вверх, – решил нарочно нас проучить, чтобы впредь экономили электричество.
Пулька сразу догадалась, что она говорит о боге. Если это действительно его проделки, то Пульхерия прекрасно его понимала. Её мама, например, за невыключенный свет могла устроить нагоняй.
– Спасибо вам за «молодого человека», – усмехнулся собеседник. – Конечно, приятно, когда в сорок пять тебя считают таковым. Но, если честно, я тоже подобное вижу впервые. – Он огляделся. – Значит, будем считать это природной аномалией.
Пульхерия вдруг подумала о маме, наверняка она уже обзвонилась. Девочка вытащила из кармана телефон и стала набирать её номер. Раз, два, три, но ответом ей была абсолютная тишина в трубке.
– Связи тоже нет, – посмотрев на неё, сказал мужчина, и только теперь она увидела, что наверху в углу экрана нет шкалы делений. – У меня сын поехал на тренировку, я уже полчаса пытаюсь ему дозвониться – и всё бесполезно. Так можно с ума сойти от неведения. – Он в отчаянии покачал головой. – А когда теперь её восстановят, одному богу известно. После такого Армагеддона у спасателей работы будет – выше крыши. – Мужчина провёл рукой над головой и, шумно вздохнув, замолчал.
Выходит, торчать здесь дальше не имело смысла. Неизвестно, когда заработают двери, а других в магазине не было. Пульхерия миллион раз ходила в этот супермаркет и только теперь задумалась: «Неужели нельзя было сделать запасные двери, как во многих торговых центрах? Теперь из-за непредусмотрительности руководства магазина должны страдать люди».
Пулька решила, что надо возвращаться домой. Наверняка мама, как и этот мужчина, с ума сходит от неведения. Пульхерия уже давно поняла: родители все одинаковые. Петька тоже не раз жаловался, что стоит только не ответить на мамин звонок, она сразу начинает звонить в полицию.
Попрощавшись со случайными собеседниками, Пульхерия сорвалась с места и рванула обратно.
– Эй, девочка, ты куда? – бросил ей вслед мужчина. – Сейчас ливанёт, под дождь попадёшь.
– Домой, – обернувшись, крикнула она. – Не сахарная, не растаю, там мама волнуется.
– Беги аккуратнее и держись подальше от деревьев и столбов, – посоветовал он.
Пулька и полпути не пробежала, как увидела маму, несущуюся навстречу в том же, в чём ходила по дому, – в шортах, белой футболке, правда, вместо комнатных тапочек надела шлёпки, в которых обычно выносила мусор.
Несмотря на то что в их доме есть мусоропровод, они никогда им не пользовались, и у родителей было на то обоснование, мол, это повод лишний раз размять косточки. Пулька ничего не имела против, особенно в тёплое время года, а вот зимой ей жутко не хотелось тащиться до баков, которые находятся у чёрта на куличках. И она частенько нарушала это правило, до тех пор, пока однажды не случился пожар в мусоропроводе. Пульхерия до сих пор помнит, как тушили его всем подъездом, опрокидывая вёдра с водой в дымящееся, словно пасть дракона, жерло.
– О боже, Пулька! – воскликнула мама. – Я, когда увидела, что творится на улице, кинулась тебе звонить, а связи нет. Хорошо, что ты не додумалась в такую погоду идти в парк.
До того момента, как ближе к ночи восстановили электричество, им с мамой пришлось сидеть при свечах. Хорошо, что этого добра у них всегда было в достатке, поскольку родители – ещё те любители засыпать под аромалампу.
На ужин они ограничились овощным салатом и яблочным соком. Конечно, хотелось перед сном по традиции попить травяного чаю, но они не могли вскипятить воду. Что чайник, что плита в их квартире были электрическими.
За всё время, сколько они живут в этом доме, Пулька не могла вспомнить ни одного случая, чтобы не было света. И теперь она чувствовала себя пещерным человеком. Ни тебе нормально поесть, ни телик посмотреть, ни в интернете посидеть – ничего. Зато наговорились от души. Мама рассказывала истории из своей молодости и как познакомилась с отцом. В ту пору он ещё был курсантом военно-морского училища и проходил практику. Во время очередного плавания их корабль встал на якорь в крупном портовом городе, где она тогда жила и училась на психолога. В один из дней отец с друзьями отправились в увольнение и забрели в парк, посмотреть, как развлекается местная молодёжь. Там было полно аттракционов, но их заинтересовала популярная в то время тарзанка, и они решили в очередной раз испытать себя на смелость, хотя прыгать с высоты они считали плёвым делом.
Во время летней практики их корабль не раз становился на рейд в открытом море, чтобы курсанты могли искупаться. Большинство прыгало в воду со шлюпочной палубы, но были такие смельчаки, которые ныряли с верхнего мостика. И высота эта была приличной – метров десять, не меньше.
Чуть в стороне от тарзанки стояло летнее кафе, и за одним из столиков сидела мама с подругами. Все его посетители волей-неволей смотрели на прыжки отважных храбрецов и встречали их бурными аплодисментами. А тем после приземления приходилось проходить мимо кафе, чтобы вернуться к аттракциону, где остались их вещи. Когда очередь дошла до отца, одна из подруг мамы решила подколоть его:
– Молодой человек, да вам надо не в морфлоте служить, а в ВДВ.
– Девчонки, ну а вам слабо прыгнуть? – парировал он.
Подруга тотчас прикусила язык, как и все остальные. И только мама согласилась, чем вогнала его в ступор. Оно и понятное дело, он принял её за школьницу и никак не ожидал, что маленькая худенькая девушка с белокурыми локонами согласится сигануть с пятидесятиметровой высоты. Отец частенько говорил, будто мама покорила его своей смелостью, именно поэтому он влюбился в неё…
Пульхерия уже собиралась идти спать, когда загорелась люстра под потолком, запищал холодильник и ожил телевизор, висевший на стене напротив обеденного стола, за которым они сидели.
– «Да будет свет!» – сказал монтёр и перерезал провода, – невольно сощурившись от яркого освещения, пошутила мама и хихикнула, как девчонка. – Всё-таки в отсутствии электричества есть свои плюсы, ты не находишь? – спросила она. – Когда бы ещё мы с тобой столько времени болтали? Обычно по вечерам нам не до разговоров, я занимаюсь своими делами, ты своими.
– Нахожу, – согласилась Пулька. – Если бы я была президентом, я бы дала команду раз в неделю хотя бы на часок отключать электричество и связь по всей стране, чтобы люди могли точно так же, как мы с тобой, поговорить по душам.
– Ой, дочка, не смеши, – отмахнувшись, расхохоталась мама. – Ты хоть представляешь, что будет, если лишить современного человека телевидения и интернета? – спросила она. – В стране революция произойдёт.
– Но я же не предлагала лишать навсегда, всего лишь на часок. За это
