смерти накрыло его, как океанская волна на побережье Австралии, где он пытался заниматься виндсерфингом. Стала снова бить крупная дрожь.
— А ты как думаешь, боюсь я или нет? — спросил Пол, стараясь, чтобы его голос не дрожал.
— Боишься, — утвердительно сказал голос. — Все боятся. Хотя, как по мне, не стоит бояться того, что так или иначе произойдёт. Чуть позже или раньше. Хотя вам почему-то очень важно, чтобы это произошло позже.
— Нам? — Пол закашлялся. — А тебе?
— А мне всё равно. Мёртвые не могут умереть ещё раз. Бойся. Больше бойся.
Полу от этих слов стало очень страшно. Стало трудно дышать, на грудь словно навалился носорог, Пол понял, что это битум. Он закрыл глаза и заплакал. Он тонул.
*подъём 05:45*
Пол спал и ему снилось, как он лежит в битуме и слышит голоса за стенками металлической башни. Он кричит им, но они его не слышат. Голоса всё удаляются, Пол, плача, кричит им вслед, но его всё так же не слышат. Пол перестаёт кричать и плачет от отчаяния. Пол проснулся.
Ничего не изменилось. Слабое свечение люка над головой, дождя нет, и теперь становилось всё душнее и душнее. Вот теперь захотелось пить, губы пересохли и потрескались. Пол облизнул их и болезненно поморщился. Сейчас бы здорово пригодился крем тётушки Абигайл, тётушки его Елены. Он невольно улыбнулся и вспомнил тот день, когда пригласил Елену на первое свидание. Он вообще был старомоден в этом отношении. Ему нравились свидания, нравилось устраивать маленькие сюрпризы, тем более, когда девушка ему нравилась. А Елена ему очень понравилась. После того самого падения на катке, когда они познакомились и обменялись номерами телефонов, он ложился спать, думая о ней. Он влюбился. Да, пожалуй, так и было. Влюбился с первого взгляда. Такого с ним не было со времён колледжа.
Да, были девушки, он же мужчина, но не было романтики, вернее, её было ровно настолько, насколько она была нужна, чтобы можно было затащить девушку в постель. Но, конечно, не было у него вороха девушек, с кем он одновременно крутил, как один его приятель, бабник и забияка. В один момент времени одна девушка. Его правило, которому он никогда не изменял. Пожалуй, это и делало его одиноким. А тут появилась Елена, с которой он почему-то был уверен, что она с удовольствием примет его приглашение на свидание. Он медлил со звонком почти неделю. В пятницу, через шесть дней после знакомства, он набрался смелости, позвонил ей и пригласил на свидание. Она сразу же согласилась.
Встретились они в «Швейке», ресторанчике, открытым Йозефом, эмигрантом из Чехии. Там было тихо и спокойно, там можно было вкусно поесть и так же вкусно поговорить. Перед встречей Пол забежал в магазин и купил ананас. Сидя за столиком и ожидая Елену, он немного нервничал. Как она отреагирует, понравится ли ей то, что он хотел ей подарить? Когда она появилась в дверях, он на мгновенье замер. Боже, до чего она была прекрасна. Подав ей руку, он усадил её за столик, а сам достал спрятанный ананас и протянув его Елене, начал рассказывать о том, что в очень редкостном и экзотичном магазинчике он нашёл сей дивный цветок, и что он успел взять последний, так как ценителей такой редкости было много, и что этот цветок достоин быть подарен ей. Закончив, он затаил дыхание, ожидая её реакции. А она звонко засмеялась, принимая его подарок. Пол обрадовался. Стараясь скрыть радость, он начал быстро и много говорить. Неважно что, он сам уже не помнит, но она всё прекрасно поняла. А после ужина была долгая прогулка по парку. Они говорили о многом. Искать темы для разговоров не приходилось, они находились сами, вот только что говорили о том, что нравится им в докторе Хаусе, а через минуту с жаром спорили o том, кто больше пробовал напитков на основе водки. Это было редкостное единение, столь ценимое во все времена, правда, за все времена Пол бы не ручался, но всё равно это было прекрасно. Все, что было до этого, и рядом не стояло. Он и не знал, что можно с одной встречи, с одного взгляда чувствовать такое. Всё, что было вокруг них, становилось слегка размытым, оставались одни контуры, которые при желании снова можно было наполнить смыслом, главным же было осознание того, что рядом идёт с тобой она, смеясь вместе с тобой, твоё мнение дополнялось её мнением, а взгляды были одними. Тут не было место доминированию, неважно, чьему, от них в ужасе разбегались принципы современного безразличия, бежала скука, прятался, поскуливая и жалобно воя, быт; ссора сняла маску и оказалось, что под нею таится скромное понимание. Куда подевалась вся та социальная статусность, под которую великолепно мимикрировал обычный феодализм, неважным и ненужным, отжившим своё оказалось всё то негативное, без чего не представляются современные взаимоотношения. Конечно, Пол не мог знать всего этого, но уже тогда, на первом свидании, он начинал догадываться, что у них именно так и будет. Проводя Елену, он шёл домой, как во сне, и думал. Думать пришлось о многом. О хороших случайностях, которые наверняка есть у каждого, но не каждый может ими воспользоваться. А то, что он сорвал джек-пот, у него не было ни единого сомнения.
Пол улыбнулся. Ну а секс с ней был просто отличным. Хотя только с ней он впервые начал понимать, насколько секс ущербен без настоящих чувств, без настоящей влюблённости, без настоящей любви. Он даже не мог представить, что он будет испытывать такое. Привычные шаблоны оказались разбитыми вдребезги, и невероятным оказалось то, что и Елена сама испытывала то же самое, что и Пол. Он снова улыбнулся, вспоминая день, когда он сказал ей о любви к ней. Это был обычный день, прошло два месяца после их знакомства. Два месяца, за которые он столько всего обдумал и передумал. Они были в нью-арт галерее, где она была арт-директором и где проходила выставка какого-то известного фотокорреспондента. Было множество больших фотокартин с разной тематикой, она вела его по самым сильным работам, и возле одной из них, на которой был дом, простой дом, они долго стояли. Теплота в картине манила и притягивала, ощущение неземной близости заставило Пола взять её ладонь в руку. Она повернулась к нему и посмотрела на него. А потом просто сказала, что … Он не дал ей сказать, перебив простыми словами:
«Я тебя люблю».
