Ответ на возражение 2. Благо не обусловливает то зло, которое является его противоположностью, но – некоторое другое зло; так, благо огня обусловливает зло воды, и человек, будучи благим по природе, обусловливает моральное зло. Но, как было показано выше (19,9), это носит акцидентный характер. Кроме того, бывает и так, что одна противоположность акцидентно обусловливает другую: так, например, внешний холод может вызвать нагревание [тела], обусловливая концентрацию его внутреннего тепла.
Ответ на возражение 3. Причины зла в наделенных волей вещах и в вещах природных разнятся. Ведь природный действователь производит следствие того же рода, что и он сам, если только не накладывается помеха извне; и тут-то и надлежит искать причину недостаточности. Поэтому в следствии никогда не возникнет зла, если прежде этого не наличествовало некое другое зло – либо в действующем начале, либо в материи, как о том сказано выше. Но в вещах со свободной волей ущербность действия проистекает из актуально несовершенной воли в той мере, в какой она актуально противится надлежащему ей установлению. Это несовершенство, впрочем, само по себе еще не преступление: преступление возникает в последующих действиях, к коим побуждает ущербность воли.
Ответ на возражение 4. У зла нет непосредственной причины, но есть причина акцидентная, о чем было говорено выше.
Раздел 2. Является ли высшее благо, Бог, причиною зла?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что высшее благо, Бог, является причиною зла. Ведь сказано же [в Писании]: «Я – Господь, и нет иного; нет «бога» кроме Меня. Я образую свет и творю тьму делаю мир и произвожу бедствия» (Ис. 45:5,7). И еще: «Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил?» (Ам. 3:6).
Возражение 2. Далее, следствие вторичной причины возводится к причине первой. Но, как было показано выше (1), причиною зла выступает благо. Поэтому, коль скоро Бог, о чем было сказано выше (2,3; 6,1,4), суть причина всяческого блага, из этого следует, что и всякое зло – от Бога.
Возражение 3. Далее, как сказал Философ, причина сохранности и крушения судна одна и та же[89]. Но Бог – причина сохранности всех вещей. Следовательно, Он также причина и всяческой погибели, и всяческого зла.
Этому противоречат слова Августина о том, что «Бог не может быть причиною зла, ибо не Он причина склонности к небытию»[90].
Отвечаю: как явствует из вышесказанного (1), зло, состоящее в несовершенстве действия, неизменно обусловливается несовершенством действователя. Но в Боге нет никакого несовершенства, напротив, Он, как было показано выше (4, 1), обладает наивысшим совершенством. Следовательно, зло, которое состоит в несовершенстве действия или обусловливается несовершенством действователя, не может быть возведено к Богу как к своей причине.
Но то зло, которое состоит в порче каких-либо вещей, восходит к Богу как к своей причине. И это очевидно как в природных вещах, так и в вещах, наделенных волей. В самом деле, как уже было сказано (1), тот или иной действователь в той мере, в какой он посредством собственной силы производит подверженную порче и недостаточности форму, тою же самой силой и обусловливает указанную порчу и недостаточность. Вместе с тем ясно, что форма, преимущественно определяемая Богом для тварного, суть благо порядка всей вселенной. Но ради мирового порядка необходимо, чтобы иные вещи могли и в самом деле время от времени отпадали от совершенства, о чем уже было говорено выше (22, 2; 48, 2). И таким вот образом Бог, обусловливая в вещах благо миропорядка, в качестве следствия и как бы акцидентно обусловливает порчу вещей, согласно сказанному: «Господь умерщвляет и оживляет» (1 Цар. 2:6). А когда читаем: «Бог не сотворил смерти» (Прем. 1:13), тут следует разуметь, что Бог не желает смерти ради нее самой. Однако порядок справедливости относится к порядку мироздания, и он неукоснительно требует наказания за грехи. Следовательно, по указанной выше причине зло наказания исходит от Бога, но зло преступления – никогда.
Ответ на возражение 1. Сказанное относится к злу наказания, а не к злу преступления.
Ответ на возражение 2. Следствие несовершенной вторичной причины возводится к первой совершенной причине в том, что касается его бытия и совершенства, но не в том, что касается его недостаточности; это подобно тому, как движение хромого обусловливается движущей силой, тогда как то, что связано с кривизною движения, обусловливается не движущей силой, а кривизной ноги. И точно так же: все, что относится к [собственно] бытию и действию несовершенного действия должно возводить как к причине к Богу, в то время как недостаточность в действии обусловливается не Богом, а несовершенством вторичной причины.
Ответ на возражение 3. Потопление судна приписывается кормчему как причине постольку, поскольку тот не производит действия, необходимые для сохранности судна; но Бог неизменно исполняет требуемое для сохранности всего. Следовательно, подобная аналогия неуместна.
Раздел 3. Существует ли единое высшее зло, являющееся причиной всех зол?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что существует одно высшее зло, которое является причиной всяческого зла. Ведь противоположные следствия имеют и противоположные причины. Но в вещах существуют противоположности, согласно сказанному [в Писании]: «Как напротив зла – добро, и напротив смерти – жизнь, так напротив благочестивого – грешник» (Сир. 33:14). Следовательно, есть пара противоположных начал, одно для благ, другое для зол.
Возражение 2. Далее, если в природе существует одна противоположность, в ней же существует и другая. Но высшее благо, как было показано выше (2, 3; 6, 2, 4), и существует в природе, и обусловливает в ней все остальные блага. Следовательно, точно так же существует и противоположное ему высшее зло, обусловливающее каждое из зол.
Возражение 3. Далее, как есть вещи хорошие и лучшие, точно так же есть вещи плохие и худшие. Но суждение о хорошем и лучшем возникает в связи с наличием наилучшего. Следовательно, и суждение о плохом и худшем [необходимо] возникает [только] при наличии некоего высшего зла.
Возражение 4. Далее, всякую причастность должно возводить к сущности. Но все злые вещи злы не сущностно, а по причастности. Таким образом, следует искать некое высшее сущностное зло, являющееся причиной всяческого зла.
Возражение 5. Далее, любую акциденцию должно возводить к сущности. Но благо – это акцидентная причина зла. Таким образом, следует допустить бытие какого-то высшего зла, которое бы по сущности выступало причиною зол. И при этом нельзя говорить, что, дескать, у зла нет никакой сущностной причины, одна лишь акцидентная, ибо в таком случае зло наблюдалось бы не повсеместно, а только в очень немногих вещах.
Возражение 6. Кроме того, зло следствия должно возводить к злу причины, поскольку несовершенство следствия проистекает из несовершенства причины, о чем было сказано выше (1, 2). Но в этом вопросе мы не можем идти к бесконечности. Поэтому необходимо допустить наличие одного первого зла в качестве причины всех существующих зол.
Этому противоречит следующее: высшее благо, как было показано выше (2,3; 6,5), есть причина всяческого бытия. Поэтому не может существовать никакого другого начала, которое было бы противоположным ему и выступало в качестве причины зол.
Отвечаю: из предшествующего очевидно, что нет никакого единого первоначала зла в том смысле, в каком есть единое первоначал о блага.
[Это так] во-первых, поскольку первое начало блага, как было показано выше (6, 3, 4), есть сущностное благо. Но ничто не может быть сущностным злом. Ибо уже было доказано, что все сущее – в той мере, в какой оно сущее – есть благо (5,3), и что зло может существовать только в благе как в своем субъекте (48, 3).
Во-вторых, поскольку первоначало блага есть наивысшее и наисовершеннейшее благо, изначально сосредоточившее в себе всяческую благость, о чем уже шла речь выше (6, 2). Но высшего зла быть не может, ибо, как было показано выше (48,4), хотя зло и умаляет благо, однако полностью никогда его не уничтожает; и так как благо, следовательно, пребывает всегда, ничто не может быть полностью и совершенным образом злым. Потому-то Философ и говорит, что «целокупное злое уничтожило бы самое себя», что с уничтожением всякого блага (а это необходимо для осуществления целокупности зла) уничтожилось бы и само зло, ибо субъект зла – благо.
