Все, кто ходят по льду, подражают Зену и Мокке. Никто не выживет там один, потому что ветер жесток, а море — чужое. Всем их детям преподают этот урок еще в колыбельных шкурах. Забыть его — значит забыть себя. Забыть его — значит уйти в лед раньше времени.
ЛЯЗГАЮЩИЙ ЗВУК ВЫРВАЛ Яз из глубин ее сна. Чужой шум. У Икта было мало металла, а то, чем они владели, досталось им от жрецов Черной Скалы: железные булавки, которые можно было вбить в лед там, где кости не справились бы с задачей; лезвия ножей для тех, кто смог добыть товары, необходимые для обмена на такие вещи. У дяди Яз был железный нож, но его купил ее дед вместе с рогом нарвала и кучей шкур туарка длиной с него самого. Тем не менее, Яз и раньше слышала звук металла о металл: он лязгал.
ЛЯЗГ
Яз резко села и прижала к себе одеяло. Со всех сторон сидели ее товарищи, новенькие, вспоминая, где они находятся, и понимая, что они понятия не имеют, что делать, пока кто-нибудь не придет и не скажет им. Яз подтянула ноги и обхватила себя руками, сражаясь не с холодом, а с воспоминаниями о вчерашнем дне.
Лязг прекратился, но Арка так и не появилась.
— Что это было? — спросила Майя.
— Это чтобы разбудить дневную смену. — Турин зевнул и потянулся. — Не то, чтобы у нас здесь были дни и ночи. Но Тарко любит порядок.
— Итак, мы проснулись. — Огромный Као стоял перед звезда-светом, отбрасывая на всех тень. — Куда мы пойдем завтракать?
Остальные ухмыльнулись, но ответный хмурый взгляд Као показал, что он не шутит, и теперь, когда Яз подумала об этом, она обнаружила, что проголодалась. Она подошла ведру, стоявшему в дальнем конце барака, зачерпнула воду сделанной из шкур чашкой и напилась. Ведро было сделано из неизвестного ей вещества. Вода была чистой на вкус, но все здесь было странным, все казалось неправильным.
— А куда делись те, кто помоложе? — внезапно спросила Куина.
— Попали в руки к Запятнанным, — тихо ответил Турин.
— Она сказала нам это вчера. Женщина со шрамом на лице… Арка. — Као усмехнулся, хотя Яз не могла сказать, то ли из-за глупости Куины, то ли из-за неприязни к Арке, то ли из-за того и другого.
— Но почему? — настойчиво спросила Куина. — Почему все мы здесь почти взрослые, а все молодые… никто из более старших… с пятнами?
— Хороший вопрос. — Турин закрыл ответ Као поднятой рукой. — Все дело в том, как устроена яма. Вентиляционные отверстия формируются, растягиваются и скручиваются по мере того, как лед течет, а затем пустеют, когда тепло находит новый, более прямой путь к поверхности. Есть много путей вниз, и иногда то, где человек падает, зависит от того, насколько он тяжелый. Шахты сортируют их, как… — Он пошевелил пальцами, словно пытаясь вытащить хорошую аналогию из воздуха.
— Как рыбу в сортировочной корзине, — предложила Майя.
Яз и Куина хмыкнули. Хорошо сказано. Если в сортировочной корзине рыболов правильно встряхивает улов, самая крупная поднимается наверх, а мелкая рыбешка оказывалась внизу.
Дверь с грохотом распахнулась. Арка сунула голову внутрь.
— Пошли есть! — Она с упреком посмотрела на Турина. — Ты же все это знаешь. Прояви инициативу.
Все пятеро последовали за ней в тот же сумрак, который они видели, когда ложились спать. Као, Куина и Майя закутались в плащи, а Яз взяла свое одеяло. Арка окинула их неодобрительным взглядом.
— Ладно, ладно, можете сходить за одеждой в сушильную пещеру. Я хочу, чтобы вы вернулись прежде, чем мне надоест ждать. Турин, проследи, чтобы они не заблудились. — Она хлопнула в ладоши. — Бегом!
Турин повел их ровным шагом, огибая большие лужи. Куина легко держалась у него за плечом, Яз следом, более прямым путем. Као и Майя тащились сзади, один — слишком тяжелый для быстрого шага, другая — со слишком короткими ногами.
Яз значительно замедлила шаг, когда они достигли расселины. Узкая тропинка, спускавшаяся к сушилке, шла вдоль погибельной пропасти. К тому времени, как Яз присоединилась к ней и Турину, Куина уже почти оделась. Тепло немедленно заставило Яз вспотеть, капельки выступили на ее покрасневшей коже и заставили задуматься, зачем она потрудилась высушить одежду. На севере Икта не могли позволить себе потеть. Даже небольшое количество влаги могло заставить их полностью замерзнуть. Здесь, в этой жаре и сырости, сушка, казалось, мало что меняла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Поторопись, — посоветовал Турин. — Мы не хотим, чтобы Арка выглядела плохо. У Пома просто руки чешутся придраться и взять на себя ответственность за нас. Если бы он приложил хотя бы половину усилий, которые делает, сражаясь с Тарко и агитируя, для защиты нас от Запятнанных, мы бы все еще держали их прикованными к черному льду.
— Но он… он не опасен? — Маленькая Майя выглядела обеспокоенной. Большую часть времени она выглядела обеспокоенной.
Турин слегка пожал плечами.
— Арка думает, что да, но Тарко так не считает. Арка не уверена, что все, кто исчез в последнее время, были захвачены Запятнанными или погибли во время сбора мусора. Но это трудно доказать. То, что некоторые из исчезнувших стояли на пути Пома, не означает, что он приложил к этому руку. Жизнь здесь, внизу, опасна… Так что не наживайте себе врагов ни в Поме, ни в ком-либо еще. Особенно в Поме. — Он бросил на Яз предостерегающий взгляд, как будто заступаться за него прошлой ночью было глупо.
Яз оделась в спешке, торопливость сделала ее неуклюжей, и ей пришлось ждать, пока Майя и Као закончат, прежде чем Турин повел их обратно.
— А зачем вообще сушить одежду? — спросила она.
— Камень сохраняет тепло лучше, чем любое укрытие. И мы не любим делать слишком много тепла под ледяной крышей. Иногда с них не просто капает, может упасть кусок. И это, как правило, больно.
Яз поморщилась.
Куина встала, полностью одетая в меха клана. Одежда идентифицировала кланы как по кройке, так и по составу. Только люди выживали во льдах на далеком севере, так что у Икта были лишь те немногие меха, которые они выменивали на юге. Они носили кожи и шкуры. Однако у Сломанных, после многих лет починки, различия исчезли. Плащ и леггинсы, обтягивавшие узкую мускулатуру Турина, представляли собой лоскутное одеяло из мехов и кожи; Яз не видела никаких намеков на его клан. Куина одарила ее узкой улыбкой, быстро исчезнувшей:
— Больше скорости, меньше спешки. Мы вернем твоего брата от Запятнанных. Турина вернули через несколько месяцев. Так что ты можешь найти время, чтобы правильно соединить завязки.
Яз посмотрела вниз и поняла, что она неправильно соединила одну сторону своего пальто с другой:
— Говно на нем!
Улыбка Куины вернулась:
— Так ругаются на севере?
Яз почувствовала, что ее щеки покраснели, но она кивнула. Она обнаружила, что ей нравится эта худая девушка с ее осторожностью и быстрыми улыбками.
— Я думала, что Икта хорошо ругаются, потому что у них есть долгие ночи, чтобы практиковаться! — Куина подошла к двери. — Позже я научу тебя кое-чему получше.
Взъерошенная голова Майи с широко раскрытыми глазами вынырнула из-под капюшона парки:
— Ты собираешься спасти брата?
— Да. — Яз нахмурилась. Икта назвали бы это метанием хороших копий за плохими. Икта не могли позволить себе красивых слов. На льду нельзя разрешить себе слабость. Станешь слишком старым, больным или покалеченным — станешь обузой, и суровые учителя, ветер и холод, заставят остальных тебя бросить. Никто не придет за ней. Она совершила преступление — стала слабой, — и Яма Пропавших стала ее приговором, хотя каким-то образом регулятор смягчил его. Она вызывающе сжала челюсти. Это был новый мир. Применялись новые правила. — Да, собираюсь. И очень скоро. Пойдешь со мной?
Майя побледнела и подошла к Турину, ожидавшему в дверях. Турин бросил на Яз еще один взгляд, на этот раз непроницаемый. Куина уже вышла из хижины.
— Пошли! — Турин решительно махнул рукой, хотя Као все еще пытался надеть второй сапог и зашнуровать его.
— Теперь я чувствую себя лучше. — Яз топнула сапогами, камень больше не скрежетал по подошвам. Вернувшись в одежду, в которой она была, когда упала, Яз снова почувствовала себя Икта. Теперь она стала выглядеть как Икта. Об этом говорили цвет и состав ее мехов. Она спросила себя, сколько времени потребуется, чтобы ее отличие от остальных растворилось в залатанном единстве Сломанных? Исчезнет ли когда-нибудь чувство вины? Перестанет ли она чувствовать, что сама виновата в том, что ее притащили сюда? Ее неудачи лишили Икта пары умелых рук и забрали из палатки родителей первого и последнего ребенка.
