В религии и мифах содержится немало образов, символизирующих момент такого прорыва. Когда человек осознанно встречается с божественным посредником, осуществляющим поддержку, руководство и регулирование, мы можем рассматривать такую встречу как встречу эго с Самостью.
Встреча с божеством обычно происходит в пустынной местности или в изгнании, т.е. в состоянии отчужденности. Спасаясь от правосудия, Моисей пас в пустыне овец тестя своего, когда Иегова воззвал к нему из горящего куста и объявил ему его жизненное предназначение (Исход, 3). Спасаясь от гнева Исава, Иаков вынужден был бежать из дома своего. В пустыне он видит во сне лестницу (рис. 13), достигающую неба, и заключает с Богом соглашение (Бытие, 28:10-2 2). Этот образ использует в своем стихотворении "Царство Божие внутри вас" Фрэнсис Томпсон:
Издревле хранят свои места ангелы;
Не шелохнется камень под их ногами, не дрогнет их крыло!
Как много чудесного нет в ваших
Отрешенных лицах!
Но если посетит тебя печаль утраты,
Оплакать должен ты утрату,
И между небом и божественным крестом
Воссияет лестница Иакова".
В качестве примера можно упомянуть библейского пророка Иону. Его первая встреча с Иеговой произошла во время нормальной жизни, но не нашла у Ионы признания, так как уровень инфляции эго был слишком высок, чтобы признать авторитет Самости. И лишь после тщетных попыток спастись бегством, которые ввергли Иону в состояние крайнего отчаяния, во время пребывания в чреве кита, он смог признать сверхличностный авторитет Иеговы.
Когда женщина (или анима в психологии мужчины) встречается с Самостью, проявление Самости нередко изображается в виде небесной оплодотворяющей силы. Посаженная отцом в темницу, Даная зачала Персея от Зевса, явившегося в виде золотого дождя. Благовещение Деве Марии обычно изображается в виде оплодотворяющих лучей, которые исходят от небес. В своей скульптуре "Экстаз святой Терезы" Бернини использует более психологический вариант этого образа.
Экстаз святой Терезы (Бернини).
Современным примером этой темы служит замечательный сон, который приснился женщине после продолжительной психологической деятельности:
"Я вижу молодого человека. Он обнажен. Его тело сверкает от пота. Мое внимание привлекла его поза—сочетание падающего движения, как у фигуры Пиеты, и мощной разрядки, как у знаменитого греческого дискобола. Он находится в группе других мужчин, которые как-то двусмысленно поддерживают его. Он выделяется среди них (бронзовым) цветом и текстурой кожи (покрытой потом). Но основное его отличие от остальных мужчин состоит в огромном фаллосе, который имеет форму третьей вытянутой ноги. (Рис.18).
Эрекция доставляет мужчине страдание. Об этом свидетельствуют не только атлетическое напряжение мускулатуры и выделение пота, но и искаженное выражение его лица. Его состояние вызывает у меня сочувствие. Его детородный орган вызывает изумление (восхищение). Меня влечет к нему. Затем мы вступаем в половые сношения. Вхождение его органа в меня вызывает у меня настолько глубокий и общий оргазм, что я ощущаю его в своих ребрах и легких ...даже когда я просыпаюсь. Меня наполняет нераздельное ощущение боли и наслаждения. Мои внутренности буквально "вывернуты наизнанку". В моем чреве произошла революция, поворот на 180 градусов. Что-то в этом роде".
Кроме Дискобола' и Пиеты Микеланджело, трехногий мужчина вызвал у сновидицы воспоминание об алхимическом эстампе и трехногом солнечном колесе, которые ей довелось однажды увидеть. Таким образом, фигура сновидения впитала в себя все богатство многих образов и смысловых значений, которые нуждаются в уточнении и прояснении. Мы не будем подробно останавливаться на их амплификации, ограничившись несколькими замечаниями. Мужская сущность творческой энергии проникла в сновидицу, вызвав трансформацию. Он—атлет в физическом и духовном отношении (ап. Павел). Он ассоциируется с высшим духовным принципом (солнце) и олицетворяет весь процесс психической трансформации (алхимическое изображение).
Для сновидицы этот сон ознаменовал начало формирования новой установки и нового понимания жизни. Как свидетельствуют сексуальные образы сновидения, у сновидицы раскрылись новые уровни физического реагирования. Кроме того, произошло осознание всей функции ощущения, которая прежде оставалась преимущественно неосознанной. Самое важное заключалось в развитии подлинной индивидуальной автономии и раскрытии значительных творческих дарований. Сопутствующие ассоциации свидетельствуют о том, что сон отражает встречу не только с анимусом, но и с Самостью. Тройственный символизм указывает на важное значение процесса конкретной, пространственно-временной реализации (см. гл. 7).
Замечательный пример прорыва оси эго-Самость в сферу сознания содержится в описании обращения в веру апостола Павла (Деян. 9:1 -9),
Рис. 18. Рисунок пациентки.
Рис.21. Алхимический рисунок.
Иона пытался спастись бегством от своего призвания. Савл пытался уйти от своего предназначения, преследуя своих будущих единомышленников, сопричастных его судьбе. Сама сила, с которой он преследовал христиан, свидетельствует о его причастности их делу, ибо, как говорит Юнг, "важно то, о чем говорит человек, а не то, с чем он соглашается или не соглашается".
Вне сомнения, то, что человек страстно ненавидит, олицетворяет один из аспектов его судьбы.
3. КНИГА ИОВА
Книга Иова содержит замечательное по своей полноте описание встречи с Самостью. Иову Юнг посвятил свою работу "Ответ Иову".5 В этой книге он рассматривает историю Иова как поворотный пункт в коллективном развитии иудейско-христианского мифа, связанного с эволюцией образа Бога или архетипа Самости. Встреча Иова с Иеговой рассматривается как существенный переход в человеческом понимании природы Бога, переход, который в свою очередь потребовал от Бога ответа, приведя к его очеловечению и, в конечном счете, воплощению в виде Христа. Историю Иова можно рассматривать с иной точки зрения, а именно, как описание индивидуального опыта, при котором эго осуществляет первую значимую встречу с Самостью на уровне сознания. С этой позиции я и рассмотрю историю Иова.
Посвященный Иову текст представляет собой сложный документ, и поэтому мы не можем определить, опирается ли он на реальный опыт индивида. Тем не менее, существует высокая степень вероятности, что такой опыт имел место, и в дальнейшем мы будем рассматривать текст как описание индивидуального опыта активного воображения. Активное воображение представляет собой процесс, при котором воображение и создаваемые им образы воспринимаются как нечто отдельное от эго (как "ты" или "другой"). Эго способно устанавливать с ними отношения и вести диалог. То, что Книга Иова написана в форме диалога и является единственной в Ветхом Завете книгой, составленной по принципу диалога, свидетельствует в пользу предположения о том, что ее основу составил опыт активного воображения. Даже повторяемость диалога производит впечатление искренности, когда мы рассматриваем книгу как описание личного опыта. Непрестанное возвращение к одному и тому же пункту, который эго отказывается признать, есть типичное поведение персонификаций бессознательного, встречающихся в процессе активного воображения.
История начинается с соглашения между Богом и Сатаной подвергнуть испытанию Иова. Предстояло ответить на вопрос: возможно ли с помощью несчастий и превратностей судьбы заставить Иова проклясть Бога? Спор на небесах можно рассматривать как отображение сверхличностных или архетипических факторов бессознательного, которые подвергают Иова испытанию и, в конечном счете, придают смысл этому испытанию. Если бы несчастья, выпавшие на долю Иова, имели исключительно случайный характер, они были бы вероятностными, бессмысленными событиями, которые не соотносятся со сверхличностным аспектом бытия. Знаменательно, что Иов никогда не рассматривает эту возможность. Весь текст опирается на допущение, что все исходит от Бога, т.е. все события отражают сверхличностную задачу и смысл. Это допущение соответствует необходимой гипотезе, согласно которой для реализации активного воображения человек должен проявить самообладание. Если личностные настроения и аффекты, составляющие отправную точку для реализации активного воображения, считаются случайными, или имеют исключительно внешние или физиологические причины, тогда нет оснований искать их психологический смысл. Узнать о существовании психологического смысла можно только опытным путем. Вначале индивид должен обладать хотя бы достаточной верой, чтобы захотеть рассматривать предположение о существовании психологического смысла как гипотезу, подлежащую проверке.
