну, пусть попытаются, – усмехнулась я, – а когда этот шлейф рассеется?
– Примерно через сутки, но у вас нет этого времени, – она нервно заломила руки. – Если эти двое не приведут меня к Исхрэму через час, он сам придет сюда.
– А Исхрэм – это тот старичок с артефактами на глазах? – уточнил Хоа.
– Да. Он – директор школы магии.
– Значит, этот гад знает, где ты живешь… – озвучила я.
– Адрес есть в документах, но, скорее всего, он будет ориентироваться на артефакты, надетые на его подчиненных.
– А давай мы снимем эти артефакты и закинем на самую высокую башню ратуши? – предложил Хоа. – Пусть старикан там поищет своих подручных. Да, Маш?
– Отличная идея! – одобрила я. – Ниилит, можешь определить, какие из надетых артефактов – маячки? Признаться, я не очень в артефакторике разбираюсь.
– Да, конечно, могу!
Артефакты оказались встроены в бляхи на ремнях магов. Пока сестры собирались, я скинула ремни на крышу ратуши. К слову, территория этого учреждения тоже оказалась прикрыта от портальной магии. Но сверху над крышей можно было открыть портал.
Возвратившись, мы застали картину того, как Ниилит вытаскивала из тайника в стене горсточку монет. Негусто у неё с накоплениями. Надо ей подкинуть наличности, все равно мне деньги достались просто так.
– Слушай, Ниилит, в двух словах расскажи все-таки, что случилось? – попросила я. – К чему тебя принуждал директор?
– Это долгая история, – ответила девушка, складывая в специальный чемоданчик инструменты для работы. Похоже, она действительно была талантливым артефактором. Некоторые заготовки в магическом зрении поражали сложностью переплетения потоков. – Для меня все началось месяц назад, когда погибла моя подруга Сесиль Фиели. Точнее, как выяснилось, она не погибла. Но лучше рассказывать по порядку.
Тайяна побежала в детскую комнату собирать вещи, а Ниилит остановилась и присела на кровать.
– Мы с Сесиль познакомились почти три года назад, когда я приехала поступать в столицу. Мы жили в одной комнате в общежитии, и успели подружиться. Это потом я накопила денег, чтобы снять домик и забрать Тайю из детского дома. В прошлом году Сесиль окончила школу магии (она пришла на год раньше меня) и по распределению осталась работать в столице. Мы продолжали дружить и общаться. Месяц назад нам сообщили о том, что Сесиль погибла, точнее – покончила жизнь самоубийством. Но я не поверила! И всегда знала, что Сеси жива!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Почему? Тела не нашли? – предположила я.
– Нашли, но оно было в таком состоянии… – прошептала Ниилит. – Зато дознаватели были уверены, что это она, и даже показали мне записку, написанную её почерком. Якобы Сесиль не может жить дальше, потому что Николас – её возлюбленный, женился на другой. Но на самом деле, я знала, что она не любила Ники! Точнее… была легкая симпатия, но не настолько сильная, чтобы сброситься со скалы на острые камни. Королевские дознаватели закрыли дело, но я была уверена, что здесь что-то не так.
– Вы решили сами провести расследование? Да? – с восторгом в голосе спросил Хоа. – И узнали, что её хотел убить директор?
– Нет! Точнее, да. То есть, – Ниилит собралась с мыслями. – Я захотела сама разобраться в этом деле, и выяснила, что Исхрэм – не убийца. Он инсценирует смерти выпускников, а потом принуждает их дать клятву подчинения хозяевам, которые платят деньги за подготовленных магов.
– Но как? Контракт со школой дает защиту от таких клятв! – влез бывший подавальщик. Я непонимающе взглянула на Хоа и он пояснил: – В школе подписывают контракт с государством. Он магический, не дает обойти условия и защищает от подчиняющих клятв. Если какой-то богатый господин хочет забрать мага в услужение, он может перекупить контракт у государства, но взять подчиняющую клятву не может.
– Да, так и есть, – кивнула Ниилит, – поэтому Исхрэм придумал другой путь. Он отмечает перспективных учеников, следит за их успехами во время учебы и находит покупателей на их таланты. Через некоторое время после выпускного, молодой маг либо умирает при загадочных обстоятельствах, либо вовсе пропадает без вести. По официальной версии. На самом деле, с выпускниками заключают контракты или берут с магов подчиняющие клятвы. Конечно, деньги при этом идут в карман директору, а не в государственную казну, да и заказчикам услуги мага обходятся дешевле, чем если выкупать контракт по закону.
– Но как директор это делает?! Как он обманывает магию договора? – воскликнул Хоа.
– А в чем состоит обман? – поинтересовалась я. – Почему нельзя инсценировать смерть выпускника?
– Потому что магия обязательно покажет, что контрактник жив! – ответил мальчик.
– При поступлении в школу каждый молодой маг подписывает контракт с государством. Это по-особому составленный документ, написанный на специальной артефактной бумаге, – начала объяснять Ниилит. – Как только ученик школы подписывает договор, в столичной ратуше в магической книге появляется запись о том, что этот человек заключил контракт. Как только маг заканчивает школу, комиссия из учителей вписывает имена выпускников на такую же бумагу. Статус молодых магов в книге-артефакте меняется, и с этого времени они считаются служащими государства. Потом определяют рабочее место, куда выпускник должен поехать, и выдают небольшие подъемные. Если маг погибает, то его имя в книге-артефакте становится черным.
– Теперь понятно, почему дознаватели были уверены, что тело на камнях принадлежит твоей подруге, – разобралась я. – Но как ты узнала, что Сесиль жива?
– Я сделала для своей подруги парные артефакты. Вот, – Ниилит вытащила из-за ворота платья подвеску: небольшую, круглую пластинку с серым камушком посередине. – У Сесиль есть такой же, она никогда бы его не сняла. Тут полностью скрыты потоки. Только маги-артефакторы могут понять, что это не обычная побрякушка. Благодаря этой подвеске я могу примерно определить местонахождение такого же артефакта. И оно не на тех скалах, где якобы нашли её тело!
– А где? – с нетерпением спросил Хоа.
– В особняке аристократов ди Рирати за городом. Там вооруженная охрана, собаки, я даже не пыталась к ним подобраться. Зато решила последить за директором. Сделала подслушивающий артефакт и смогла поставить в кабинете Исхрема.
– Почему ты решила, что в этом замешан директор? Чисто внешне он выглядит благообразным дедушкой и опытным магом, – призналась я.
