— Надеюсь обойтись малой кровью, — в итоге ответил Костровский. — Может еще получится договориться и сделать так, чтобы все остались довольны. Я все-таки не полный мерзавец, способный просто так вышвырнуть людей на улицу.
— Ну и красавица Агния тебе этого явно не простит, — пробормотал себе под нос брюнет, но недовольный взгляд друга показал, что сделал он это недостаточно тихо.
— Просто кроме этого кафе у нас хватает и других забот, — невозмутимо продолжил Кирилл. — По убийце пока ничего?
— Ничего нового. Второе убийство один в один напоминает первое.
— Тогда однозначно можно сказать то, что это дело рук одного и того же человека, — пробормотал мужчина, просматривая взятый со стола отчет экспертов. — Сами руны, их расположение, характер написания — все сходится. И это однозначно маг. Скорее всего, темный маг.
— Или кто-то, у кого был с собой накаченный темной силой артефакт.
— Сомневаюсь, — прикрыл глаза Костровский. — Хотя след магии, именно темной, был заметен, все следы оказались очень грамотно подчищены. Слишком грамотно. Это явно сделал кто-то, кто мог манипулировать энергией напрямую, а не через амулеты.
— Да, причем следы подчищены и магические, и физические. Обычная криминалистика здесь тоже оказалась бессильна. Преступник предусмотрел все.
— Плохо, — поморщился Костровский и вытащил из папки с бумагами лист, на котором были изображены руны, нанесенные убийцей на тела своих жертв. — По этим знакам что-нибудь удалось найти?
— Нет, — покачал головой его друг и коллега, — я утром был у Лесковича, тот сказал, что в этой последовательности нет никакого смысла. Такие знаки никак не могут подействовать ни на живого человека, ни на мертвого. Они не принадлежат ни к одному из культов, не имеют сакрального значения. А он ведь лучший в Москве специалист по рунам.
— Да, — Костровский задумчиво провел пальцами по карандашным линиям. — Такое ощущение, что им чего-то не хватает. Какого-то связующего элемента, центра активации. Может ли быть так, что этим самым центром стало орудие убийства?
— Кинжал? — задумался Данила, вспоминая отчет судмедэксперта. — Надо бы потрясти артефакторов.
— Займешься?
— Сделаю. И вот еще что интересно. Цвет волос жертв — совпадение или фетиш маньяка?
— Пусть обе жертвы были рыжими, это пока ни о чем не говорит. По двум телам нельзя даже сделать вывод, что он охотится исключительно на женщин. Как бы цинично это ни звучало, но ясность внесет только третий труп. И я сильно сомневаюсь, что нам удастся это предотвратить. Пока у нас нет ни одной зацепки.
— А ведь твоя Агния тоже рыжая, — задумчиво сощурился Рокотов.
Сверкнувшие ледяной зеленью глаза друга показали, что это факт ему ой как не нравится.
— Еще один повод присмотреться к ней получше, — мрачно сказал тот.
— Кстати, — вспомнил вдруг Данила, — у них там на пироговой ведьминская защита стоит.
— Серьезно? Среди сотрудников же нет никого из наших.
— Защита старая. Ей больше десяти лет точно, а может быть и двадцать, и тридцать. Возможно она еще от предыдущих владельцев осталась или кто из благодарных клиентов постарался. В любом случае, тебе мешать это не должно. Защита там простенькая, но действенная. Я в ведьмовских знаках не очень разбираюсь, но, скорее всего, это что-то вроде заговора от тараканов, от потопа или от злых пожарных инспекторов.
— Что ж, — прикрыл глаза Кирилл Костровский, — в любом случае, я туда наведаюсь еще не один раз.
***
Очередной день обещал быть таким же жарким, как и все предыдущие. Погода не спешила радовать москвичей свежестью, заставляя их изнывать от жары и пыли. Скорее бы дождь. А интересно, ведьмы могут зачаровывать погоду? Альбина говорила, что они чувствуют энергию природы и управляют ей. Хотя, наверное, для того, чтобы собрать над Москвой тучи, сил одного Одарённого не хватит.
Рассуждая о пределах сил, я доехала до работы. После прохладного салона машины жаркий воздух показался душным как в бане. Так что я быстро пересекла тротуар и нырнула в кафе, где с самого утра вовсю работали кондиционеры. Поздоровалась с девочками за прилавком и уже хотела было сбегать на кухню за своим любимым ягодным морсом, как вдруг зацепилась краем глаза за знакомую мужскую фигуру. Замерев на месте, повернула голову и обалдела от чужой наглости. Кирилл, чтоб его, Костровский сидел за нашим лучшим столиком у окна и невозмутимо трескал пирог.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Медленно выдохнула, чтобы не наброситься на него прямо тут, и подошла к столику.
— Кирилл Сергеевич, — оскалилась я, присаживаясь на стул. — И что же это вы здесь делаете?
— Наслаждаюсь вашими замечательными пирогами. В прошлый раз они меня просто покорили, так что не смог не зайти, когда проезжал мимо.
— А ничего страшного, что вам здесь совсем не рады? — спросила негромко.
— Ну почему же, не рады? Оказалось, что здесь не все такие неприветливые, как вы, Агния Юрьевна.
Он вдруг улыбнулся улыбкой довольного котяры и благодарно склонил голову, глядя куда-то мне за плечо. Я обернулась и успела заметить кружевной передник пани Терезы, мелькнувший в дверях кухни.
— Так-так, — протянула я, — всех моих сотрудников решили охмурить?
— Ну почему всех? Объект для, как вы выразились, охмурения у меня тут только один.
И окатил меня таким взглядом, что не должно было остаться никаких сомнений в личности этого объекта.
— Значит ли это, что вы отказались от своих планов?
— Ни в коем случае, — ухмыльнулся этот гад.
— Так я и думала, — прошипела я тихо. — Вчерашняя проверка — ваших рук дело?
— Какая проверка? — очень натурально удивился Костровский.
— Такая, — зло бросила я, но, увидев, что девочки за кассой заинтересованно косятся в нашу сторону, снова нацепила на лицо самую доброжелательную улыбку. — Кирилл Сергеевич, оставьте нас в покое. Кафе вам никогда не достанется. Даже если вы натравите на нас журналистов, генеральную прокуратуру или даже Европейский суд по правам человека.
В конце концов, у меня тётки — ведьмы, да и я сама непонятный выверт магической генетики. Отобьёмся.
— Надеюсь, до крайних мер дело не дойдет, и вы сдадитесь раньше, — так же любезно улыбнулся Костровский.
— Хотите, я вас пирогами каждый день кормить буду, если отстанете? — предложила я.
— Только если подавать их мне вы станете в постель по утрам, — вкрадчиво произнес мужчина.
— Хам, — припечатала я его в ответ.
— Всего доброго, Агния, — улыбнулся тот, поднимаясь из-за стола. — И до скорой встречи.
Я откинулась на спинку кресла и устало закрыла глаза. И почему Костровскому так нужен именно наш ресторан? С его связями и деньгами он может вложиться во что угодно. Купить себе нормальное свободное помещение, отделать по своему вкусу и подавать там хоть суши, хоть пиццу, хоть знаменитые шведские консервы из тухлой рыбы. Но он прицепился именно к нам. Эта настойчивость очень и очень подозрительна. И я должна докопаться до причин.
За годы у нас сложился небольшой костяк постоянных клиентов. Я знала их по именам, знала, кто они, что предпочитают и когда приходят за своими любимыми пирогами. По воскресеньям обычно приходило шумное, но очень милое семейство Смирновых. Муж с женой и трое дочерей-погодок. Они всегда брали ягодные пироги для женской половины и мясной — для папы, который шутливо сокрушался, как ему тяжело быть единственным мужчиной в бабьем царстве. По пятницам заходили Ирина Викторовна и Анна Леопольдовна — две пожилые дамы, работающие учителями в школе за углом. Они брали яблочный цветаевский пирог и вели неторопливые беседы о литературе, кулинарии и немом кино. А по средам заглядывал Дмитрий Аркадьевич — еще бодрый, но уже отставной полковник милиции. Он выгуливал своего бульдога Гошу, заходил в ларек за свежей газетой и после устраивался у нас с чашкой травяного чая, который мы готовили по рецепту Альбины. Бывший милиционер всегда был в курсе того, что происходит в нашем районе, и мне хотелось попытать его насчет каких-нибудь интересных новостей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
