— Разрешите представить, — обратился ко всем Павел. Моя жена Соланж. Женщины невольно переглянулись, словно спрашивая друг друга: «Ну почему?. Почему такие красавцы всегда женятся на таких уродинах?»
Соланж одарила всех милостиво — королевским наклоном головы. Она тут же выразила свое соболезнование и пожелала узнать, как это случилось. Вадим предложил пройти к нему в кабинет.
— Если, конечно, Елена Всеволодовна, — обратился он к вдове, — ничего не имеет против.
— Нет, ты прав… Мне это будет тяжело, — прерывисто вздохнув, ответила она и, с неожиданной благодарностью взглянув Вадиму в глаза, тихо добавила: — Спасибо
Все переместились в соседний кабинет.
Соланж говорила по-русски с сильным акцентом, но очень бегло. Кто-то из ее предков был эмигрантом из России и сумел передать традицию учить русский язык своим потомкам.
— Я сразу из аэропорта отправился к вам, — объяснял Павел Вадиму неожиданное появление своей супруги, — а Соланж поехала в отель. Ну, и как всегда не утерпела? — обратился он к ней.
— Как всегда! — с насмешливым спокойствием подтвердила она.
В общих чертах рассказав Павлу случившееся, Вадим предложил встретиться вечером.
— Вы, наверное, устали… Разница во времени…
— Да, лучше увидимся сегодня вечером, — согласился Павел. — Где мы остановились? — обратился он к жене.
— Отель «Метрополь».
Павел вынул свою визитную карточку и, записав номер апартаментов, протянул ее Вадиму. Кирилл краем глаза скользнул по белому атласу бумаги и вздрогнул.
«Не может быть! Это фантасмагория!»
На карточке золотыми буквами было вытиснено: «Поль Бодэн» — имя, которое входило в список контрольных рейсов Москва-Барнаул. Простившись со всеми, чета Бодэн покинула кабинет. Кирилл вышел вслед за ними и, задержав на минуту Павла, сказал:
— К сожалению, я вынужден вас потревожить. Если не возражаете, через час я буду в «Метрополе».
— Что-то срочное? — взволнованно спросил Павел.
— Весьма вероятно.
— Хорошо! Я отвезу жену и буду ждать вас в баре на первом этаже.
Кирилл согласно кивнул.
— Ну что? Как тебе? — набросился на него Вадим, когда он вернулся в кабинет.
— Да… — задумчиво протянул Кирилл. — Дело закручивается…
— Ты что-то выяснил? — насторожился Вадим.
— Что-то выяснил, — не выходя из задумчивости, произнес Кирилл.
— Что?
— Сначала мне самому надо с этим разобраться!
— Да объясни! — схватил его за руку Вадим.
— Подожди! Дай мне еще немного времени!
Когда за Мелентьевым захлопнулась дверь, Вадим в изнеможении упал в кресло.
«Мальчишка! Что он там выяснил?!»
* * *
Павел уже поджидал Кирилла в баре.
— Не могу прийти в себя, — начал он, — все так неожиданно.
— Признаться, кое-кто тоже не может прийти в себя от вашего появления. Никто не знал, что у Виктора есть брат.
— Да я же говорил: все глупо… Только поздно это понимаешь. В наших отношениях с Виктором мы попытались понять, но… не успели… Я заказал вам виски, вы не против? — спросил он.
— Спасибо! Зачем вы ездили в Барнаул? — неожиданно задал вопрос Кирилл.
Павел удивленно посмотрел на него, потом усмехнулся.
— Я забыл, что вы… Я поехал в Барнаул, чтобы отдохнуть и встретиться с Виктором. Надо же! — покачал он головой. Вам все известно!
— Почему именно Барнаул вы выбрали местом отдыха, и почему Виктор так упорно скрывал, что у него есть брат?.
— И еще много «почему», — мягко прервал Кирилла Павел. — Если вам не будет скучно, я расскажу, но предупреждаю: столь запутанная, таинственная история братьев Усовых, разъяснившись, не будет стоить, как это говорят, выеденного яйца.
— Мне не будет скучно, — устраиваясь удобнее и поднося бокал к губам, ответил Кирилл.
— Ну что ж… с чего начать? Вроде бы всё так просто, — слегка растерялся Павел. — Думаю, всё началось со смерти родителей. Мне было семнадцать лет, Виктору соответственно двадцать семь. Он был уже самостоятельным, деятельным человеком… Чем он тогда занимался, я не знаю, но у него по тем временам были немалые деньги. Когда мыс ним остались одни, он не предложил мне никакой помощи. У меня сложилось такое впечатление, что он был чрезвычайно доволен, что теперь на меня, семнадцатилетнего парня, всей тяжестью навалится жизнь. Мне надо было оканчивать школу, поступать в институт и работать, потому что брать у него деньги я не хотел, да он мне и не дал бы. Полагаю, мне нет необходимости объяснять вам, что я рассказываю о наших взаимоотношениях, как я их понимал тогда и понимаю теперь.
Кирилл кивнул.
— В то время, — продолжал Павел, — Виктор просто не любил меня. Пока я был маленьким, все шло нормально, но вот я превратился в мужчину, и где бы мы, ни появлялись вместе с Виктором, все женщины отдавали предпочтение мне. Это раздражало его, выводило из себя. Он привык всегда и во всем быть лидером. Хотя я по натуре и не лидер, мой характер никогда не отличался мягкостью, и мы с Виктором не раз серьезно выясняли отношения. И потом: что такое «лидер»? Это красивая замена слову пастух. Тот и другой ведет безликое стадо. Личность никогда ни за кем не пойдет. И велика ли, заслуга быть во главе лениво мыслящих людей, живущих с твоей подсказки. Однако, по-видимому, лидеры стараются об этом не задумываться. Виктор же чувствовал, что я с презрением отношусь к его стремлению подчинить всех и, ни за что не покорюсь его воле, как другие. Поэтому он был рад, когда я, еще школьник, оказался без копейки. Как это ни тривиально, я был вынужден по ночам разгружать вагоны. Платили не много, но на хлеб хватало. За десятый класс я здорово вырос, и когда пришло время поступать в институт, мне нечего было надеть. Не буду скрывать, что я привык к хорошей одежде. Продать что-либо из мебели или посуды я не мог — Виктор мне не позволил бы, — да и унижаться не хотелось. И тут совершенно случайно один мой товарищ пригласил меня на дачу своих родителей. Был май, погода просто чудесная. Мы сели в машину и рванули на природу. Помню, плотно пообедав, мы лежали с ним в гамаке, как вдруг послышался шум, автомобильные гудки. Он побежал открывать ворота и тут же, заливаясь радостным смехом, вернулся ко мне: «Ну, Пашка, повезло же нам! Маринка (это его старшая сестра) с компанией приехала. Гульнем!»
Компания ворвалась на дачу, едва я успел натянуть свои старые джинсы. Женщины с нескрываемым любопытством разглядывали меня. Маринка, двусмысленно улыбаясь, со всеми меня познакомила. А потом представила самой почетной гостье, которую плотным кольцом окружали мужчины.
«Соланж Бодэн», — сказала она.
Так я познакомился с моей будущей женой.
Соланж словно потеряла голову: она просто млела от меня и все время тянула в уединенные уголки. Но мне-то она совершенно не понравилась. «Старая (Соланж на тринадцать лет старше меня), сухая, некрасивая тётка» — думал я, и весь вечер избегал близости с ней, выбрав себе хорошенькую блондинку.
На другое утро, когда еще все спали, Маринка вытащила меня из теплых объятий моей блондиночки. Как сейчас помню, мы вышли с ней на террасу, закурили, и я спросил:
— Что тебе? Что случилось?
— Слушай, Паша, я ведь тебя давно знаю и все твои обстоятельства…
— Ну и что?
— Да вот, хочу тебе дать совет…
— Маринка, ты что, перепила? Но если хочешь, давай! обняв ее за плечи, дурачась, сказал я.
Она ласково похлопала меня по спине.
— Будь серьезней! Ты можешь попытаться изменить свою жизнь… Короче, ты понравился Соланж.
— И что? Кстати, она мне — нет.
— А то, что Соланж живет в Монреале, что она богата, очень богата…
— Что же, ты мне советуешь стать ее альфонсом на время её пребывания в Москве?
— Было бы неплохо, приоделся бы… Но я тебе советую влюбить ее в себя настолько, чтобы она вышла за тебя замуж.
— Что?!
Я хохотал как сумасшедший. Мне было искренне смешно: какая-то старая тетка — моя жена… В моих мечтах женой мне могла стать только одна девчонка, которая мне очень нравилась.
Маринка тогда только сказала сурово:
— Не будь идиотом, подумай!
Дня через два после этого разговора Виктор приехал на новой машине, а я не мог купить себе нормальные джинсы. Он всячески подчеркивал мою никчемность и предрекал, что я не поступлю в институт. И вот эти постоянные «Ты не можешь», «He сможешь»… довели меня до отчаяния. Я должен был, просто обязан, смочь. Не знаю что, но смочь!.. Короче, еще плохо соображая, что из этого выйдет, я позвонил Маринке. Мы встретились втроем с Соланж в кафе на Старом Арбате… Потом уже Соланж повела меня по всем валютным заведениям… Я исчез из дома ровно на десять дней, до ее отъезда в Канаду, а когда вернулся, лицо Виктора вытянулось, как в кривом зеркале. Я было дет так, как ему при всех его деньгах даже не снилось. Соланж меня экипировала с ног до головы. Виктор чуть не лопнул от ярости.
