"Мир и согласье между нас…"
Мир и согласье между нас*Сказались с первого же дня, —Поздравим же, перекрестясь,Тебя со мной — с тобой меня.
"Тут целый мир…"
Тут целый мир, живой, разнообразный*,Волшебных звуков и волшебных снов, —О, этот мир, так молодо-прекрасный, — Он сто́ит тысячи миров.
Наполеон III*
И ты свершил свой подвиг роковой, Великих сил двусмысленный наследник, Муж не судеб, а муж случайности слепой, Ты сфинкс, разгаданный и пошлою толпой, Но правды Божьей, не земной, Неотразимый проповедник, Ты миру доказал на деле, Как шатко все, в чем этой правды нет: Ты, целых двадцать бурных лет Мир волновавший — и без цели, Ты много в мире лжи посеял, И много бурь ты возрастил, И уцелевшего рассеял, И собранного расточил! Народ, взложивший на тебя венец, Ты ложью развратил и погубил вконец; И, верный своему призванью, Оторопевший мир, игрой своей смутя, Как неразумное дитя, Ты предал долгому шатанью. Спасенья нет в насилье и во лжи, Как ни орудуй ими смело, Для человеческой души, Для человеческого дела. Знай, торжествующий, кто б ныне ни был он, Во всеоружии насилья и обмана, Придет и твой черед, и поздно или рано, Ты ими ж будешь побежден! Но в искупленье темных дел Ты миру завещал один урок великий: Да вразумятся им народы и владыки И всякий, кто б тебе соревновать хотел; — Лишь там, лишь в той семье народной, Где с властью высшею живая связь слышна, И где она закреплена Взаимной верою и совестью свободной, Где святы все ее условья, И ей народ одушевлен — Стоит ли у престола он Иль бодрствует у изголовья Одра, где царский сын лежал*, И весь народ еще недавно Тот одр болезни окружал Своей молитвой православной, — О, тут измене места нет, Ни разновидным ухищреньям, И крайне жалок был бы тот, Кто б этот оскорбил народ Иль клеветой, иль подозреньем.
"Хотел бы я, чтобы в своей могиле…"
Хотел бы я, чтобы в своей могиле*,Как нынче на своей кушетке, я лежал.Века бы за веками проходили,И я бы вас всю вечность слушал и молчал.
"Тебе, болящая в далекой стороне…"
Тебе, болящая в далекой стороне*,Болящему и страждущему мнеПришло на мысль отправить этот стих,Чтобы с веселым плеском волн морскихВзлетело бы тебе в окно,Далекий отголосок вод родных,И слово русское хоть на одно мгновеньеПрервало для тебя волн средиземных пенье,Из той среды далеко не чужой,Которой ты была любовью и душой,Где и поднесь с усиленным вниманьемСледят твою болезнь сердечным состраданьем,Будь ближе, чем когда, душе твоей присущДобрейший из людей, чистейшая из душ,Твой милый, добрый, незабвенный муж!Душа, с которою твоя была слита,Хранившая тебя от всех соблазнов зла;С которой заодно всю жизнь ты перешла,Свершая честно трудный подвиг твойПримерно-христианскою вдовой!Привет еще тебе от тени той,Обоим нам и милой, и святой,Которая так мало здесь гостила,Страдала храбро так — и горячо любила,Ушла стремглав из сей юдоли слез,Где ей, увы! — ничто не удалось —По долгой, тяжкой, истомительной борьбеПрощая все и людям, и судьбе.И свой родимый край так пламенно любила,Что, хоть она и воин не была,Но жизнь свою отчизне принесла;Вовремя с нею не могла расстаться,Когда б иная жизнь спасти ее могла!
"Британский леопард…"
Британский леопард* За что на нас сердит? И машет все хвостом, И гневно так рычит? Откуда поднялась внезапная тревога Чем провинились мы? Тем, что, в глуби зашед Степи средиазийской, Наш северный медведь — Земляк наш всероссийский —От права своего не хочет отказатьсяСебя оборонять, подчас и огрызаться В угоду же друзьям своим Не хочет перед миромКаким-то быть отшельником-факиром;И миру показать и всем воочию́, Всем гадинам степным На снедь предать всю плоть свою. Нет, этому не быть! — и поднял лапу…
Вот этим леопард и был так рассержен. «Ах, грубиян! Ах, он нахал! — Наш лев сердито зарычал. —Как, он, простой медведь, и хочет защищатьсяВ присутствии моем, и лапу поднимать, И даже огрызаться! Пожалуй, это дойдет до того,Что он вообразит, что есть <и> у него Такие же права, Как у меня, сиятельного льва…Нельзя же допустить такого баловства!»
"Конечно, вредно пользам государства…"
Конечно, вредно пользам государства*В нем образовывать особенное царство,Но несогласно с пользами подданстваИ в Ханстве возбуждать особенное ханство,Давно минувших лет возобновлять приемы и следы,И, устранив все современные лады,Строй новый заводить,И самозванно, произвольноВдруг на Москве первопрестольнойВ затменье умственном, Бог ведает каком,Вдруг заявить себя ожившим баскакомДля несуществующей Орды.
"Во дни напастей и беды…"
Во дни напастей и беды,*Когда из Золотой ордыВ Москву баскаков насылали,Конечно, и тогда их выбирали,Москве предоставляя в дарУчтивейшего из татар,Насколько совместимы два эти слова —Ну, словом, лучшего из той среды,И не отправили бы Дурнова…А впрочем, тут много шума из пустого.
"Все отнял у меня казнящий Бог…"
Все отнял у меня казнящий Бог:*Здоровье, силу воли, воздух, сон,Одну тебя при мне оставил Он,Чтоб я Ему еще молиться мог.
Итальянская весна*
Благоуханна и светлаУж с февраля весна в сады вошла —И вот миндаль мгновенно зацвела,И белизна всю зелень облила.
"Мы солнцу Юга уступаем Вас…"
Мы солнцу Юга уступаем Вас.*Оно одно — должны сознаться мы —Теплее нашего Вас любит —А все-таки хотя здесь царство и зимы,Мы ни с какими бы странамиЗдешних мест не променяли бы.Здесь сердце Ваше остается с нами.Ступайте ж, уезжайте с Богом,Но сердце Ваше нам залогом,Что скоро Вы вернетесь к нам —И пусть в отъезда час — со всех сторон,И даже с бедного одра страданья,Молитв благие пожеланьяЗа Вами понесутся вслед —Всех русских душ торжественный привет.
"Вот свежие тебе цветы…"
