всегда была понимающей женщиной: выдала мне рубашку, даже денег заняла на такси.
Я была на взводе и в эйфории одновременно.
Мне казалось, его запах преследует везде. И взгляд светлых глаз жжёт где-то между лопатками.
Я сбежала.
Потому что трусливый Заяц всегда сбегает.
Только вот от самой себя не сбежишь.
* * *
В целом, свадьба Ромки проходит, как обычное светское мероприятие.
Мне сложно судить, я раньше на свадьбах не бывала.
И вряд ли буду.
Я, как выяснилось, не имею сто друзей, и мой образ жизни не соответствует человеку с разносторонними связями.
Хоть профессия моя обязывает всегда быть «в тренде», общительностью я всё ещё похвастаться не могу.
С Максом отношения испортились окончательно.
Даже не могу представить, чем это обернётся для моей профессиональной деятельности, ведь он находил практически половину из всех заказчиков.
Серж вообще не отвечает на звонки.
Но это временно, я думаю. Зная его характер, уже скоро он остынет, и снова будет готов принять меня с распростёртыми…
Если нет, я в полной «жопе».
Мастерская Зайцевой — не настолько раскрученный бренд, чтобы не переживать о потерянных связях с упёртыми французами.
Ладно… где наша не пропадала.
Я так решила: если нет возможности устранить проблему, нужно взглянуть на неё под другим углом.
А именно, под градусом чего-нибудь крепкого. В общем, я собираюсь нажраться до такого состояния, чтобы при встрече с Выскочкой не узнать его и пройти мимо. О чём и сообщаю своим верным соратникам в лице Светы и Дениса.
— Жаль, что нас не посадили за один стол. — Грустно вздыхает Вострикова. Она сегодня прям «бомба», даже с животом выглядит настоящей роковой красоткой.
— Не переживай, мы тебя не бросим. — Заверяет её Ден.
— Скорее всего, Вера переживает за тебя. — Отвечаю ему. — Явно пытается нас разделить, чтобы мы тебя не споили.
— Что за свадьба? Даже плюнуть не в кого… — Парень оглядывает гостей и залпом выпивает жидкость из бокала. — Я весь ваш, девочки. Дядя Денис покажет вам, как нужно веселиться.
Мы со Светой ржём над ним. Только Ден может так непринужденно изображать из себя мачо, имея в арсенале полутораметровый рост и лысеющую макушку.
Пытаюсь расслабиться и отвлекаться на друзей и маму, которая уже повисла на плече у Глеба и смеётся громче, чем этого требует ситуация. Но ощущение катастрофы всё равно не покидает меня.
Ещё хуже становится, когда я всё же ловлю взгляд Выскочки из толпы перед официальной частью торжества.
На этом наше «общение» и заканчивается, в принципе, его во всю оккупирует Глеб, и слава богу, им сейчас не до меня.
То же мне «шишки-орешки» большого бизнеса…
В какой-то момент даже становится обидно.
В тот самый, когда я уже допиваю третий стакан вискаря, запивая его шампусиком.
Вообще, я не алкоголик.
Это всё плохие гены.
И нервы…
В общем, сама себе противоречу: то хочу, чтобы Димка смотрел на меня, то не хочу…
Ден вытаскивает меня на танцпол, стараюсь и тут выложиться настолько, чтобы у «гада» за дальним столом челюсть свело, хоть в танцах не особо сильна. Что в принципе сейчас не имеет значения.
Потом всех гостей, в том числе и меня, привлекает одна сладкая парочка: Свете делают предложение.
Та почему-то отказывается, видимо, потому что парня тоже зовут Дима…
Все Димы — кобели несчастные, и нельзя ни в коем случае доверять им свою жизнь.
Хотя, если бы меня Крючковский позвал замуж, я бы не раздумывала. Даже согласилась бы носить эту отвратительную фамилию.
Господи, куда меня несёт…
— Свет, ты чего там делаешь? — Подхожу к парочке, убежавшей выяснять отношения. Мне-то по боку, пусть сами разбираются, но Вера всех взбаламутила, вдруг он её, беременную, обидит.
В общем, ищем кольцо, которое эта «гормональная» куда-то зафинделила. Потом оказывается, что его, это кольцо, никто и не терял.
Говорю же — «Димы» просто ужасные бессовестные создания.
Мы со Светой все в колючках и траве, Ромка ржёт над нами, Вера вздыхает…
Светка посылает всех и смывается со свадьбы вместе со своим несостоявшимся женихом.
Это если вкратце…
Чудо, а не праздник.
После всех этих насыщенных действиями часов, я устало прислоняюсь к деревянной опоре беседки. Видимо, весь запал мой остался в кустах, где мы с Востриковой перерыли грунт своим маникюром.
Нельзя так поступать с женщиной.
Обручальное кольцо — это вам не шутки…
А оно ведь даже не мне предназначалось.
Глупость какая-то…
Издалека вижу танцпол.
Ден всё-таки закадрил кого-то из присутствующих дам. Не могу разглядеть: то ли это наша троюродная сестра, то ли с Веркиной стороны гостья…
Может, я уже достаточно отдала дань этому торжеству, и пора вызывать такси до дома? Всё равно, до меня никому нет дела.
— Привет. — Раздаётся над ухом, и я вздрагиваю.
Даже ещё не обернувшись, знаю, кому принадлежит этот голос.
— Ты как всегда в своём репертуаре. — Выдыхаю, хватаясь за грудь, в которой бешено стучит сердце. — Внезапно подкрадываться — твоя суперспособность.
— Извини. — Улыбается Дима. — Я не хотел напугать тебя. Ты настолько о чём-то задумалась, что не заметила, как я подошёл?
— Да. — Всё же делаю над собой усилие повернуться к нему. — Думала о том, что пора вызывать такси и ехать домой.
— Больше не будет зажигательных танцев? — С издёвкой интересуется. Заметил, собака…
— Дену, кажется, больше моя партия не требуется.
Мы оба поворачиваемся туда, где парень буквально расстилает бедную девушку по танцполу.
— Вот где полная отдача. — Комментирую. — Куда уж я со своими любительскими «па».
— Ты очень круто танцевала. Мне понравилось.
Я снова смотрю на него. Пытаюсь понять, сколько правды в этих словах.
Почему-то грусть накатывает.
Пыталась избежать нашей встречи, разговора, а теперь понимаю, что завтра-послезавтра он уедет, и у меня не будет больше не единой возможности с ним даже просто поговорить.
— Ты чего?
Видимо, мой пристально-серьёзный взгляд заставил Выскочку занервничать.
Я поддаюсь порыву, или алкоголь снова играет со мной злую шутку.
Делаю шаг к нему.
Он не отходит. Руки держит в карманах, только смотрит тяжело, не отрываясь.
Протягиваю руку и касаюсь пальцами заросшей щеки.
— Такой взрослый. — Шепчу почему-то это, хоть столько невысказанных слов, претензий и признаний переполняют сознание.
Димка хмыкает.
— Пришлось повзрослеть, как видишь.
Киваю. Он не отодвигается, позволяет трогать себя.
— А ты всё такая же дерзкая девчонка.
— Мне двадцать три. Рановато на пенсию…
Что я несу вообще?
Мне больно в груди. Я хочу рассказать обо всём, что случилось со мной за эти годы. Только нужно ли ему это? Вряд ли…
Крючковский хватает
