– Не уверен, что знаю, почему это происходит со мной, – начал он неспешно, – но похоже на действие ваших вирусов.
Друзья переглянулись, Дмитрий удивленно поднял брови:
– Заразился?
– Когда приставили к людям – не было. Потом появились вы – началось, – обжигающе вспыхнул Русса. – Чем больше я узнаю ваш народ, тем чаще отключается моя жизненная сюи. Без причины.
– Что значит «приставили»? Ты что ж, мальчишка бестолковый? – проворчал Потёмкин, недовольно. – Приставили его!
– Да. Я велико молодой, – ничуть не смущаясь, согласился Русса. – А приставили – значит, я должен следить за вашим народом. Вы, люди, очень странные.
– Задолбал: велико молодой, странные! – возмутился Вячеслав. – Что в нас странного?
Русса вспенился, плеснул огненными пузырями, подпрыгнул вверх и завис невысоко над каменной поверхностью.
– Земля, – начал он. – Воюете сами с собой. Нельзя делить одна планета. Забирая у другого – забираешь у всех. Забирая у всех – забираешь у себя.
– Можно подумать, больше никто во Вселенной не воюет. Видел я дружескую встречу силти и юоки, закончившуюся торжественным разбиванием черепов участников проигравшей команды, – скривился Дмитрий.
Нет, он конечно понимал, что гуорк прав. Война людей с людьми противоестественна, но согласиться, чтобы кто-то со стороны осуждал землян, никак не мог.
– Силти и юоки – жители разных звездных систем. У них был спор с планетной системой, расположенной в ничейном пространстве, и они решили его в игре, – продолжил Русса, как только Потёмкин замолчал. – Команда на команду. Никаких войн. Выбираете планету без жителей и проводите поединок. Проигравшая сторона уступает. Конфликт исчерпан. Разве не честно?
– А вы, стало быть, в «дружеской Олимпиаде» довольные зрители? – вклинился в разговор Вячеслав.
– Мы? – Сверкающий плазмоид непрерывно двигался. – Мы – судьи! – выпалил гуорк, как показалось Потёмкину, гордо. – Мы нейтральная сторона. Организаторы игр и инструкторы.
– А вышивать крестиком не пробовали? – выкрикнул Вячеслав. – Наверняка и это вам по силам.
– Не понял, – растерялся Русса, в очередной раз съёживаясь.
– Не много ли вы на себя берете? – Пугачёв испепелял гуорка возмущенным взглядом. – А если стороны не согласятся с результатами «честных» поединков? Если решат продолжить разборки на местном уровне? Если то, что справедливо для одних, покажется нечестным для других?
Русса начал сжиматься, смущенно бормоча.
– Вы думаете, мы не должны? – выдавил он обессиленно.
– Славка, остановись! Он опять в обморок упадёт! И действительно, гуорк медленно, но верно затухал.
– А всё-таки, что значит «приставили»? – Дмитрий попытался отвлечь гуорка.
– Когда-нибудь ваши интересы пересекутся с интересами других видов. В вашей галактике или в другой. Я должен следить за вами и при необходимости организовать игру, – пояснил Русса, вновь озаряя пространство огненными сполохами и мерцая то ярко, то бледно. – Случилось то, чего раньше не случалось. Вы без команды, но уже с претензиями к нам. Я же говорил, что вы странные существа!
Гуорк больше не превращался в слоноподобного зверя, оставаясь плазмоидом, но это не мешало друзьям отчетливо различать его эмоции. Русса все больше смущался. Чаще задумываясь, затухал, словно хотел что-то сказать, но не решался. Наконец, прекратил хаотические перемещения и решительно спросил:
– Вы пришли воевать с нами?
– А есть из-за чего? – вопросом на вопрос парировал Пугачёв.
– Я не один наблюдаю за Землей. Некоторые смотрители предлагают изменить закон о невмешательстве. Мой напарник Амме хотел бы стать корректировщиком. Или? – Русса в очередной раз смущенно потух.
– Утомила меня эта красна девица, – выдохнул Вячеслав, наблюдая за эмоциональными метаниями гуорка. – Что или?
– Амме хотел побыстрее начать игры. Он предлагал организовать их между вашими народами. Первые внутривидовые игры. Думаю, он для этого мог даже вмешаться в вашу историю.
– Деловой парень. Наверняка уже и рекламную компанию подготовил, – возмутился Вячеслав.
– Мог? – спросил Дмитрий. – Или вмешивался?
– Это страшное преступление, – едва слышно произнес Русса. – Потому, если было так, то он постарается уничтожить следы своего воздействия.
– Мы думаем, что твой дружок вместе со следами исторической правки решил уничтожить и нас – людей. Из-за этого мы и пришли сюда, – Вячеслав плеснул в сторону угасающего плазмоида струей раскаленной материи. – Не смей выключаться, хлюпик!
– Я не хлюпик. Я первый больной среди гуорков, – застонал Русса. – Заразился от вас, – добавил он укоризненно.
– Похоже, я знаю, как зовут твою болезнь, – рыкнул Пугачев, пристально разглядывая гуорка. – Совесть!
– У нас нет совесть. Гуорки – практичный народ.
Громкий хлопок прервал разговор. Ослепительный, жирный росчерк разрезал атмосферу и уткнулся в скалу неподалеку. Яркая вспышка озарила раскаленные камни, возле которых появился подрагивающий от переизбытка энергии плазмоид.
– Я принес вам решение совета админов, – торжественно произнёс он, полыхая холодным огнём и высокомерно раздуваясь. – Одна игра! У вас есть право на одну игру.
* * *
– Что наша жизнь? Игра! – пропел Тромб, закончив приготовления к переходу во внешнюю сеть. Просто так, вспомнил вдруг то время, когда был мал и глуп.
В начале своего становления он много времени посвятил просмотру кабельного телевидения. Развивающийся разум надеялся таким образом приблизиться к человечеству, лучше понять внутренний мир людей. Как оказалось позднее, великого знания человеческой натуры телевизионные программы дать не могли. В кабельные сети выплёскивалась информация, переполненная эмоциями и противоречащая здравому смыслу. Он и сейчас помнит то удивление, которое охватило его после многочасового просмотра цифровых каналов, когда, суммируя полученную информацию, он понял, что ничего нового о своих создателях так и не узнал.
Ничего нового, за исключением песен. Они показались ему тогда закодированными эмоциональными посланиями. Содержимое большинства из них и до сих пор осталось для Тромба непонятым.
Вначале он решил, что перед ним акустические криптограммы, решение которых доступно лишь человеческому мозгу. Анализируя их содержание и применяя все доступные алгоритмы, он пытался найти ключ к расшифровке звуковых сообщений. Позднее – уже в человеческом организме – решил, что ключом являются эмоции, но и они не дали окончательного ответа на вопрос, почему песни действуют и на животных, и даже на растения.
– Мой друг в поход собрался, – послышался далекий голос Юрия, искаженный микрофонами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});