— Этикет был не просто так придуман. Где корсет?
— Забыла?
— Ты сейчас же вернёшься и переоденешься!
— Нет.
— Нет?
— Нет. Я бойхайка и имею право одеваться по нашим традициям. Тем более, что корсет — это веяние запада, принятое в Империи не так давно.
— Что же, дорогая супруга, тогда ты сама виновата! — не дожидаясь, когда слуги перестанут удивлённо на них посматривать, принц сам открыл дверь и вошёл в залу. — Улыбайся, Хадаан, — он повернулся к ней и поправил её волосы. Со стороны этот жест, наверное, выглядел даже нежно, но Амадей лишь прикрыл слишком привлекательную часть жены.
Хадаан хмыкнула и глянула на вырез ближайшей дамы.
— Лучше бы так?
— Лучше вообще никак.
— Двойные стандарты у вас, дорогой супруг.
— Помалкивай и улыбайся.
— Как скажете, — она, машинально облизнув губы, улыбнулась так, что на неё тут же уставилась добрая половина зала.
Придворные здоровались, радовались встрече с великой Хадаан, но всё было таким фальшивым, что на свой трон она села с невероятным облегчением.
— Вы задержались, — пожурил Самор.
— Некоторые обстоятельства…
— Но вы всё же тут, потому можем начинать, — император дважды хлопнул в ладони, и грянула музыка. Протянув руку своей жене, он вывел её в центр зала, по традиции начав первый танец.
— Следующими должны танцевать мы.
— А что, если я не умею? — хмыкнула девушка.
— Позориться тебе, не мне.
— А я всегда думала, что супруги всё делают вместе…
— Ошибалась.
— Это хорошо, а то я уже бояться начала.
— В каком смысле?
— Наш танец? — проигнорировала она вопрос.
Амадей вздохнул и встал. Просто станцует с ней разок, а потом забудет на весь вечер. А ночью накажет за излишнюю болтливость…
— Ваш взгляд слишком красноречив, дорогой супруг. Будьте сдержаннее, а то отпугнёте всех красавиц, и вам не с кем будет коротать этот вечер.
— Главное, что не тебя.
— Какой некрасивый намёк, — Хадаан хмыкнула и приняла руку супруга. — Даже если женщина кажется вам лишь каплей симпатичнее обезьяны, вы не должны говорить об этом.
— А если даже капли нет? — провокационно поинтересовался Амадей.
— Что же, тогда мне жаль вас.
— Меня?
— Вы не способны увидеть даже капли красивого…
— Всегда считал себя эстетом.
— Это не одно и то же.
— Я думаю иначе, — Хадаан прекрасно танцевала, и это осознание поразило принца. Изящная, гибкая, поначалу она казалась ему твёрдой, словно сухая палка, неподатливой, а сейчас её тело, ко всему прочему не скованное корсетом, послушно следовало каждому нажатию его руки.
— Вы вдруг стали задумчивы.
— А ты слишком внимательной. Прекрати оглядываться по сторонам, будто тебе нетерпимо хочется закончить танец.
— Будто? — Амадей скрипнул зубами. — Кажется, вы хотите закончить этот танец ещё сильнее, чем я.
— Так всё же я прав?
— Я не отрицала, — они замерли, сверкая друг на друга глазами. Можно было бы сказать, что между ними летят искры, но то были вовсе не искры любви — скорее искры двух сильных людей, увлечённых спором. Искры между дуэлянтами, одновременно погружённых в ненависть и уважение друг к другу.
Сильный, действительно сильный, даже нарочитая небрежность, безответственность, да и весь этот годами выстроенный образ слабохарактерного человека не заставили Хадаан усомниться в своих мыслях. И всё же Амадей был неидеальным, а эти его игры… Кого он обманывает своим поведением? Зачем? Ведь это только злит, заставляя морщиться в отвращении. Неужели так нравится носить клеймо имперской тряпки?..
— Твои глазки сверкают пониманием, — принц невероятно очаровательно сморщил нос, но это его выражение продержалось не более секунды, а после он вернул уже привычную высокомерную маску. — Мне не нравится. Танец окончен.
— Окончен, — Хадаан моргнула, поразившись своим мыслям. — Что же, развлекайтесь, дорогой супруг.
Она поклонилась, не отрывая от него глаз, на секунду Амадею показалось, что на её губах скользнула улыбка.
— Твоё позволение,воистину, сделает развлечения ещё более приятными.
— Без сомнений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, последнее слово всегда будет оставаться за ней, к этому мужчина уже успел привыкнуть.
— Брат, — рядом вдруг оказался Самор, — позволь пригласить твою жену на танец.
— Разве во Фриссе есть хоть что-то, что не доступно императору? — Амадей криво улыбнулся и, больше ничего не сказав, ушёл к накрытым у стен столам.
— Простите его за это…
— Вы так его покрываете, будто пытаетесь улучшить моё о нём мнение. Не стоит — за супружескую жизнь я успею узнать его настоящего.
— Меня не покидают надежды, что ваша пара будет счастлива с самого начала, — с улыбкой он подал девушке руку и закружил в танце.
— На меня открылась охота?
— Я предупреждал.
— Кай-ли, что стоят у стен, напряжены до предела. С начала бала прошло не более двадцати минут, а они уже готовы переловить половину здешних лордов за излишне резкие повороты в мою сторону.
— Честно сказать, я буду совсем не против.
— Приму к сведению… А ваша жена? Она убивает меня взглядом и, буду откровенна, сейчас даже меньше, чем когда я танцевала с мужем. Почему Амадей не пригласил её на танец, как вы меня?
— Я тоже буду откровенен, тем более, что речь идёт о вашей жизни и ваших отношениях с новой семьёй… Амадей, скажем так, побаивается Киру, — он фыркнул. — И недолюбливает. Каким бы дамским угодником он ни был, а среди его побед никогда не числилось женщин замужних, ко всему прочему — моих женщин.
— Это говорит лишь о том, что он уважает мужчин, — Хадаан хмыкнула. — Поражает его уверенность в том, что все женщины хотят быть с ним.
— Но так и есть, — Самор глянул в сторону. — Посмотрите на всех этих дам, они либо смотрят на нас, а точнее на вас, либо — на Амадея.
— И что же, гонятся только за красотой?
— А вы видите в нём только красоту?
— Я вижу то, что он позволяет мне видеть, — не стала скрывать девушка.
— Загадка. Его загадка и привлекает женщин. Его образ так прост и понятен, но женская интуиция — невероятная вещь. Каким бы ни хотел казаться Амадей, женщины чувствуют его энергию, силу. Вы же тоже почувствовали? — Хадаан промолчала. — Уверен, что это так.
— Вы тонко чувствуете людей, мне всегда не хватало подобного навыка.
— Вы прямолинейны и честны, я же скорее люблю докопаться до сути. Ещё один танец?
— Буду рада, — заиграла следующая мелодия, и партнёры продолжили разговор.
— Продолжая об Амадее… Вы говорили, что ваша мать была невероятной собственницей. А вы?
— К тому, что мне дорого…
— То есть, не к моему брату, — понял Самор.
— До поры до времени, — девушка улыбнулась.
— По крайней мере, вы не отрицаете такую возможность.
— Я себе не враг, — она прикусила губу, — зачем усложнять и так сложные отношения? Его высочество — мой муж, я — его жена, это то, чего нельзя изменить. Я буду стараться разглядеть в нём всё то, что видят эти женщины.
— Вы уже разглядели, — хмыкнул император, на что Хадаан лишь загадочно отвела глаза и повела плечом. — Что же, тогда я могу не волноваться о ваших отношениях. Только вот слухи ходят, что брака как такого не случилось.
— Слухами земля полнится.
— Не буду настаивать на этом разговоре. Знаете, я, кажется, понял, почему брат так сверлит нас взглядом, — он посмотрел вниз.
— Почему же всех так волнует моё нижнее бельё?
— Не то, что бы всех, но Амадея точно… В данный момент я прокручиваю в голове все элементы танца, потому что, если каким-то образом мы прижмёмся друг к другу, он вполне может слететь с катушек.
— Слететь с катушек? — улыбнулась девушка, примерно догадываясь о значении этого оборота. — С чего бы?
— В отличие от брата, я не отличался особой принципиальностью, забирая его дам себе. В молодости забавно было злить его, а сейчас…
— Вы так честны со мной. По правде сказать, наш разговор едва ли можно назвать приличным.
