– Нет, тебе не следует идти, подожди вместе со мной здесь. Сядь рядом.
Вальтер сел, и дама обратилась к нему:
– Тебе сейчас нельзя уходить от меня. Я очень боюсь: раньше я никогда не смотрела в лицо смерти.
Когда дама сказала это, она побледнела, поднесла руку к груди и ненадолго замолчала. Наконец, она, улыбаясь, повернулась к Вальтеру:
– Как я выглядела, когда стояла перед лицом врага?
И она положила свою руку на руку юноши.
– Обворожительно! – ответил Вальтер. – Ты была прекрасна, как всегда, но я боялся за твою жизнь.
Дама же, не убирая руки, произнесла:
– Мой добрый и верный оруженосец! Я обещала прежде, чем вошла в те заросли, что награжу тебя, если ты добудешь зверя, и вот зверь мёртв, хотя ты и оставил его шкуру. Проси же теперь награды, но прежде хорошо обдумай, какой она должна быть.
Вальтер чувствовал тепло её руки и вдыхал её сладкий аромат, смешавшийся под жарким полуденным солнцем с лесными запахами, и сердце его было затуманено желанием. Вальтер уже собрался было просить даму в качестве награды отпустить служанку, чтобы они могли вместе уехать в другие земли, но мысль его разрывалась между двумя этими влечениями. Дама же, проницательно наблюдавшая за ним, сняла свою руку с его, и сразу же сомнение и страх проникли в душу Вальтера, и он промолчал и не стал просить.
Дама весело засмеялась и сказала:
– Наш добрый оруженосец оказался робким! Он боится дамы больше, чем льва! Скажи, будет ли для тебя наградой поцеловать меня в щёку?
Дама склонила к Вальтеру своё лицо, и он поцеловал её в бархатистую щёку, а затем сел, продолжая глядеть на неё и думать о том, что же случится с ним на следующий день, а дама поднялась и сказала ему:
– Пойдём, оруженосец, вернёмся домой. Не надо смущаться. Остальную награду ты получишь позже.
Дальше они шли в молчании и вернулись домой незадолго до заката. Вальтер оглядывался в поисках девушки, но её не было. Дама же сказала ему:
– Я иду в свою комнату. Твоя служба на сегодня окончена.
Затем она вежливо кивнула ему и ушла.
Глава XVI
О служанке и сыне короля
Вскоре Вальтер снова вышел из дома и принялся медленным шагом прогуливаться по лесным полянам, пока не пришёл к ещё одним кустарниковым зарослям. То ли из чистого любопытства, то ли оттого, что хотел уединиться и обдумать всё, что произошло с ним сегодня, но так или иначе Вальтер углубился в заросли и лёг там под густыми ветвями. Как юноша ни старался думать о том, к чему следует готовиться в ближайшие дни, мысли его неизменно витали вокруг двух женщин да чудовищного карлы, а душу его заполняли страх, желание и надежда.
Когда же Вальтер так лежал, он услышал приближающиеся шаги. Юноша посмотрел сквозь ветви и, хотя солнце и село уже, в вечерних сумерках смог разобрать мужскую и женскую фигуры, которые, держась рука об руку, проходили мимо него. Сперва Вальтер решил было, что это принц гуляет с дамой, но затем он понял, что, хотя мужчина и был, в самом деле, сыном короля, женская фигура принадлежала служанке! Это её руку держал королевский сын! В его глазах Вальтер разглядел огонь страсти, тогда как девушка была очень бледна. Но вот она заговорила, и голос её был спокоен.
– Принц, – обратилась она к спутнику, – ты часто в гневе угрожал мне и угрожаешь сейчас, и ты снова в гневе, но теперь ты ближе к цели, так как моя хозяйка, которая наскучила тебе, точно так же скучает с тобой. Теперь она уже не воздаст мне за кражу твоей любви, теперь, после появления чужестранца, поэтому, раз я всего лишь невольница, бедная и беспомощная между вами двумя, такими могущественными, то у меня нет выбора, я должна повиноваться тебе.
Когда девушка говорила, она оглядывалась, словно её мучил страх. Вальтер в ярости уже чуть было не вытащил меч и не ринулся из своей засады на королевского сына, но вовремя понял, что в таком случае он погубит и девушку-служанку, и себя самого, поэтому он сдержался, хотя на этот раз бездействие далось ему тяжело.
Девушка остановилась так близко к тому месту, где скрывался Вальтер – а было между ними всего лишь около пяти ярдов*, – что Вальтер засомневался, не видит ли она его. Что же до принца, то он настолько был поглощён красотой девушки, что вряд ли видел что-либо ещё.
Вальтер смотрел в сумерки, и ему казалось, что около разговаривающей пары кто-то притаился в траве. Жёлто-коричневое тело страшных очертаний, должно быть, принадлежало чудовищному карле или кому-то из его рода, и когда Вальтер разглядел это чудище, то мурашки побежали у него по спине, но в тот момент раздался голос принца:
– Милая моя, я приму твой дар и не буду больше угрожать тебе, даже если не радостно и благосклонно ты даёшь мне его.
Девушка улыбнулась ему одними губами, взгляд же её непрестанно блуждал.
– Мой господин, – сказала она, – разве это не противоречит моей женской природе?
– Что ж, я сказал, что приму твою любовь даже так, а теперь я хочу снова услышать, что ты не любишь этого подлого чужака и что ты не видела его кроме как этим утром, когда при вас была госпожа. Несомненно, я хочу, чтобы ты поклялась в этом.
– На чём же мне поклясться?
– Ты поклянёшься моим телом.
С этими словами сын короля встал ближе к девушке. Она же вырвала из его руки свою руку, положила её ему на грудь и произнесла:
– Я клянусь в этом твоим телом.
Принц улыбнулся, приобнял девушку за плечи и начал целовать в лицо. Затем отступил он неё и спросил:
– Начало хорошее, но скажи мне теперь, когда я смогу прийти к тебе?
– В один из ближайших трёх дней, но не раньше: завтра или послезавтра я дам тебе знать точный день и час.
Девушка произнесла эти слова громко и отчётливо.
Он снова поцеловал её и сказал:
– Не забудь о своём обещании, иначе я исполню свою угрозу.
Сказав так, принц развернулся и направился к дому. Вальтер увидел, как жёлто-коричневое пятно последовало за ним в сгущающейся темноте.
Девушка же стояла не двигаясь какое-то время и глядела вслед королевскому сыну и ползущему за ним соглядатаю. Затем она повернулась к кустарнику, в котором прятался Вальтер, и раздвинула ветви. Вальтер вскочил, и они встали лицом к лицу. Мягко, но довольно пылко девушка сказала:
– Друг, ещё не касайся меня!
Вальтер ничего не ответил, только сурово посмотрел на неё. Она же спросила:
– Ты сердишься на меня?
Вальтер снова не произнёс ни слова, и девушка продолжила:
– Мой друг, молю тебя хотя бы об одном: не играй с жизнью и смертью, со счастьем и напастью. Вспомни клятву, которую мы дали друг другу не так давно! Неужели ты думаешь, что я успела перемениться с тех пор? И разве у тебя теперь другое отношение ко мне? Если да, то скажи мне. Я же думаю, что ни я, ни ты не изменились, кто бы ни целовал мои сжатые губы, и чьи бы губы ни целовал ты, но если ты изменился и больше не любишь меня и не желаешь моей любви, то пусть эта сталь, – и девушка достала из-за пояса острый нож, – достанется тому, кто своей глупостью и трусостью заставил тебя, мой друг, разгневаться, и моему другу, чьё сердце, мне казалось, я завоевала. И будь что будет! Но если ты не изменился и держишь нашу клятву, то вскоре мы оставим всё зло и горе позади, а впереди перед нами раскинется долгая радостная жизнь да честная смерть. Если только ты сделаешь, как я прошу тебя, о, мой друг! Мой дорогой и первый друг!
Вальтер взглянул на девушку, и её нежное чувство передалось ему. Сердце переполнилось любовью, выражение лица изменилось, на глазах выступили слёзы. Вальтер заплакал. Слёзы капали к ногам девушки, а он протягивал к ней руки.
Тогда девушка сказала самым нежным голосом:
– Теперь я вижу, что ни я, ни ты не изменились. Как грустно оттого, что нельзя прямо сейчас взять твою руку, обнять тебя и поцеловать столь любимые мной губы! Но так и должно быть. Мой дорогой, даже и сейчас я бы с радостью долго стояла рядом с тобой, хотя мы и не можем общаться, но долго стоять здесь опасно: всегда неподалёку от меня есть злобный соглядатай, который, правда, сейчас следует за принцем, но, как только тот войдёт в дом, вернётся, поэтому нам следует разлучиться. Впрочем, на слово-два ещё есть время. Во-первых, план, который я составила для нашего освобождения, уже в действии. Сейчас я не решусь поведать тебе о нём, да для этого и нет времени, но вот о чём я должна сказать тебе. Слушай, хоть моя хозяйка и сильна в колдовстве, у меня есть некоторые чары, которых нет у неё. Например, я могу изменить вид человеческий так, что его будут принимать за другого. Есть и ещё кое-что, что тебе следует знать. О чём бы госпожа тебя ни попросила, не отказывай ей, чтобы не обидеть её. И ещё одна просьба: где бы ты ни увидел меня, не заговаривай со мной, не делай мне знаков, даже если я буду одна. Только если я нагнусь и дотронусь до кольца на моей ноге правой рукой, – только в таком случае жди, что я заговорю с тобой. И последнее, что я скажу тебе прежде, чем мы снова разойдёмся. Когда мы станем свободны, и ты узнаешь всё, что я сделала, прошу тебя, не считай меня злой и порочной и не гневайся на меня за то, что я совершу. Ты ведь хорошо знаешь, что моё положение не то, в котором находятся другие женщины. Я слышала, что когда рыцарь отправляется на войну и разбивает врагов, в честном ли бою или коварными уловками, то после возвращения домой, к своим родным, его восхваляют, и благословляют, и увенчивают цветами, и в соборе славят Бога за избавление друга, народа и города. Почему же мы не можем поступить так же? Теперь я всё сказала, дорогой мой друг. А сейчас прощай! Прощай!
