— Вы не говорили об Ольвере, — вмешался Мосенин, — почему? Ведь если б мы знали раньше…
— Перестаньте. Идите вы с вашими вопросами… Вас могло уже не быть с нами.
— Меня? Не быть?
— Да. Риль помог вам вовремя… Это ему пришло в голову сказать, что я всех разыгрываю. Вы успокоились на мгновенье. Я не собираюсь стыдить вас. Тем более издеваться. Я вам скажу вот что, Мосенин. Никто в Атлантисе ничего не узнает. Но вам лучше возвратиться на Землю. Вы можете жить на Эвересте, в Гоби, в Марианской впадине, где угодно, но не здесь. Вы можете умереть геройски от холода, голода, но здесь вы умрете только от страха. Здесь опасности непонятные. И не всегда видимые… О Законе Чужого Неба я вам соврал. Его давно отменили. Каюсь.
— Когда я провел в ледяной трещине… Погодите, выслушайте меня, — заговорил Мосенин, удерживая Ладникова около себя.
— В другой раз. Нам действительно надо ехать. Впереди еще будет, чему удивиться. Вот только Риль…
Ладников, не влезая в машину, вытащил валик отработанной программы. Он был уже упакован в черный матовый футляр. На белой этикетке было написано мелкими буквами: «Этот рассказ написан около десяти лет назад и отмечен первой премией на конкурсе студенческого юмора. Пассажиры, направляющиеся на Запад, могут быть благодарны его автору — Виктору Рилю».
Ладников сдавил футляр до хруста и выпустил его из ладони…
Франтишек КАУЦКИЙ
СКОРПИОН И КОРОЛЬ
Предлагаемая вниманию читателей повесть была опубликована в центральном органе Коммунистической партии Чехословакии газете «Руде право», а затем вышла отдельной книгой.
В авторском послесловии говорится, что повесть не является строго документальной. Но это отнюдь не значит, что события, описанные в ней, не случаются в жизни. Наоборот, они происходили и происходят в тех или иных вариантах.
Рисунки П. ПАВЛОВА
I
Наполненный весенним запахом вечер был на исходе, стрелка спидометра большой легковой машины, выехавшей из Нюрнберга, все время показывала больше ста километров. В полуоткрытые окна автомобиля врывался ветер.
— Торопитесь? — полувопросительно, полуутвердительно сказал мужчина на заднем сиденье.
— Шеф ждет, — коротко ответил человек рядом с водителем.
Ослепительные лучи фар прорезали тьму, и перед машиной вновь появилась длинная прерывистая белая черта, разделявшая шоссе. Мимо стремительно проносились рекламные щиты.
Впереди показались красные огоньки машин. Черный «мерседес» обогнал их и вновь свернул к правой кромке шоссе.
— Скоро поворот, — сказал шофер и начал тормозить.
Мужчина, сидящий сзади, обернулся и прищурил глаза:
— Эта машина едет за нами от самого аэродрома..
— Неважно, — махнул человек на переднем сиденье.
«Мерседес» резко повернул с шоссе на боковую дорогу. Человек на заднем сиденье успел заметить, что преследовавшая их машина выключила фары и тоже свернула в сторону…
И сразу же колеса завизжали от резкого торможения — поперек дороги стоял большой грузовик.
— Черт подери! — не удержался водитель и до отказа вывернул руль вправо. Машина, повернувшись боком, остановилась.
Мужчина на заднем сиденье первой машины открыл дверцу, перекатился по земле и проскользнул под колесами грузовика.
За «мерседесом» — тормозила машина, вновь включившая фары. Из нее выскочили двое.
— Вы что, с ума спятили! — заорал на них водитель «мерседеса».
— Что вам нужно? — присоединился к нему сосед.
— Молчать! Руки вверх! И никаких глупостей! Где Зайлер? — раздались голоса с двух сторон.
— Мы не знаем никакого Зайлера…
Человек, которому удалось выбраться из «мерседеса», пригибаясь, бежал к невысокому лесу.
— Он улизнул. Дверца открыта… Идиоты! В погоню!
…Бежать по мокрой траве было нелегко, Ноги все время скользили. Человек свернул в кусты, очертания которых напоминали в темноте каких-то странных чудовищ.
Голоса преследователей доносились все тише. Беглец остановился, чтобы отдышаться.
«Кто мог это подстроить?» — мучила его навязчивая мысль. Он устало вытер лицо, спустил предохранитель пистолета, сунул его в карман и снова двинулся в темноту.
Его зовут Томас Зайлер. В прошлом лейтенант СД. Двадцать лет тому назад его грудь украшали две планки орденов и медалей. Военный преступник.
В части СС Зайлер вступил еще со школьной скамьи добровольно, сразу же после объявления войны. Военная кампания в Польше, бои во Франции, какое-то время на Восточном фронте, затем со специальным заданием нацистского разведывательного управления был направлен в Италию, потом вновь в Польшу.
В последние дни войны с двумя сотрудниками переправлял из Австрии адмиралу Деницу секретные документы главного имперского управления по делам безопасности. На территории Чехословакии его и находившихся с ним сотрудников застало восстание. Нацистские курьеры разбежались в разные стороны.
Зайлер спрятал документы и хотел пробраться на запад.
Его план не удался: он попал в плен, Не помогли ни чужая фамилия, ни подложные документы. За совершенные на территории Польши преступления Зайлер был осужден на двадцать лет тюремного заключения.
Сейчас, после отбытия срока наказания, он возвращается в Западную Германию. Ему сорок шесть лет. Самое сильное из владеющих им чувств — ненависть.
Неподалеку от Нюрнберга находится небольшой городок со старым полуразрушенным замком. Дряхлый кастелян проводит посетителей в каменное здание с немногочисленными сохранившимися достопримечательностями, а затем ведет их через двор к древней башне. С ее галереи открывается чудесный вид на окрестности. Отсюда, с высоты птичьего полета, видны крыши и улицы всего города. Однако в первую очередь в глаза бросается большая фабрика. Здесь покрывают изоляцией медную проволоку толщиной с волос и массивные медные тросы.
Направо, в фабричном дворе расположено административное здание.
Снаружи оно выглядит неуютным, старым. Однако внутри поражает роскошью отделки, интимностью салонов.
Так выглядят первый, второй и третий этажи. Ничем не отличается от них и четвертый. Здесь такие же кабинеты, формально принадлежащие фирме. Но сюда служащим вход строго воспрещен. Перед лифтом вахтер передает посетителя человеку, который сопровождает его в соответствующий кабинет.
