- Ты забыла про дядю, - сказала Тили.
- Какого... дядю?
- Микарий - брат твоего папы. Значит - твой дядя.
- И мой, - понурилась Агелена. - Бывают же такие несправедливости в жизни!
- И он не приехал на свадьбу! Разве это справедливо?! - возмущалась Авоська. - Он же близкий родственник все-таки, я его ждала, как дура!
- Который час?.. - Я с трудом вытащила голову из-под покрывала и двух подушек.
- Восемь уже.
- Утра?..
- Конечно, утра! Поздравляю!
- Спасибо.
- Поздравляю - ты брошена в одиночестве в первое же утро супружеской жизни!
Я приподнимаю покрывало и обнаруживаю себя - голой, и простыню испачканной.
- Я принесла тебе зеленый чай, желтую розу, красное яблоко, оранжевый апельсин, белое яйцо и черный хлеб.
- Брось мне яблоко. Кого это ты ждала, как дура?
- Дядю Макара, кого же еще!
- Прости, это, наверное, я виновата... Я не вписала его в список обязательных приглашенных, и Гамлет...
- Я лично дала ему телеграмму! Он не приехал. Это несправедливо.
- Авоська, я не хочу, чтобы Макар и Гамлет встречались, - заявляю я и потом еще киваю головой раз двадцать, чтобы Авоська убедилась, что это серьезно. - Более того. Макар - единственный человек, о котором почти ничего не знает мой супруг. Ты поняла? Кубрик умер. Макар - единственный.
- А я? - вскинулась Агелена. - Я тоже все знаю!
- Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь точного места.
- Подумаешь, место!.. - Она садится ко мне на кровать и, покачавшись, корчит уважительную гримасу. - Водный матрац?..
- Ткни ножницами, если хочешь быть совсем уверена.
- Ну вот почему ты злишься? Что я такого сказала?
- Ты слишком много болтаешь. И чуть не заманила на свадьбу Макара! А если бы Гамлет его узнал?
- Знаешь, что это за устройство у тебя на потолке над кроватью?
Мы задираем головы и смотрим вверх.
- Наверное, пожарная сигнализация.
- А если это камера? Если твой муж записал свою первую брачную ночь на пленку? А если он вообще все записывает? И кто тогда тут слишком много болтает?!
От ужаса моя кожа покрылась пупырышками.
Я выскакиваю из кровати и несусь в ванную. Агелена срывается за мной. В ванной она останавливает мою руку над краном и заявляет:
- Весьма распространенная ошибка! Ты начиталась в детективах, что в ванной комнате под шум воды не будет слышно разговоров? Ерунда! Если понадобится, твой Гамлет пригласит читающего по губам!
- Что же делать?.. - Я кутаюсь в большое полотенце.
- Туалет! - Вот выход из положения. В туалете ставят записывающие устройства только некоторые пациенты моей мамы. Во-первых, туда никто не ходит парами и, соответственно, там нечего подслушивать. А во-вторых, там слишком мало места, чтобы устроиться удобно. Но не нам!
- Не нам?.. - уже ничего не понимаю я.
- Конечно! Мы устроимся с комфортом везде!
Агелена села на крышку унитаза. Я - к ней на колени. И только отдышавшись и кое-как успокоившись, я спросила:
- Зачем мы сюда залезли? Мы уже все выболтали в спальне!
- Как это - все?! - возмутилась Авоська. - А подробности брачной ночи?
В это время ручка на двери повернулась. .
- Занято! - крикнула Авоська так отчаянно и громко, что я чуть не свалилась.
- Пардон!
Мы узнали голос Ерика.
- И нечего шарить в супружеской спальне! - Моя сестричка, похоже, решила заняться воспитанием хороших манер у Ерика.
- А чего мне тут шарить? - Его голос то отдалялся, то приближался. Где молодая жена, вот вопрос!
- С проверкой пришли, Еремей Срулевич? - не унималась Авоська, и мне пришлось зажать ей рот ладонью.
- И проверять нечего. Результаты, так сказать, выставлены на всеобщее обозрение... Так где же молодая жена? А, тут? И тут нет...
Авоська глазами спросила, что он имеет в виду. Я показала ей пальцем молчать.
- Она пошла мужа искать! - исхитрилась крикнуть Агелена, отодрав мою ладонь. Шаги затихли.
- Что значит - на всеобщее обозрение?
- Ты хотела подробностей? Меня лишили девственности на грязной тряпке, которую не стирали лет триста! Муж обещал вывесить ее в кабинете.
- Зачем?..
- Чтобы показать всем своим знакомым и родственникам по мужской линии, что герб рода Тейманов опять украшен кровью девственницы!
- Полный улет!.. - прошептала Авоська. - Мне ни за что в школе не поверят!..
Мы не видели, как Ерик шел на цыпочках через комнату. Он только что отлепил свое ухо от двери туалета.
В туфлях из мягкой кожи он легко пробежал по коридору, прикрыл за собой дверь кабинета и ехидно заметил:
- Ну и детский сад ты у себя развел! Только подумай - сидят, запершись в туалете! Вдвоем!
Кроме Гамлета, в кабинете было еще двое. Осанистый старик с короткой седой стрижкой и морщинами, застывшими в угрюмой маске. Обращались к нему не по имени-отчеству, а просто - Генерал. И уже знакомый мне охранник, которого они называли Прикус.
- Она ничего не знает, - уверенно сказал Гамлет, наблюдая, как Прикус тушит в пепельнице сигарету Генерала и брезгливо машет ладонью, разгоняя дым.
- Ты так думаешь или ты конкретно спрашивал? - с нажимом на слове "конкретно" спросил Генерал.
- Я спрашивал, - соврал Гамлет.
- Послушай, сынок. Ты примчался тогда ко мне вечером и попросил помощи. Давай напомню, что ты мне сказал: Кобра прилетел раненный в живот. Попросил тебя отвезти его в санчасть к знакомому доктору. По дороге умер. Ты оставил его в лесу и помчался в часть, где в совершенно невменяемом состоянии и в одежде, выпачканной кровью, требовал меня найти. Ты меня нашел. Я взял своего помощника, - Генерал кивнул в сторону Прикуса, - четырех солдатиков-чукчей из новобранцев и поехал с тобой искать место, где ты бросил...
- Я не мог везти мертвого Кобру в легковушке по дороге мимо поста ГАИ! Тебя не было на даче, что я должен был делать? Если бы Кобра еще был жив, я бы кричал и стрелял, но отвез бы его раненого в медсанчасть, и точка!
- Молчать, - миролюбиво попросил Генерал. - Отвез бы, кричал бы... Ты застрял в лесу с умирающим Кобриным и ждал, когда он тебе скажет, где ключ от банковской ячейки. Без малейшего акцента я хотел тебе напомнить события той ночи. Потому что, когда ты нашел предполагаемое место, где оставил мертвого Кобру, уже наступила ночь. И что? Никакого Кобры - ни живого, ни мертвого. И хотя закрытый воинский "Урал" в тех местах дело привычное и днем и ночью, однако, на обыски военные еще не решались, даже под легендой побега военнослужащих. Я хочу сказать, что силой в жилища не проникали, замки из автоматов не отстреливали.
- Это была твоя идея! - не выдержал Гамлет.
Ерик, устроившийся было в кресле, встал, налил из графина и принес Гамлету выпить на дне пузатого стакана.
- Оставь, - отмахнулся тот. - Это ты сказал, что увезти тело могли только на автомобиле, и поэтому мы перерыли всю Загниваловку и Мышкино, чтобы осмотреть имеющийся транспорт.
- Я рад, что ты оценил мои усилия по устранению допущенных тобой ошибок.
- А зачем было расспрашивать о девочке? - развел руками Гамлет.
- Да все нормально было, - подал голос Прикус. - Мы говорили, что сбежавший солдат может быть ранен и его могла видеть девочка лет десяти.
- И нам сказали, что есть только один дом, где в наличии имеется и легковая машина, и девочка лет десяти, приехавшая к бабушке на лето. И оказался этот дом настоящей крепостью, - продолжил Генерал.
- Я вообще не понимаю, зачем вы тогда везде таскали меня с собой? По-моему, я выглядел умалишенным, - буркнул Гамлет. - К тому же был нетрезвым.
- Это просто, - опять вступил Прикус, снисходительно улыбнувшись, отчего сразу стали заметны его сильно выпирающие вперед четыре верхних зуба. - Мы тебя таскали с собой, потому что девочку видел только ты. Только ты мог ее узнать.
- Не объясняй, - поднял руку Генерал. - Мой зять все еще не считает себя виновником происшедшего. Я продолжу. И в этой крепости в наличии были: одна женщина, которая рожала; одна девочка, которая оказалась "не той" - ты так сказал; один мальчик с охотничьим ружьем; один невменяемый ветеринар весьма преклонного возраста. И черная птица, которая бросилась на нас с угрожающим криком. Во дворе мы обнаружили мини-трактор. Кобылу белого цвета. Автомобиль марки "Мерседес" - "пятисотый" - мотор холодный, два велосипеда и мотоцикл марки "ИЖ" - новая модель. Не хотелось, но приходится напомнить, что ни мертвого, ни живого Кобру мы не обнаружили ни в Загниваловке, ни в Мышкино - никаких следов. С утра мы продолжили поиски.. Никаких следов на дороге - никто не подъезжал после тебя к этому месту. Я не говорил, но мои люди еще неделю потом следили за населенными пунктами, кладбищами, фельдшерскими приемными и больничкой в шести километрах от Мышкино.
- Я же сказал - он умер!. Мы все это обмусолили тыщу раз, все эти поиски, пропавший груз, и кто навел на Кобру турок, и почему они стреляли на поражение - все! Зачем начинать заново?
- Ты только что сказал нам, что девочка, которую ты назначил своей женой и кровь которой недавно вывесил на ковер для потехи своих дружков, эта девочка, оказывается, ничего не знает! А знаешь, что знаю я? Что ее сестричка - рыжая!
