Степан осторожно подошел к самому краю пропасти, так же осторожно глянул вниз. И вздрогнул, когда среди камней заметил человеческое тело. И от увиденного, и от самой высоты закружилась голова – его и самого потянуло вниз. Но Степан справился с собой, отпрянул назад. Перевел дух и направился к шахте подъемника...
Человек был распластан на том же самом месте, где разбилась Лада. И в той же позе – на животе... Предчувствие не обмануло Степана. Это был Макс.
Лицо почти не пострадало. Но острый осколок камня размозжил височную кость. Это и стало причиной смерти. Были еще переломы – какие именно, установит экспертиза.
Снова падение с высоты. Снова труп. Самое время хвататься за голову...
Тело еще не совсем остыло, признаков окоченения не наблюдалось, трупных пятен тоже не было. По всей видимости, смерть наступила совсем недавно. Степан глянул на часы, запомнил время. Пятнадцать минут седьмого утра. Это время обнаружения трупа. Необходимо было установить ориентировочное время смерти. Чем раньше это будет сделано, тем лучше. Ведь если установить это время через два-три часа после гибели, то точность достигает двадцати-тридцати минут, если через сутки-двое – то погрешность может составить три-четыре часа, а то и больше...
Степан отправился к яхте. Там уже оживление. Палкин стоит на носу, Ядреныч – на капитанском мостике. Встревоженно и выжидающе смотрят на него, ждут, когда он подойдет к ним. Приблизился.
– Что там такое? – крикнул Паша.
– Градусник мне, быстро! И мобильник!.. Еще ручку и лист бумаги...
– Так, а что случилось?
– Труп!
– Мама мия! Как – опять? Кто на этот раз?
В отличие от своего подчиненного, Ядреныч вопросов не задавал. Принес и термометр для определения температуры человеческого тела, и мобильник, и лист бумаги в придачу с авторучкой. Сам спустился к Степану. И вместе с ним отправился к трупу.
По пути Степан дозвонился до поселкового отделения, сделал сообщение. На месте, не мудрствуя лукаво, стащил с покойника штаны и вставил градусник. Записал время.
Таблиц и коэффициентов определения времени смерти у него под рукой не было. Он всего лишь сделает контрольные замеры, а там уж пусть специалисты разбираются... Ладу он от такой процедуры избавил. Смысла не было. В том случае труп не был таким свежим, да и внешние факторы – солнце и жара – свели бы температурные изменения на нет... Да и не было особо уверенности, что Лада погибла по своей вине. А сейчас Степан почти не сомневался в том, что Макс погиб по чьей-то злой воле. И это при том, что у него был мотив наложить на себя руки. Интуиция не просто подсказывала – она кричала о том, что произошло убийство.
– Это что ж такое, не успели опомниться, а тут снова жмур, – посетовал Ядреныч.
– Как всегда, вы ничего не слышали...
– Так в том-то и дело, что нет... Вы нам вчера фитиля вставили, так. Мы с Палычем всю ночь вахту несли. Не было ничего...
– Всю ночь, до самого утра?
– Ну, Палыч – до утра... – Ядреныч виновато отвел в сторону взгляд.
– Чего ты там не договариваешь?
– Так это, его была очередь. А я утром проснулся, выхожу наверх, а он, тупила, дрыхнет... Еле растолкал...
– У вас вроде бы камеры наружного слежения...
– Так это, работали камеры... Но так они вокруг яхты обзор дают. А сюда ни одна не направлена... А надо было бы... А это кто такой?
– Макс, дворецкий Кляевых... Он был свидетелем, – сказал Степан и нарочно затянул паузу.
– Каким свидетелем? – не выдержал напряжения Ядреныч.
– Он слышал, как твой Палыч договаривался с Ладой...
– Так это из-за него Палыч спалился? – нахмурился парень.
– Из-за него... И вы ему этого не простили...
Степан вложил в свой взгляд всю имеющуюся в нем силу воздействия.
– Э-э, начальник, так нельзя! – побледнел Ядреныч. – Мы здесь ни при чем!
– А вы всегда ни при чем... Только почему-то люди вокруг вас гибнут...
Степан снова направился к яхте. И попытался прижать к ногтю Пал-Палыча.
– Так это, не убивал я этого хмыря! – искренне возмутился парень. – Я вообще на берег не сходил...
– И кто тебе поверит? – пристально посмотрел на него Степан.
– Так это, техника подтвердит. Это, у нас же камеры... Вы это, пленки просмотрите, да, там видно, что я все время на яхте был...
Система видеонаблюдения состояла из четырех камер. Но ни одна из них не была направлена в сторону Хуторка. Зато вся палуба вдоль и поперек просматривалась. И если Паша в течение ночи сходил на берег, это должно было зафиксироваться на пленке. Но просматривать запись – дело долгое и нудное... Пусть специалисты разбираются... Если, конечно, они будут. А то ведь снова, как в прошлый раз, гибель Макса спишут или на несчастный случай, или на самоубийство. Даже дела возбуждать не станут...
– Блок памяти придется изъять, – сказал Степан.
– Да не вопрос! Мы же знаем, что полковник Круча – самый справедливый полковник на свете! – осклабился Ядреныч.
– Во-первых, не полковник, а подполковник. А во-вторых, не надо забивать мне баки...
Лесть, она всегда приятна. Даже если ты реагируешь на нее как бык на красную тряпку. Льстецов можно презирать сколько угодно, но сладкие капли с их языка все равно западают в душу... Вот и сейчас Степану захотелось быть самым справедливым ментом в мире. И это при том, что он и без того всегда стремился к справедливости...
Степан изъял блок памяти, еще раз побывал у трупа – сделал очередной замер. Поднялся наверх, по пути домой дернул калитку во двор Кляевых. Закрыто. А запирается она изнутри. Макс этого сделать не мог. Тогда кто?.. Надо разбираться.
Жанна уже проснулась, хозяйничала на кухне.
– Долго же ты купался, – заметила она.
– Даже ноги не намочил...
– Чем же ты занимался?
– Была бы ты Ленусиком, а я Сафроном, пришлось бы тебе объяснять, что никаких баб не было... Не было... В этот раз обошлось без женщин. В этот раз мужчина...
– Та-ак, это что-то новенькое!
– Новенький ужас хуторского масштаба... Снова труп... В прошлый раз была экономка, в этот раз – дворецкий... Такое ощущение, что кто-то избавляется от прислуги...
– Ты это серьезно?
– Серьезней не бывает.
– Кошмар!.. А я как раз подумывала о помощнице...
– Думаю, что классовая буржуазная ненависть здесь ни при чем...
Степан спрятал блок памяти и отправился в дом к Кляевым. Снова без приглашения.
Калитка была закрыта. Степан нажал на клавишу звонка. Минуты через три появился Сева. В спортивных трусах – распаренный от насилия над собственным организмом, потный. Но довольный, каким бывает человек после напряженной тренировки...
– А, Степан Степаныч!.. – радушно улыбнулся он. – А чего вы с заднего хода?
– А в привычку уже вошло...
Степан внимательно смотрел на него. Но фальши не замечал. Похоже, он в самом деле не знал, что случилось с его дворецким. А ведь Сафрон уже наверняка в курсе событий: мобильная связь работает, и есть люди, которые обязаны были ему сообщить о случившемся... Неужели он ничего не сказал Севе? Почему?
– Хожу вот по скользкой дорожке, все жду, может, и меня попытаются со скалы сбросить... Спортом занимался?..
– Ну да! – расплылся в улыбке Сева.
– А Макс где?
– Да сам его ищу...
– А ты у моря не пробовал его поискать...
Только Степан это сказал, как из дома выскочил Сафрон. Морда красная, ноздри, как у скакуна, раздуваются. Увидел Степана, осадил самого себя.
– Степаныч, что там за беда? – настороженно спросил он.
– Не видишь, люди спортом по утрам занимаются. Кто-то качается, а кто-то с обрывов без парашюта прыгает...
– Степаныч, мои пацаны не при делах! Я тоже!.. Вообще, беспредел какой-то...
– Может, кто-то объяснит мне, что произошло! – встревожился Сева.
– Что-что, Макс твой сковырнулся! – опередил Степана Сафрон. – В смысле, упал и разбился...
– Да ну!
– Вот тебе и ну!
– Когда?
– Вот я и хотел бы узнать, когда... Кто и когда в последний раз его видел?
– Я видел, – кивнул Сева. – Вчера, когда спать ложился... Он к морю шел...
– В какое время это было?
– Ну, где-то что-то около двенадцати ночи...
– К морю шел?
– Ну да, на то место, где Лада упала... Переживал очень... Это, у них, говорят, роман был...
– Кто говорил?
– Ну, Дима Савчук сказал... Переживал Макс, курил много. И с того места почти не сходил...
– А калитку за ним кто закрыл?
– Я не знаю... – пожал плечами Сева.
– А калитка была закрыта?
– Но я же вам открывал. Значит, закрыта была... Так он что, в то самое время и... ну, вниз, с обрыва?..
– Экспертиза установит.
– Что это на него нашло?
– А может, кто-то на него нашел?.. Может, столкнули, а? – Степан в упор смотрел на Севу.
– А вы что, на меня думаете? – возмутился тот.
– Пока что я ничего не думаю...
Обслуживающий персонал обычно знает о своих хозяевах то, чего знать им никак не полагается. А кто много знает, тот долго не живет... Степан знал немало случаев, когда людей убивали именно по этой причине... Может, и Лада погибла потому, что много знала... Да, такая версия имела право на существование. Но и Сафрона никак нельзя было сбрасывать со счетов. Он мог расправиться с Максом как со свидетелем. Ведь это он открыл Степану глаза на очень важные обстоятельства...
