Будущее
Многое изменилось
Важно признать, что за последние тридцать лет многое изменилось в результате народных движений, организовавшихся, пусть рыхло и хаотично, вокруг таких тем, как гражданские права, мир, феминизм, окружающая среда и другие важные для всех людей вещи.
Сравним администрации Кеннеди и Рейгана, во многом схожие своей политикой и приоритетами. Когда Кеннеди после провала вторжения на Кубу развернул против нее мощную террористическую кампанию, а потом занялся эскалацией смертоносного государственного террора в Южном Вьетнаме, превратив его в откровенную агрессию, это не вызывало серьезного протеста.
Только когда в Индокитай отправились сотни тысяч солдат и весь регион подвергся опустошительному нападению, размах протеста, еще недавно маргинального, стал ощутимым. Совсем не так вышло у Рейгана: стоило его администрации только намекнуть на намерение осуществить прямое вмешательство в Центральной Америке, как вспыхнул масштабный протест, размах которого принудил государственных террористов отказаться от прежних замыслов и прибегнуть к иным способам.
Как ни ликуют лидеры по случаю исцеления от «вьетнамского синдрома», истина им известна. В документе о политике в области национальной безопасности администрации Буша-старшего, просочившемся в прессу в момент сухопутной атаки в Персидском заливе, отмечается: «В случаях, когда США сталкиваются с гораздо более слабым противником (единственным, с которым согласен сразиться истинный государственный муж), он должен быть не просто побежден, а разгромлен решительно и стремительно». Любой другой исход был бы «постыдным» и «сократил бы политическую поддержку», и без того слабую.
Ныне возможность классической интервенции даже не рассматривается. Спектр возможностей сузился до тайного террора, скрываемого от собственного населения, и решительного и стремительного разгрома гораздо более слабых противников — после массированной пропагандистской кампании, изображающей их могучими чудовищами.
Похоже обстоят дела во всех сферах. Взять 1992 год. Если бы пятисотлетие открытия Колумба пришлось на 1962 год, то праздновали бы годовщину освобождения континента. В 1992 году на такой вариант уже нет монополии, и это вызвало истерику у менеджеров от культуры, привычных к почти тоталитарному контролю. Теперь они клевещут насчет «фашистских эксцессов» тех, кто призывает уважать других людей и другие культуры.
Мы наблюдаем теперь больше открытости и понимания, больше скепсиса, больше вопросов к власти.
Разумеется, это обоюдоострые тенденции. Они могут вести к независимости мысли, к организации народа и к давлению, приближающему назревшие институциональные изменения. А могут и стать массовой базой испуганных людей, требующих новых авторитарных вождей. Эти варианты — не тема для спекуляций, они должны побуждать к действиям, поскольку ставки очень велики.
Что в ваших силах
В любой стране есть группка, обладающая истинной властью. Не секрет, кому принадлежит власть в Соединенных Штатах Америки. Она находится в руках людей, принимающих решения о вложении средств: что произведено, что распределяется. Они руководят подбором кадров правительства и планировщиков, определяют общие условия доктринальной системы.
Им требуется тихое, дремлющее население. Следовательно, чтобы сделать их жизнь менее удобной, вы можете, в частности, не быть покорными, не дремать. Для этого существует множество способов. Даже задаваемые вами вопросы могут оказывать большое влияние.
Демонстрации, письма, голосование — все это в зависимости от ситуации очень полезно. Главное — настойчивость и организованность.
Если сходить на демонстрацию, а потом вернуться домой, это уже кое-что, но те, у кого власть, это переживут. Для них невыносимы настойчивое, нарастающее давление, последовательно действующие организации, люди, извлекающие уроки из происходящего и действующие всякий раз все успешнее.
Любая властная система, даже фашистская диктатура, чувствительна к несогласию в обществе. Это тем более верно в отношении США, где у государства, к счастью, не так много сил для принуждения. Во время Вьетнамской войны прямое сопротивление войне оказало огромное влияние, это было той ценой, которую пришлось платить правительству.
Если выборы — всего лишь действо с участием некоей доли населения, раз в два года нажимающей на кнопку, то от них мало толку. Но если организованные граждане отстаивают свою позицию, заставляют своих представителей ее проводить, то выборы приобретают смысл.
На конгрессменов повлиять проще, чем на сенаторов, на сенаторов — проще, чем на президента, который обычно недосягаем. На самом верхнем уровне политикой практически полностью управляют богатые и влиятельные люди, хозяева страны и вершители ее судеб.
Но ваша организованность может достигать таких масштабов, что она повлияет на конгрессменов. Их можно заставить посетить ваш дом, а там на них с упреками набросятся ваши собравшиеся соседи, можно устроить сидячую забастовку у них на рабочем месте — смотря по обстоятельствам. Это может повлиять, и порой влияние оказывается существенным.
Вам доступны инициативные изыскания. Не полагайтесь на традиционные книги по истории и политической науке, беритесь за монографии, написанные специалистами, пробивайтесь к первоисточникам: меморандумам по национальной безопасности и тому подобным документам. Во многих хороших библиотеках есть справочные отделы, где вы сможете все это отыскать. Для этого потребуются кое-какие усилия. Большая часть материалов вам не понадобится, придется перечитать тонны и тонны, прежде чем отыщется что-то стоящее. Но существуют руководства с подсказками, где искать, иногда даже во вторичных источниках вам будут попадаться интригующие ссылки. Они часто истолковываются неверно, но там вы найдете направления дальнейших поисков.
Великой тайны здесь нет, большой интеллектуальной трудности это не составляет. Да, придется потрудиться, но на это в свободное время способен любой. Зато результаты таких поисков могут менять представления других людей. Настоящие исследования всегда представляют собой коллективную деятельность, результаты которой могут серьезно повлиять на рост самосознания и понимания происходящего, привести к серьезным и конструктивным действиям.
Борьба продолжается
Борьба за свободу никогда не прекращается. Народам третьего мира требуется наше сочувствие и понимание, а главное, им нужна наша помощь. Подрывными действиями внутри Соединенных Штатов [так у Н. Хомского. — Примеч. пер.] мы можем помочь им выжить. Их успех в борьбе с насилием, на которое мы их обрекаем, во многом зависит от происходящего у нас в США.
Их отвага поразительна. Мне самому посчастливилось — так как это настоящее счастье! — подсмотреть одним глазком, что значит их отвага, в Юго-Восточной Азии, в Центральной Америке, на оккупированном Западном берегу Иордана. Это волнующий и вдохновляющий опыт, неизменно заставляющий меня вспоминать слова Руссо о европейцах, отказавшихся от свободы и справедливости ради мира и покоя, «которыми они наслаждаются в цепях». Руссо продолжает: «Когда я вижу сонмы нагих дикарей, которые, отвергая европейское сладострастие, терпят голод, пожары, идут на смерть ради одной независимости, я чувствую, что рабам не подобает рассуждать о свободе».
Те, кто считает это просто словами, плохо разбираются в том, что такое мир людей.
И это только часть предстоящей нам задачи. У нас дома растет собственный третий мир. Незаконная власть диктует свои законы в любом уголке общественной, политической, экономической и культурной жизни по всему миру. Впервые в истории человечества мы сталкиваемся с проблемой защиты окружающей среды, чтобы она могла обеспечить человечеству достойное существование. Мы не знаем, хватит ли нам честности и упорства, чтобы решить или хотя бы смягчить такие проблемы, как эти. Но можно не сомневаться, что если мы не приложим усилий, то мир ждет катастрофа
ПРОЦВЕТАЮЩИЕ ЕДИНИЦЫ И БЕСПОКОЙНОЕ МНОЖЕСТВО
Новая глобальная экономика
Корреспондент: Вчера вечером я шел по Брэтгл-стрит в Кембридже, штат Массачусетс. Меня окружали попрошайки, в подъездах домов спали бездомные. Сегодня утром я увидел то же самое, только в большем количестве, на станции метро «Гарвард-сквер». Призрак нищеты и отчаяния все больше угрожает среднему и даже высшему классу. Это уже нельзя игнорировать так, как несколько лет назад, когда проблема лезла в глаза только в определенных кварталах. Это напрямую связано с обнищанием, так сказать, «внутренним третьим миром», самих Соединенных Штатов.
