Или принимать...
В любом случае, всё действие происходило очень торжественно. Даже подводное чудище графского пруда, к берегу которого мы и добрели, не посмело нас беспокоить. Мы качались, как те березки, клялись друг другу в таком, о чём не говорят в приличном обществе и скрещивали окровавленные руки.
С какого-то рожна там ещё и княжич Ростовский поклялся. Но вроде в том, что связываться с нами, это порочить род. Или наоборот, что наши спины под присмотром благородного рода будут, как за каменной стеной. Тоже от души благородный говорил, это точно.
Короче, к моменту красивого заката мы крепко обнимались. Исключительно в целях поддержки. В том смысле, чтобы не упасть. Шатались, возносили к небесам кубки, то есть граненые стаканы и всё было отлично.
Я не забывал про подозрительного бомжару, свободно жрущего яблоки в самом защищенном месте империи, но ночь и правда была слишком хороша. Бывают такие, даже когда весь мир в огне и кажется, что нет выхода. Когда дурные рожи вокруг вселяют уверенность в самом благополучном исходе.
Так что и проснулся я в хорошем настроении. С легким ощущением выжратого, но это уже мелочи для молодого растущего организма. Поэтому первым делом я сиятельно повелел подать подобающий после такой шикарной ночи завтрак.
Для этого пришлось вежливым матерком будить сначала камердинера, затем монаха, да даже до демона я пытался доораться, но все пребывали в состоянии крайнего удовлетворения проведенным досугом. Иначе говоря спали непробудным сном.
Как самый долбанутый, то есть бодрый, я заказал доставку. «Детки» спали, а я бродил по дому, заливаемому рассветным солнцем, и довольно щурился.
Герман спал в гостиной, обняв изящно выгнутый диван за спинку так, что смотрелось это крайне вызывающе. Я лишь понадеялся, что его неуемная страсть не переключилась на предметы мебели. Но поза графа упорно доказывала обратное.
Карл дрых в плетеном кресле на террасе, в обнимку с бутылью, на дне которой волновались остатки горячительного от его мощного дыхания. Богатырский храп разносился над землей, распугивая утренних птиц, не смеющих нарушать эту симфонию.
Княжич отрубился вместе с Семёном на кухне, подобрав старые газеты под себя вместо подушки. Судя по их скрюченных на печатной продукции пальцам, борьба шла нешуточная. Но победила как всегда, не дружба, а алкашка.
— А хорошо, — с блаженной улыбкой подытожил я осмотр территории.
Доставку пришлось принимать у ворот, так что я вспомнил об ещё одном важном деле. Найме соответствующей прислуги. Негоже графу самому бегать за жратвой... Меня, безусловно, понесло, но посмаковал я новый статус от души.
Нежно пнул прикорнувшего на ступенях монаха и на возмущенный взгляд сунул под нос корзину с выпечкой. Пахла та так, что вызвало священный трепет во взгляде святоши и тут же пробудила субординацию.
Так что накрывать на стол в гостиной мне уже помогал Еврипий, вроде и немного мучаясь от возлияний. Но я видел затаенную ухмылку, злорадствовал монах не по-божески. Ещё бы, Ларс проспал самое святое.
— Заааавтрак! — громко провозгласил я на весь дом, пробуждая всё живое и неживое, от спален в башнях до самого подвала.
И, подумав о благородстве, великих родах, духах и прочая, и прочая, добавил, набрав побольше воздуха в грудь:
— Беееегом!
Команда вызвала оживление в дремлющих рядах соратников и домашних. Захлопали двери, зашлепали по полу босые ноги, кто-то начал жаркий спор за право попасть в гальюн, то есть уборную. Услада для слуха дополнила чудесное утро.
Пищали, ругались и, кажется, дрались, недолго. Растрепанная гурьба набежала в гостиную с одним желанием. Выразить доброго утра моему сиятельству, конечно же. По-крайней мере, именно так они и озвучивали свои зверские выражения лиц.
Со скрежетом зубов и разной степенью недосыпа все пожелали друг другу самого светлого и доброго и принялись за трапезу. Завтрак походил без слов, под яростное звяканье приборов и дребезжание тарелок.
— Да что же ты, сволочь, бодрый такой... — пробормотал себе в кашу Сёма.
Я сделал вид, что не понял, кому адресована самая жизнерадостная реплика и вспомнил важное.
— Ларс, — обратился я к тихому больше обыкновенного шведу, когда все перешли к десертам. — Пожалуй, нам необходим дополнительный персонал...
Кажется, сами демоны сбежали бы обратно в милую и уютную бездну после этих слов. Камердинер мстительно улыбнулся, чем враз уделал зубастый оскал до сих пор сладко дрыхнущего самогонщика из ада.
Ему на помощь пришли те, кого я до этого считал друзьями. Ну, кроме Карла, не сведущего в таких делах и с отеческим восторгом наблюдающим, как уминает пирожки Фрося.
Даже Миха добавлял комментарии к этому важному процессу. Пацан, приодетый в приличную одежду, преобразился лишь внешне. Он старался напускать на себя деловой вид, но быстро забывал и щербато лыбился, сметая всю еду со стола. Мелкий при этом не обращал внимание, чья тарелка, так что стоило хоть кому-то отвлечься, добыча проваливалась в бездонный желудок парнишки. Но самое плохое, девчонка тоже успела нахвататься и стала подельником, умело отвлекая жертв.
Обсуждение минимально необходимого количества прислуги затягивалось, все так и норовили высказать авторитетное мнение или совет. Подростки быстро заскучали, но нашли себе развлечение в виде догонялок, принявшись носиться по всему дому. Так что нудную лекцию про должностные обязанности я выслушивал под визг и топот детских ног.
— Могу поделиться недурственной горничной, — сообщил Ростовский. — Младшая сестра нашего дворового подросла, в имении для столь хорошенькой девицы не самое лучшее место. Хотя и тут... — княжич взглянул с большим сомнением на Германа.
— Брось, Алекс, ну сколько можно мне припоминать, — граф изобразил лик святого, но не обиделся. — Я осознал, как глубоко я заблуждался и бродил в потемках низменных утех. Быстрее бы вернуться на учебу.
Даже Карл закашлялся от такого заявления. Мы все с опаской посмотрели на парня, внезапно пришедшего к полному просветлению. Но никто спорить не стал, от греха подальше.
Тем не менее в таком состоянии я мог доверить ему помощь камердинеру в поиске нужных людей. Пока граф не будет выбирать, основываясь лишь на принципах прелестности, пусть содействует.
Сошлись на малом. Водитель у меня уже был, так что оставались повар, садовник, гувернантка, дворецкий и две горничные. Ларс получил согласие на пошив формы и ливрей, с чем я отправил его в ателье Шепарда. Заодно и попросил заказать мне там гардероб.
Затем началось обсуждение вопросов, касающихся обстановки, всё ещё скудной. Текущего ремонта и нового строительства. Гаража, отдельно стоящего дома для персонала и беседки в саду. Голова
