Она поверила без вопросов, что Стюарт Гольдштейн сошел с ума от стресса и рано утром отправился в парк резать вены. Но сейчас она усомнилась: очень уж это было удобно. У Бейкера крупные неприятности, Стью — его самый верный помощник. Если президент прав и наутро им пришлось бы столкнуться с попыткой государственного переворота, то их противникам было бы весьма кстати убить Гольдштейна.
При мысли о том, что Стью убили, Мэгги охватил страх. Если мотив этих людей — лишить Бейкера защиты, то им просто необходимо ее убрать. Она подумала о том, насколько были засекречены их со Стью разговоры и переписка. Они пользовались шифрованной системой коммуникаций Белого дома. Но если Стью был убит, то профессионалами, а эти люди умеют прослушивать, следить…
Она посмотрела в зеркало заднего вида. За ней ехал фургон. Но слежка ли это? Она не знала.
Пейзаж за окном, хотя и не менялся, был приятен глазу. Миля за милей тянулись ряды высоких сосен. Она проезжала мимо гладких, как зеркало, озер, мимо лесов, засыпанных снежком, как на рождественской открытке. Еще один взгляд в зеркало заднего вида. Тот же самый фургон. Она попыталась рассмотреть водителя, но с такого расстояния это было невозможно.
В Сиэтл она улетела, не позвонив Санчесу. Хотя ей и полагалось быть с ним на связи, она не собиралась подчиняться двадцатисемилетнему юноше, который, до того как попасть в Белый дом, работал в «Старбаксе». А кроме того, ей не хотелось ему ничего объяснять. В сущности, что она узнала? Почти ничего.
Отсчитав сотую милю от аэропорта Сиэтла, она выехала из сосновых лесов к озеру, где и увидела знак: «Добро пожаловать в Абердин». И внизу — тоненькая, недавно добавленная полоска текста: «Здесь жил президент Стивен Бейкер».
Она вбила номер школы в навигатор и вскоре въехала прямо на школьную парковку. Благодаря трехчасовой разнице во времени день был в самом разгаре. И ничего похожего на фургон или какую-то еще машину.
В вестибюле красовалась фотография Стивена Бейкера в рамке и рядом арт-проект восьмого класса «Дорогой господин президент» — ученики школы имени Джеймса Мэдисона рисунками и стихами выражали свои пожелания знаменитому выпускнику. Эти дети явно радовались новому президенту. У Мэгги ком встал в горле, она вспомнила, зачем оказалась здесь.
— Я могу вам помочь?
Мэгги обернулась. Ей улыбалась женщина с длинными прямыми волосами.
— Да, пожалуйста. Я ищу кабинет директора.
— Я секретарь директора. Он сейчас занят с учениками. А вы по какому вопросу? — Она продолжала улыбаться.
— Я по поводу одного из бывших учеников вашей школы.
— Вы журналистка? Вся пресса…
— Нет, я не журналистка. — Мэгги постаралась, чтобы у нее получилась теплая улыбка. — И меня интересует не президент. Меня зовут Эшли Мьюир, я работаю в страховой компании «Альфа». Я приехала, потому что один из владельцев нашего полиса, увы, скончался. Не оставив указаний по поводу бенефициариев.
— У вас есть удостоверение?
— Визитная карточка. — Мэгги открыла сумку и вытащила карточку, которую вручил ей Эшли Мьюир из «Альфы» во время воскресного бранча. Он ей звонил, приглашал на свидания. Она сказала «нет» — а сейчас была благодарна ему за то, что дал ей визитную карточку с именем, похожим на женское.
Секретарша посмотрела:
— Так что конкретно вам нужно?
— Понимаете, я решила начать с самого начала, — сказала Мэгги. — Вот почему мне чрезвычайно помогло бы знакомство со школьным личным делом означенного владельца полиса.
— Что ж, — сказала секретарша, — вам нужно заполнить бланк, мы оформим требование, потом я попрошу Терри, нашего завхоза, спуститься в подвал и принести эту папку. Так что если вы придете, скажем, в следующий четверг, то…
— Дело в том, что я живу и работаю в Вашингтоне, округ Колумбия. Боюсь, я не смогу провести здесь целую неделю.
— Мы можем выслать его по почте. Если вы оставите адрес…
— К сожалению, мы торопимся. Суду понадобится нотификация отсутствия завещания. — Глядя на растерянное лицо секретарши, Мэгги продолжала давить, отыскивая в памяти юридические формулировки позаковыристей. — Это законодательно учрежденная процедура, и суд может вызвать повесткой на слушание любое юридическое или физическое лицо, которое препятствует ее осуществлению. Например вашу школу. Или вас. — Жестоко так запугивать бедную женщину, но слишком многое поставлено на карту, чтобы играть по правилам.
— Итак, чего же вы хотите? — спросила секретарша уже без улыбки.
— Единственное, чего я от вас хочу, — пустите меня туда, где хранятся эти папки, позвольте мне быстро просмотреть личное дело нашего клиента, и я поеду.
— И все?
— И все. Моя обязанность — разыскивать родных и друзей. И вот я ищу его родных и друзей.
Она сама себе была противна, но чувствовала, что это работает.
Люминесцентные лампы, затхлый запах. На бесконечных рядах металлических стеллажей — сотни картонных коробок, на каждой — наклейка с надписью выцветшими чернилами.
Секретаршу вызвали наверх, разбираться с мальчиком, у которого пошла кровь из носа. Мэгги осталась одна, только булькала горячая вода в трубах. Времени мало. Задрав голову, она читала наклейки на этих коричневых коробках. 1979-80, 1978-79… Наконец нашла нужный год. Сняла с полки коробку, положила на пол и села на корточки рядом.
Внутри было два десятка темно-зеленых папок. Она посмотрела на букву «Б»: папки Бейкера не было; без сомнения, ее переложили поближе во время прошлогодней кампании. Вот несколько папок на «В», много — на «Д»… И наконец то, что ей нужно.
Джексон, Роберт Эндрю. Домашний адрес, который Мэгги торопливо переписала в блокнот. Мать — Кэтрин Джексон, рядом со словом «отец» — прочерк.
Копии похвальных грамот, приз за руководство дискуссионным клубом. Высокие оценки по истории и по испанскому языку. Все не то. Она все быстрее перелистывала страницы в надежде, что вот-вот мелькнет что-нибудь…
Где-то неподалеку раздался металлический звук. Это не трубы. Эти звуки явно приближаются.
Она продолжала читать, стараясь делать это как можно быстрее. Вот еще один документ, связанный с дискуссионным клубом, написанный мистером Шиллингом. Датирован тремя годами позже, чем первый: Джексону уже должно было исполниться семнадцать лет.
«Теперь Роберт участвует в работе дискуссионного клуба отнюдь не с прежним энтузиазмом. Подозреваю, он страдает оттого, что перестал быть капитаном команды. Если он выберет политическую карьеру, ему нужно усвоить, что в жизни бывают не только победы, но и поражения».
Политическая карьера? Мэгги продолжала читать. Копия письма директора миссис Джексон: ее вызывают в школу, чтобы разрешить «обсуждавшиеся ранее вопросы, связанные с дисциплиной». Отказ в приеме в Гарвард.
Положив папку на пол, она хотела поставить коробку на полку, но тут снова услышала этот звук, уже совсем рядом.
Внезапно она ощутила, что сидит совсем одна в закрытом подвальном помещении, и ей захотелось бежать отсюда.
Звук повторился еще ближе. Она оглянулась и между рядами полок, всего в нескольких футах позади себя увидела мужской силуэт. Мужчина стоял неподвижно и смотрел на нее.
Вашингтон, округ Колумбия, 24 марта, 12.00
— Нас не подслушивают?
— Как можно, господин губернатор?! Наше шифровальное оборудование прямо в этом кабинете.
— Это разумно, сенатор. Вы уверены, что вы не из Луизианы? — Громкий взрыв смеха в трубке: губернатор Орвилл Тетт мог себе позволить быть оригинальным.
— Хочу поблагодарить вас за то, что пошли на контакт, господин губернатор.
— Вы ведь главный в этом деле Бейкера. Именно вы ведете войска на битву.
— Да, я начал эту битву и намерен ее завершить.
— Что ж, такой боевой дух нашей партии нужен. Вот почему я хочу вам помочь.
— Рад слышать это, сэр.
— Вот в чем дело. Вы знаете, что в этой помойной яме, Новом Орлеане, у власти демократы. Они свернули расследование смерти Форбса. Но в этом городе еще остались честные, богобоязненные люди. Один из них — мои глаза и уши; он-то и обнаружил кое-что интересное.
Франклин услышал шелест бумаги.
— Подождите минутку, я возьму очки. Итак. Он заметил, что какая-то женщина там все вынюхивала. Назвалась журналисткой, но под видом журналистки занималась своими делами. Мой человек за ней приглядывал. Оказалось, она не имеет никакого отношения к прессе, — продолжал Тетт. — Это Мэгги Костелло, еще на прошлой неделе была советником Стивена Бейкера.
— Ага, хорошо. Очень хорошо, — ответил Франклин, решив придержать эту информацию, пока не наступит удобный момент.
— Вопрос, который мы должны себе задать: она приехала заметать следы? Когда убрали Форбса, Бейкер послал ее, чтобы она уничтожила даже намек на его причастность?
