Девушка-распорядитель предложила посетителям выбрать столик. Зал оказался практически пуст. Только за столиком неподалеку от входа сидел мужчина лет пятидесяти и задумчиво что-то жевал.
Даша выбрала столик подальше, в темном углу, и села лицом к двери. Николай занял место по левую руку от нее.
Не успели молодые люди расположиться, как к ним поспешно мелкими шажками подошел китаец с полотенцами.
– Вытирайте руки, пожалуйста, – с легким акцентом, сюсюкая, предложил он.
Николай взял мокрое горячее полотенце и тщательно протер руки – они действительно были грязными.
Даша, протирая изящные пальчики, рассмеялась:
– Как дети!
– Обычай, – заменяя «ч» на «ц», прокомментировал китаец и уточнил: – Традиция.
Слово «традиция» прозвучало у него на удивление чисто.
Церемония продолжалась. Очередной китаец принес завернутый в полотенце стеклянный графинчик.
– Саке, – объявил он.
– А разве саке – не японская водка? – поинтересовался Николай.
Китаец только широко улыбнулся и разлил напиток в две маленькие фаянсовые рюмочки. А Давыдов не стал привередничать.
Жидкость обжигала горло и отлично согревала. В прохладном зале это оказалось кстати.
Тем временем та же девушка, что встретила их, а может быть, и другая, принесла меню. Названия мало что говорили неискушенному человеку. Даша заявила, что вообще не собирается ничего есть. Поэтому Николай взял инициативу на себя.
– Я вот слышал, утка по-пекински – это очень вкусно…
– Да, – улыбнулась китаянка. – Очень вкусно. И очень дорого. Такое блюдо сюит почти тысячу рублей. Поэтому в обычный ассортимент оно не входит. Но если вы непременно желаете отведать утку по-пекински, мы примем заказ и приготовим ее для вас. Не сейчас – через неделю или через две. Придется вызывать специального повара.
– Пожалуй, не стоит. – пошел на попятный Давыдов. – Нам бы чего-нибудь сейчас.
– Предлагаю утку по-шанхайски. Тоже очень вкусно и не слишком дорого – двадцать три рубля.
– Замечательно, – кивнул Давыдов. Даша под столом дернула Николая за полу пиджака и прошептала:
– Ты что! Очень дорого! Николай пожал плечами:
– Один раз живем. Тебе не хочется попробовать? Девушка замялась, и Давыдов расценил ее минутное молчание как согласие.
– Ну и закусок всяких, – продолжил он. – Что там у вас положено? Овощей, мяса…
– Грибов, – подсказала – китаянка.
– Да, конечно.
– Змею не хотите?
– Не нужно! – изменилась в лице Даша.
– Вот и правильно. Сразу видно знатока. Змеи сейчас не очень вкусные. Жилистые. Не сезон, – объяснила китаянка. – А осенью обязательно приходите и закажите степную гадюку. Просто тает во рту!
– Если доживем, – пообещал Давыдов. Официанты разбежались по своим делам, а Даша смеющимися глазами рассматривала Николая.
– Ты на себя не похож.
Давыдов немного помедлил и тихо сказал:
– Понимаешь, Дашенька, я – это не я. Не тот Давыдов, которого ты знала. Тот умер. Погиб в аварии.
– Красиво излагаешь, – улыбнулась Даша. – Литературно. Не думала, что ты так можешь. Мне казалось, у тебя одни формулы на уме.
– Я тоже не знал, что ты – специалистка по змеям.
– Какая я специалистка? Просто змей боюсь. В любой сезон. Без разницы, жилистые они или нет. Николай улыбался.
– Нет, я правду говорю! А то еще подумаешь, что я змееедка какая-то!
– И я тоже говорю правду, – попытался объяснить Николай. – Я – другой человек.
– Ты хочешь сказать, что авария так изменила твою жизнь, так заставила задуматься над происходящим, что ты стал другим человеком? – уточнила девушка.
Николай покачал головой:
– Нет. Я и есть другой человек. Я действительно совсем не знаю тебя. Но ты мне очень понравилась. И начинать наши отношения со лжи я не хочу. Я – Давыдов, но Давыдов из другого мира. Ты слышала об экспериментах, которые проводит ИТЭФ?
– Краем уха, – ответила Даша. – Это ведь государственная тайна. Меня взяли на работу в вашу библиотеку потому, что у меня хорошая анкета. Хотя отец и не слишком хотел, чтобы я работала. Он мог бы содержать меня, пока я учусь…
– Но тебе хочется самостоятельности, – перебил Давыдов.
– Именно. Но ты говорил что-то об экспериментах?
– Да. Наши коллеги выудили меня из другой плоскости Вселенной. Там я работал учителем. И не помышлял о том, чтобы писать докторскую или даже кандидатскую диссертацию. Хотя я – самый настоящий Давыдов. Не двойник. Не самозванец. Просто моя судьба сложилась по-другому. Потому что другой была история нашей страны.
Даша глядела на Николая, улыбаясь:
– Знаешь, хоть ты и выгнал Вику, но в то, что ты говоришь, очень трудно поверить. Давыдов – он был ни на кого не похож. А я не вижу больших различий. Не в поведении, нет. В интонациях, оборотах речи, жестах… В тех вещах, благодаря которым узнаешь человека по голосу, по манере разговора, по силуэту…
– И я об этом. Я не выдаю себя за него. Я – это я. И я – Давыдов.
– Отражение? Как в «Хрониках Амбера»? Давыдов улыбнулся романтичному сравнению.
– В «Хрониках», насколько я понимаю, существовала первопричина, Амбер, и ее следствия, или отражения. В нашем случае миры, по-моему, равноправны. Впрочем, я и сам не знаю точно – ведь у себя дома я не занимался разработкой теорий множественности миров. Но скоро, надеюсь, буду заниматься… И тогда отвечу на твой вопрос с большей степенью достоверности.
Дашу, похоже, не очень удивили признания Николая. Или она им не поверила. Просто думала над тем, как ей относиться к такой перемене в человеке, который был ей небезразличен.
Принесли утку, мелко порезанные и свернутые в какие-то странные клубки овощи, грибы. Отличить, что в поданном блюде было мясом, а что – грибами, практически не представлялось возможным. Во всяком случае, на вкус.
Несмотря на то что Даша отказывалась, она с аппетитом принялась за еду. Все было очень вкусно. Возможно, и степная гадюка оказалась бы не таким уж страшным блюдом.
Давыдов на некоторое время отвлекся от разговора. Желудок настойчиво того требовал.
– А в своем мире ты был женат? – спросила наконец Даша. – Я так поняла, что у тебя там была совсем другая судьба…
Вот она женская логика! Мужчину, наверное, заинтересовали бы детали перемещения из другого мира, условия жизни там, исторические подробности, в конце концов. А девушку волновало совсем другое…
– Девушки обходили меня стороной, – усмехнулся Николай.
– Почему? – удивилась Дарья.
– У меня была непрестижная работа. Мало получал. И не имел завидных перспектив. Даша рассмеялась:
– Характер у тебя действительно тяжелый. Если ты еще и не зарабатывал достаточно, понимаю тех девушек! Кстати, меня, выходит, среди них не было?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
