Спустя час после происшествия к дому Давыдова начали подтягиваться журналисты. По совету работников спецслужб, Николай не стал общаться с «акулами пера», и те, поснимав адресный план жилья сотрудников института, разошлись.
Давыдов же заперся у себя в квартире с желанием поскорее расслабиться. Лучшим способом расслабления оказались путешествия по Интернету. Давыдов не отрывался от компьютера даже за едой. Благо заварить кофе и приготовить бутерброды было делом недолгим.
Утро в Институте теоретической и экспериментальной физики началось с расследования. Не успел Давыдов пролистнуть первый из заказанных в библиотеке научных журналов, как к нему примчался взволнованный и взъерошенный психолог.
– Почему ты не позвонил мне? – тоном глубоко оскорбленного человека возопил Семен. – Почему не позвал? Николай посмотрел на психолога с удивлением:
– Почему же я должен тебя звать? Разве ты охранник или сотрудник службы безопасности?
– Я твой друг! – безкомпромиссно заявил Кручинин.
– Несомненно. И только поэтому я должен был будить тебя ночью? Зачем?
– Чтобы снять психологическую нагрузку. Шутка ли сказать – вооруженное покушение! Страшный удар по психике. Ты и сейчас не в себе! Нам нужно немедленно провести сеанс психоанализа.
– Может, как-нибудь потом? – робко предложил Давыдов.
Не то чтобы покушение оставило его равнодушным. Просто он был уверен, что никакой психоанализ ему не поможет. А поможет в лучшем случае поимка тех, кто на него покушался, а в худшем – бронежилет.
Беспокойство же Семена, скорее всего, имело под собой прагматичную почву. В преуспевающем институте физики психолог не должен даром есть свой хлеб. Он обязан помогать всем и всегда. Потому что без математиков ИТЭФ работать не сможет, без программистов – тоже, а собственный психолог, даже очень хороший, – не более чем деталь интерьера солидной фирмы.
От грядущего сеанса психоанализа, на котором Кручинин, несомненно, настоял бы, Николая спасло появление профессора Савченко. Профессор обратился к математику с тем же вопросом:
– Почему ты сразу же не сообщил мне о покушении? Я бы прислал охрану…
– Поздно было присылать.
– Дикий случай, конечно. Охранные системы оказались отключены.
– А у нас в доме есть охранные системы?
– Еще бы! Самые совершенные. Какой-то разгильдяй отключил питание. Или не разгильдяй… Но с этим мы еще разберемся.
– Да, не помешает, конечно.
– Толика твоего я уволю, – решительно заявил Лев Алексеевич.
– Не надо. Ни в коем случае! Он и так страшно переживает, – поспешил защитить водителя Давыдов. – Я сам заставил его вчера уехать раньше времени. И пошел в магазин. Он не хотел меня отпускать.
– Или делал вид? – Семен позволил себе вмешаться в разговор.
– Нет. Притворства не было.
– Его и сейчас на месте нет!
– Он выполняет мои поручения. Покупает телефон. Мой вчера прострелили. Представляете? – поделился бедой Николай.
– Так телефон, выходит, тебе жизнь спас?
– Ну, не совсем. Он был не на груди, а в пакете. Динамик, схемы – все разбито. Аккумулятор слегка повредило. А сим-карта цела. Так что номер у меня останется прежним.
– И все же я приставлю к тебе еще одного охранника, – заявил директор института, исподтишка наблюдая за Николаем, слишком много рассуждающим о телефоне. Психолог, наверное, назвал бы подобную разговорчивость сублимацией. Или каким-то другим хитрым термином. (Сублимация – вытеснение. Например, мыслей о сексе – агрессией или работой, мыслей об опасности – пустыми разговорами.)
– Я не смогу работать, если со мной постоянно будет находиться чужой человек. Мне и Толика больше чем достаточно, – попытался возразить Давыдов.
– Что ж, придется задействовать наружное наблюдение, – вздохнул профессор. – Соответствующим образом оснащенная охрана будет следовать на некотором удалении от тебя. Во всяком случае, здесь, в городе, пока ты не улетишь на заседание Думского Собрания в Москву.
Давыдов не стал спорить. Может быть, его и в самом деле нужно охранять? Но что сделают даже несколько телохранителей против снайпера, засевшего на крыше или где-нибудь на обочине дороги, держа объект на прицеле?
Директор отправился звонить в службу охраны, а психолог некоторое время пытался завязать беседу, но Николаю совсем не хотелось с ним разговаривать.
– Через час жду у себя, – настойчивым потребовал Семен при расставании. – Если не придешь – явлюсь к тебе сам.
«Придется прийти, – вздохнул про себя Давыдов. – Из моего кабинета его без грубости не выгонишь, а в чужом кабинете я всегда смогу подняться и уйти сам. Да, может быть, и правда стоит поделиться своими проблемами со специалистом…»
В том, что Семен был специалистом, сомневаться не приходилось. Сумел же он убедить Давыдова делать то, что ему совсем не хотелось? Причем убедить почти ненавязчиво…
Андрей Дорошев вошел в кабинет Давыдова как-то бочком и виновато улыбаясь.
– Я слышал, ты тут делами занят… – начал он.
– Занят. Но тебе могу уделить несколько минут, – не в силах противостоять хорошему воспитанию, ответил Давыдов. Тем более Дорошев ему понравился с первого взгляда, несмотря на странные улыбочки и неожиданные высказывания. Николай этому человеку доверял.
– Да я, собственно, поздороваться зашел, – пожал плечами Андрей.
– Так уж и поздороваться?
– Ну, не только. Мне вот интересно – кому покоя не дает, что ты жив остался? Или ты кому-то успел уже не угодить как новый актер в старой роли?
Давыдов некоторое время думал над сказанным, а потом попросил:
– Поясни.
– Да что тут пояснять? Прежний Давыдов многим на мозоль наступил, а кое-кому даже и ноги оттоптал. Это ясно. Думаю, ты и сам это понял. А вот новый… Мне ты, например, кажешься весьма безобидным…
– Спасибо за комплимент! – мрачно усмехнулся Николай.
– Чего уж там… Это действительно так. Ты прежнего Давыдова не видел. Он жесткий был, резкий… Только Вику свою прогнать не мог. Ну а мы с ним всегда, впрочем, ладили. Делить нечего было. А ты вот кому помешал?
– Постой, постой, – поднял руку Николай. – Да ведь то, что меня из другого мира вызвали, знают человек десять, не больше?
Дорошев улыбнулся:
– Этого вполне достаточно. Они и есть основные игроки.
– В каком смысле?
– Да в таком, что с вероятностью более чем в пятьдесят процентов они стоят и за прошлым покушением на тебя, и за нынешним. Между нами говоря, перед той аварией Давыдов из института выехал. И «нива» его во дворе стояла. В темном закутке – чтобы людям глаза не мозолить. Тормозные шланги мог только кто-то из сотрудников подпилить! Потому что никого другого охрана во двор не пустит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
