Она решила подстраховаться и сразу же включила прибор. Он тихо загудел, Каролина ввела его во влагалище и непроизвольно застонала, пронизанная вибрацией. Из лона брызнули соки, вибратор без труда вошел в него целиком, раздвинув головкой нежные стенки, и уперся в шейку матки. В следующее мгновение промежность Каролины сковал спазм. Она ахнула. Эл дотянулся дрожащей рукой до ее груди и сжал ее, бормоча:
– Какие у тебя чудесные сиськи, крошка!
Вторая его рука, – сжимавшая пенис, ритмично ходила вверх и вниз. Головка стала багровой, раздувшись до пугающих размеров. Эл стал дергать ее за сосок, и это переполнило чашу ее терпения. Утратив контроль над собой, Каролина еще глубже вогнала в лоно искусственный пенис и запрыгала на кровати, хрипло и пронзительно взвизгивая, охая и ахая. Такого оргазма она не ожидала.
Эл вытянул фаллоимитатор из влагалища, отшвырнул его в угол спальни и с поразительной легкостью прыгнул на Каролину, все еще дергающуюся в судорогах. Колоссальный пенис американца ворвался в ее беснующееся влагалище столь стремительно, что у Каролины глаза вылезли из орбит. Ничего подобного она еще никогда не испытывала. Лоно не только оказалось полностью заполненным, но и затрещало по швам. Там, где лишь недавно вибрировал фаллоимитатор, теперь содрогалась головка члена Эла. Казалось, она вот-вот сокрушит все естественные преграды на своем пути по темному горячему тоннелю и пробьет Каролину насквозь. Соки лились из ее влагалища ручьями. Следом за пенисом в лоно устремилась и его объемистая мошонка. Каролина шумно дышала, впившись ногтями в зад техасца, и с наслаждением кончала раз за разом.
Пенис Эла оказался больше и тверже фаллоимитатора! Вдобавок он был дьявольски горячим и на удивление трудолюбивым. Дрожа от восторга, член долбил ее изнутри с такой силой, что у нее искры сыпались из глаз. Ей не требовалось прилагать никаких усилий, чтобы испытать неземное наслаждение. Так вот он, оказывается, какой, волшебный принц ее девичьих грез! Это открытие стало для нее настоящим откровением. Этот кудесник сумел окончательно пробудить ее от тягостной летаргии и продолжал творить с ней все новые и новые чудеса. Он проникал в такие сокровенные глубины, о которых она и не подозревала.
То взмывая на пик оргазма, то стремительно падая с головокружительной высоты, Каролина открывала для себя все новые и новые грани сексуального наслаждения. Слегка опомнившись от первых потрясений, она стала мысленно отмечать, какие обстоятельства сопутствуют очередному оргазму. Вот Эл боднул ее своим причиндалом так, что она ударилась головой о спинку в изголовье кровати и тотчас же кончила. Потом он вытянул из нее пенис почти целиком, заставив ее замереть от ужаса, и опять вогнал его по самую мошонку, чуть было не вывернув ее клитор с корнем. И снова она застонала от божественного блаженства. Эл тарабанил ее все быстрее, все сильнее. Теперь Каролина постоянно билась головой в спинку кровати, между ее темечком и клитором образовалась электрическая дуга. Но это не испугало Каролину, она хотела только одного – чтобы так продолжалось бесконечно. С истошным криком она изогнулась на кровати и, впившись ногтями в ягодицы Эла, стала яростно работать торсом. Их лобки, соприкасаясь, затрещали. Результатом стал ее очередной бурный оргазм.
Когда Каролина перестала вообще что-либо ощущать, Эл вдруг проворно соскочил с нес и начал медленно, неторопливо онанировать, оскалив жемчужно-белые зубы в безмятежной американской улыбке. Его мокрая от соков рука плавно ходила туда-сюда, сжимая пенис, как древко флага. Багровая головка задрожала и внезапно выплюнула на груди Каролины струю белой спермы, поразительно едкой и горячей.
И Каролина вдруг подумала, что было бы неплохо, если бы семя Эла прожгло ее кожу и на месте ожога остался бы памятный рубец, дотрагиваясь до которого она всегда вспоминала бы эту необыкновенную ночь.
Глава 4
Они покончили с главным блюдом, отказались от десерта и заказали кофе – Эндрю Маккаллоу предпочел эспрессо без кофеина, Каролина же – каппуччино.
Зал клубного ресторана, в котором они сидели, был излюбленным местом встреч ответственных сотрудников телевидения, а потому всегда декорирован свежесрезанными цветами. Высокие цены на блюда ограничивали круг его завсегдатаев, так что здесь всегда было тихо и малолюдно, можно было спокойно обсудить деловые проблемы, наслаждаясь отменной кухней и видом на Холланд-Парк-авеню.
– Загвоздка в том, милая Каролина, что я не представляю себя в такой роли, – произнес Эндрю, пока они ждали, когда официант выполнит заказ. – Не думаю, что она улучшит мой имидж в глазах зрителей.
Эндрю Маккаллоу был невысокого роста, но его широкие плечи и могучая грудь создавали на экране иллюзию богатырского телосложения. У него было приятное лицо, что обеспечивало ему горячие симпатии английской женской телевизионной аудитории. Особенно выразительными и запоминающимися были его карие глаза и чувственные губы. Он снискал себе репутацию атлета, ведущего здоровый образ жизни, но при ближайшем рассмотрении было заметно, что он начал сдавать. Вокруг глаз появилась нездоровая припухлость, обозначился второй подбородок, появился животик. Его занятия спортом ограничивались демонстративными разминками на публике для сохранения ореола сексуального гиганта, служившего залогом его популярности у дам.
Каролина знала Эндрю уже несколько лет и не питала к нему особой симпатии. В свое время он использовал ее, тогда еще работавшую на Би-би-си в должности администратора студии, как посредника в своих конфликтах с режиссером. Она изрядно потрепала себе нервы, выслушивая их взаимные претензии, и до сих пор не могла ему это простить.
Однако Эндрю Маккаллоу оставался одной из трех мегазвезд среди британских телевизионных актеров, и с этим ей приходилось считаться. Без него «Мангровые заросли» не принесли бы предполагаемого дохода. Двое других наиболее популярных актеров уже отклонили ее предложение, и теперь Эндрю тоже изображал обуреваемого сомнениями Гамлета. Среди актеров первой величины укоренилось порочное поверье, что их герои всегда должны– в финале побеждать, либо на худой конец участвовать в трагической развязке. Однако и содержание книги, и написанный по ней сценарий предусматривали для мужчины лишь второстепенную роль в разрешении основной интриги сюжета. Лавры победительницы доставались героине, поскольку в конечном счете права оказывалась она, что усугубляло позор и горечь поражения, остававшиеся проигравшему. Такой расклад не устраивал капризных кинозвезд-мужчин.
