Солнце уже поднялось над горизонтом на приличную высоту, чистое небо переливалось на горизонте в морскую гладь океана, Максвелл прикинул время, сейчас было около восьми часов утра, однако все матросы уже были на ногах, как по боевому расписанию, чувствовалась военная выучка, может Лоренц в прошлом был офицером флота? Рано делать подобные выводы, порядок на корабле ещё не значит, что капитан был офицером, хотя порядок на корабле контрабандистов… Максвелл решил, что начнет с визита их с Артом нового товарища. Сам он конечно видел бой на арене, поэтому без сомнений думал, что его друг приведет того огромного верзилу с двуручным мечом, но тот почему-то решил, что эта хрупкая на вид девушка гораздо больше подходит им. Максвелл не сомневался, что ей просто повезло до тех пор, пока Артемий не вручил ему ее ошейник, она была Кхтонкой, а это значит, что удача, это последнее что помогло ей выжить в том бою, и все же Максвел предпочел бы того верзилу, хоть он и говорил Лоренцу обратное. Кхтонцы были известны как непоколебимые в своем стремлении и ни перед кем не склоняющие голов воины. Он не знал ни одной истории о том, чтобы Кхтонец подносил хозяину виноград, они выбирали смерть под пытками надзирателей служению, поэтому их народ стал обрастать различными слухами о неуязвимости к магии, или огромной врожденной грубой силе и ловкости. Он подошёл к каюте капитана и постучал в дверь.
— входи!
Максвелл отворил дверцу, в каюте все было на тех же местах что и вчера, кровать с освобождённой девушкой была все также закрыта занавесками, разве что на диване валялись скомканные простыни, видимо Лоренц спал сегодня здесь. Первым делом гость прошел к девушке, она все ещё спала, потрогал ей лоб, засек пульс, удовлетворённо хмыкнул и занял место за столом где завтракал капитан корабля. Первым молчание нарушил Лоренц.
— однако погодка сегодня хороша, при таком ветре мы можем долететь до Геринбурга на день раньше, глядишь, обойдется без голодовки.
В его голосе чувствовалось напряжение, Лоренца что-то раздражало, видимо он не хотел начинать разговор с плохого.
— согласен, на небе ни облачка, а прохладный ветерок отгоняет духоту, доброе утро капитан
— доброе Максвелл, присаживайся, нам есть что обсудить.
Максвелл подошёл к столу в центре каюты и сел напротив капитана. Здесь уже было накрыто на второго человека.
— я велел приготовить завтрак и тебе тоже.
Максвелл кивнул и принялся за еду.
— а мне показалось, что ты меня не взлюбил.
Лоренц сделал один глоток из роскошного бокала.
— в первую встречу да, императорские лекари одни из немногих действительно достойных представителей аристократии в империи, я очень сильно их уважаю, а ты представляешься таковым и заявляешь, что прибыл в эту гнилую дыру чтобы подыскать себе раба, да ещё и отказываешь мне в праве послать тебя подальше заявив, что ты член сообщества, знаешь ли, я подумывал пустить тебе пулю в затылок и никто бы не узнал, что впитавшаяся в доски моего пола кровь, это кровь члена сообщества.
— согласен, в первую встречу мне пришлось надавить, дел было много, а времени мало, без обид Лоренц.
— да какие обиды, ты привел мне почти дюжину детей, у самого меня закончились все сбережения, их и так было немного, и я скупал всех, кого мог, да ещё и целый ларец золотой чеканки федерации за транзит через границу.
Какое-то время они ели молча, корабль мирно качало на волнах. Максвеллу стало легче от того, что Лоренц не был на него в обиде, этот человек был ему по душе. Первым молчание нарушил Капитан.
— у тебя много дел на моем корабле, проверь тех несчастных что до сих пор в карцере, и что за история с этим торговцем?
— и правда, сначала я начну с только что освобождённых, после дам тебе знать, когда смогу осмотреть твою команду, думаю, за неделю я каждому смогу уделить минутку.
— это большая работа, я заплачу тебе за нее, когда прибудем В Геринбург.
— благодарю, а на торговца у меня особые планы, видел пацана, которого тащили люди?
— видел только одеяла да носилки, я отвёл раненому отдельную каюту, и с ним сразу закрылась одна из бывших рабынь, никого туда не пускает, и сейчас я пойду брать каюту штурмом, иначе эта женщина поплывет до земли вплавь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— я приказал ей никого не пускать, на носилках был полумертвый мальчик, которого торговец решил научить манерам на глазах у других.
Лоренц замолчал, он перестал потягивать содержимое бокала, а в его глазах явно читалась ненависть.
— подобные истории меня давно уже не трогают, н все равно, таким гнидам не место на моем корабле, интересно, что ты хочешь с ним сделать? Если мне не понравится твой ответ, я своей рукой снесу ему башку.
— не горячись, он мой пленник, и я буду с ним разбираться, тем более что если бы я на него не давил может ничего и не произошло бы.
— тогда не затягивай.
Лоренц закончил трапезу и поднялся из-за стола.
— хватит разговоров, можешь свободно заходить в мою каюту, разве что не трогай мои бумаги, единственное место куда тебе нельзя, это пороховой склад, в остальном ты свободен в перемещении.
Лоренц вышел из каюты. Максвелл какое-то время наслаждался одиночеством, за дверьми были слышны морские песни и хлопанье парусов. Он допил содержимое бокала и поднялся из-за стола.
— ну, начнем.
Подойдя к кровати, он отодвинул занавеску и оглядел спящую девушку. Вчера ночью он не обратил внимание на ее худобу, ни капли жира или мышц на руках, волосы настолько грязные, что определить их цвет было невозможно, переплелись между собой, синяки под глазами, несколько почти заживших ссадин на лице и руках. Максвелл решил пока не будить, пусть отсыпается сколько хочет. Он оставил занавеску, приоткрыл окно, проверил нет ли сквозняка и вышел из каюты. На палубе уже начали появляться бывшие рабы, все они горбились и отводили взгляд, когда на них смотрели, движения их были скованные и осторожные. Максвелл заприметил группу детей, которые сидели полукругом напротив Артемия, тот учил их как играть в крокодила. Как его друг объясняет правила он никогда не понимал, казалось, шута полностью понять могут только дети. Артемий увидел своего друга и приподнялся с места, но тот поднял рукой и помахал головой, сейчас помощь шута ему не требовалась, тот снова уселся и принялся изображать рога на своем смеющемся лице. А ведь только вчера эти дети сидели в клетке и ждали, когда их отправят в шахты или куда похуже. Максвелл направился к больному мальчику, он спустился под палубу, постучал в дверь каюты. Послышался женский голос.
— кто это? Капитан велел никому не входить сюда.
— это ваш спаситель.
Щелкнула застёжка и дверца отворилась. Максвелл прошел внутрь.
— ну как он?
— все еще спит.
Они разговаривали шепотом. Максвелл проверил температуру, у него был небольшой жар.
— я проведу доскональный осмотр, помогите мне.
Спустя полчаса они вышли на палубу, предварительно закрыв дверь в каюту, женщина упиралась.
— нельзя его одного сейчас оставлять, отпустите, я там побуду пока он не проснется.
— он ещё долго не проснется, не переживайте, вам нужно подышать воздухом, сильных физических повреждений нет, но я не знаю, как лечить разум, когда он проснется я могу его лишь поддержать, но дальше уже не моя область.
Они стояли, облокотившись на борт, и смотрели на бескрайний океан.
— воистину демоны не знают покоя, шепчут людям свои греховные помыслы, и шепот этот проникает прямо в душу, господин, я была монахиней церкви истинного пути в Рикесбурге, я позабочусь о нем, не беспокойтесь об этом, а когда прибудем в империю передам его в монастырь, там его наставят на праведный путь.
Максвелл ушел в раздумья, Рикесбург пал год и один месяц назад, на второй год войны, значит, она провела в рабстве год, смотря на зверства работорговцев и испытывая их на себе она не поколебалась в своей вере, это вызывало уважение.
— я не из господ, можете обращаться ко мне по имени, а кстати, как вас зовут?
