плавающих посреди реки. Способностей в них нет, а ради этих крох арканы я туда не полезу.
Мозг только сейчас находит нужный ящик в картотеке моей памяти, и с лёгким удивлением отмечаю, что убитые твари являются сородичем того кровососа в Ново-Симбирске. Он тоже назывался гхорнитом и тоже крайне походил на арахнида.
Так. Надо сваливать, пока на шум выстрелов никто не пожаловал. Собираюсь уже перебираться на другую сторону моста, когда внезапно улавливаю частые хлопки.
И они быстро приближаются.
Ну, твою же мать!
Практически сразу взор заполоняют багровые точки опасности, а я одновременно активирую Спурт и включаю оптическую маскировку. Тело реагирует на неизвестную угрозу само по себе. Миг, и я ныряю под ближайшую машину, скользя по присыпанному снегом льду. Кираса слегка царапает днище ржавеющего внедорожника, а поле моего зрения сужается до полоски между землёй и моим укрытием.
Мост с душераздирающим скрипом вздрагивает от удара. На его полотно с силой приземляется летающая тварь. Выглядит она, как огромная не то птица, не то стрекоза с тремя кожистыми крыльями, длинной цыплячьей шеей, на которое располагается узкая морда с антрацитово-чёрным клювом. Тонкие куриные лапки хотя и выглядят жалко, а в поверхность моста входят, как в хлебный мякиш.
Матёрый баякхи
Способности: Дезориентирующий крик, Воздушный рывок, Бритвенная шкура
Ранг: Квазар
РБМ: 1 516 единиц
Статус: Выслеживает добычу
Содержит: 21 077 единиц арканы
Не успевает осесть пыль, как рядом с первым цыплёнком из ада падает второй, третий, четвёртый. Целая россыпь чудовищ с грохотом совершают посадку на разрушенный мост, и тот реагирует на многочисленные удары. Где-то под нами раздаётся дичайший треск, возможно, крошится одна из опор, и эта часть полотна проседает к реке. Резко увеличивается уклон. Я слышу и вижу, как машины начинают скользить к воде.
Будь этих пташек две, ну, ладно, три штуки, можно было бы с ними поплясать, но их тут целая стая. Только в поле моего зрения больше дюжины, а сколько ещё кружит в воздухе?
Один из баякхи совершает взмах крылом, и я узнаю, почему его шкура называется «бритвенной». Маленький хэтчбек под ударом монстра рассекает на две части. С ужасающим скрежетом он разваливается и скользит в сторону покрытой наледью воды.
Скользит и машина, под которой скрываюсь я. Мне приходится держаться за днище, чтобы не остаться лежать на снегу под внимательными взглядами налетевших сюда уродцев.
Ситуация резко выходит из-под контроля. У меня остаётся не больше тридцати секунд до того, как моё укрытие попадёт на дно реки, а я окажусь один на один с этими милыми зверушками. Они как раз решают приблизить кульминацию, разрубая и переворачивая окружающие машины. Всё это сопровождается визгом столь пронзительным, что от него в трубочку сворачиваются уши.
Активирую Пелену тишины, и это помогает. Как и обещало описание, способность защищает от атак на основе звука.
Нужно отвлечь противника, и у меня есть как раз подходящее средство. Пугало создаёт моего двойника, который торопливо вылезает из-под машины и сломя голову рвётся прочь отсюда. В его голову вложен лишь один приказ — не снижать скорость и выжить, как можно дольше.
Многочисленные баякхи реагируют на появление моего клона предсказуемым образом. С визгом они срываются с места и уходят в стремительный рывок. Моя иллюзия ещё не развеяна только благодаря Глайдам, которые складываются в одну сплошную линию.
Внедорожник надо мной уже почти слетел в воду, когда я остаюсь в одиночестве. Сразу же выбираюсь на свободу и, вскочив, одним молниеносным рывком бросаю себя на другую сторону переправы. Даже со всеми разрушениями, вызванными этими птичками, расстояние до второй половины моста остаётся смешным для любого Квазара.
Перепрыгиваю с хорошим запасом и сразу же срываюсь на бег. Отсюда остаётся всего каких-то полтора километра до точки, названной мне Брокером. Я уже любуюсь ей, вырастающей над покрытыми снегом деревьями в последних лучах закатного солнца.
Эйфелева башня.
Похоже, моё желание исполнится.
Даже сейчас она выглядит впечатляюще посреди разрушенного мегаполиса. Этому не мешают и десятки крылатых существ, усеивающих её решётчатую конструкцию, как летучие мыши, своды какой-нибудь пещеры. Я отлично вижу баякхи всевозможных размеров от совсем небольших до действительно крупных. Они переговариваются между собой пронзительным визгом, кружат вокруг башни на бреющем полёте, спят и кормятся.
Собственно, следы этой кормёжки усеивают всё окружающее пространство. Кажется, что к металлической вышке пригнали здоровое стадо коров, после чего зарезали их всех, хорошенько обглодали, а остатки бросили разлагаться.
Земля вокруг достопримечательности и особенно под ней покрыта костями. Если бы сейчас стояла жара, здесь воняло бы так, что потребовался бы противогаз. Даже на холоде до меня долетают тошнотворные нотки гнили.
Ненасытный аппетит её новых жителей — это не всё, что отличает место намечающегося Всплеска. Почву вокруг Эйфелевой башни пробивают сотни тонких голубых кристаллов. Они торчат из почвы, а также из двух маленьких озёр, расположенных по обе стороны от вышки. Хаотичное нагромождение сияющей друзы без какой-либо системы или логики.
Там, где Всплеск, там и Испытание, но как определить его границы? Действую по какому-то наитию. Ни в оптическом, ни в инфракрасном, ни терагерцовом диапазоне ничего не заметно. Зато ультрафиолетовый открывает моему взгляду тонкую перламутровую плёнку. Она захватывает весьма солидную территорию, хоть и уступающую тому Испытанию в Национальном Парке Оглала.
Где-то вдалеке раздаётся приглушённый взрыв, а значит, мой двойник с честью выполнил свою миссию. Нужно найти новое укрытие и затаиться, потому что лезть к башне я не планирую, пока не увижу виновницу торжества. А если повезёт, делать это вообще не придётся. Благо у меня есть винтовка.
Перебравшись с набережной в сетку узких улочек, пробираюсь наискосок к парку, окружающему саму достопримечательность. Первая линия домов, с балконов которых видно эту металлическую конструкцию, явно прежде являлась дико дорогой недвижимостью. А сейчас, пожалуй, люди бы приплатили, лишь бы оказаться подальше от такого рассадника ужасных тварей.
В какой-то момент мне приходится вновь затаиться, пережидая, когда баякхи, кружащие наверху улетят, но через полчаса я аккуратно выламываю входную дверь на пятом этаже. Внутри пусто и пыльно. На стенах акварельные картины и многочисленные фотографии, изображающие какую-то старушку с мелкой собачкой на руках.
Томительно тянутся минуты.
Шторы задёрнуты, а я всухомятку жую холодный рацион, наблюдая сквозь
