сестре.
Вдруг я почувствовал слабость, голова закружилась, и все вокруг закачалось, как в шторм на корабле. Я ощутил, как падаю, но удара почти не почувствовал. Я думал, что потеряю сознание, но я не провалился во тьму. Я смотрел на небо, затянутое тучами, мелкие капли падали на лицо.
И вдруг все тучи исчезли, точнее, я словно бы теперь смотрел сквозь них. Я подумал, что вижу небесный щит, но и это был не он. И оттого что я увидел, у меня в буквальном смысле перехватило дыхание.
Разноцветные волны заполонили все небо, свет от звезд был таким ярким, что я даже прищурился. Линии тянулись через весь небосклон: красные, синие, фиолетовые, розовые — столько насыщенных и сочных цветов. Это все больше походило на сон, на миг я даже засомневался, что вижу это всерьёз. Я решил, что все же потерял сознание и это все мне просто сниться.
Но тут надо мной нависло обеспокоенно личико Тай и заслонило собой этот невероятный, почти психоделический небесный пейзаж.
— Ты в порядке, братец? — испуганно спросила она.
Я попытался встать, в голове шумело, и слабость никуда не ушла, но все же я поднялся. Я взглянул на небо, но там снова были только тучи.
Уже лежа в постели, я все никак не мог уснуть и думал о своей новой способности. Некромантия открывала для меня множество возможностей. Когда я думал о том, как свергнуть Зейна Ворлиара и вернуть свое законное место правителя Виреборна, каждый раз я упирался в проблему, что у меня нет армии, нет ни единого союзника, который бы мог мне помочь. Я даже не знал, остались ли люди, преданные Девангерам. Ведь после взятия Сол-Меридии Ворлиар заставил всех аристократов ему присягнуть, а те, кто отказался — были казнены.
Но теперь я бы мог создать собственную армию из мертвецов. От этой мысли перехватывало дух. Это все меняло. Это давало мне безграничные возможности. Я должен продолжать развивать эту грань. Я должен закончить ее и достичь уровня мастера, а лучше магистра. И тогда я смогу вернуть свой дом, свою империю и все то, что у меня украли.
Меня начало клонить в сон, я перевернулся набок, через отодвинутую шторку-перегородку я видел спящую Тай. Она обнимала Иску, а кошка лежала с открытыми глазами и не шевелилась. Заметив мое внимание, она тоже уставилась на меня. И снова на миг в ее глазах зловеще сверкнул светло-зеленый свет и тут же погас.
Утром я чувствовал себя разбитым и не выспавшимся. Зато Эл, кажется, отлично поспала и была на удивление в хорошем расположении духа. Даже вон на завтрак нам испекла блинчиков с малиновым сиропом.
— Умывайся и садись завтракать, — крикнула мне Эл, заметив меня в коридоре.
Так и поступил, умылся и сел за стол. Блинчики пахли божественно. Но вдруг запах блинов перебил другой запах. Откуда-то жутко несло дохлятиной.
Это почувствовал не только я. Поморщилась Эл и начала выискивать взглядом источник запаха, а Тай поменялась в лице и уткнула взгляд в стол, перестав жевать.
— Иска! Ты где так испачкалась?! — возмущенно воскликнула Эл.
На пороге и впрямь появилась кошка и теперь было ясно откуда этот смрад.
— Вот негодница! Как можно было так?! — от негодования Эл хлестнула кухонным полотенцем по столу.
— Наверное, она мертвечину где-то нашла и ела, — неуверенно протянула Тай, так и не посмев поднять глаза.
Эл с подозрительностью покосилась на дочь, затем перевела взгляд на миску, к которой кошка так и не притронулась, и в непонимании вскинула брови.
Теперь до меня дошло, как я накосячил. Сомнений не было, почему кошка так воняет. Я вернул ее сознание, но тело все равно остается мертвым. И сейчас оно активно разлагается. Плохи наши дела.
— Так! — скомандовала Эл, убирая сковороду с печи и отставляя миску с тестом. — Эту грязнулю нужно срочно искупать.
— Давай я сам этим займусь, — вскочил я. — А ты продолжай печь блины.
— Ага, — Тай тоже подскочила. — А я тебе помогу. Она не очень любит купаться, может и поцарапать.
— Что здесь происходит? — с подозрительностью окинула нас взглядом Эл. — А ну, рассказывайте! Немедленно!
— Кошка мертва, — выпалил я.
Нет никакого смысла скрывать, Элайна и так все сразу поймет? Да и как такой запах утаишь?
— Что значит — мертва? — голос Эл дрогнул.
— Ей перерезали горло. Я думаю, это сделал Дезмонд Дикас, а я ее оживил.
— Тео, — Эл в ужасе кругла глаза, — что ты наде… — она так и недоговорила, а медленно опустилась на стул, прикрыла рот рукой и уставила ошарашенный взгляд в одну точку.
Она так сидела довольно долго, мы с Тай растерянно переглядывались, а Иска уселась на пол и принялась вылизывать свои лапы.
— Мам, и что нам теперь делать? — с нажимом спросил я, выводя Эл из ступора.
Сейчас мне не помешала бы ее помощь, о некромантии она наверняка знает побольше, чем я. Эл быстро собралась и взяла себя в руки.
— Так, — она решительно встала с места, — ее не должен никто увидеть. Тай, иди в свою комнату и не выходи. А мы с Тео сами все сделаем.
— Что вы собираетесь делать? — Тай жалостливо уставилась на мать и прижала руки к груди.
Эл подошла к ней, присела на корточки, взяла Тай за плечи и заглянула в ее глаза:
— Мы не можем оставить ее, милая. Она мертва, в таком виде она не может оставаться здесь. Это больше не Иска, понимаешь?
Глаза Тай-Тай тут же наполнились слезами.
— Вы что, собираетесь ее убить? — плаксиво протянула она. — Вы убьёте мою Иску?! Она опять умрет?
— Дорогая, она уже мертва. Уже нельзя ничего поделать. Вскоре ее тело начнет разлагаться, уже начало. Она ходячий труп. Через полгода от нее останется только скелет. Это не кошка, это чудовище, которое только выглядит как Иска. Но это не она.
Эл виновато поджала губы и сожалением уставилась на дочь, а Тай громко зарыдала. Эл прижала ее к груди, и принялась успокаивать:
— Так бывает, жизнь животного короче человеческой. Рано или поздно это бы все равно произошло. Милая, ну не плач, мы заведем тебе другую кошку.
— Я не хочу другую! — навзрыд воскликнула Тай, оттолкнула Эл и убежала, громко хлопнув входной дверью.
Эл проводила ее грустным взглядом.
— Ничего, она успокоится, — попытался я подбодрить Эл.
Она горестно вздохнула и кивнула:
— Кончено, успокоится. Куда ей деваться?
Эл встала, с задумчивостью посмотрела на Иску, та продолжала себя вылизывать.
— Ты должен развоплотить ее, Теодор, — серьезно сказал Эл.
— Я не знаю,
