Человек замер, посмотрев на нее.
- Шутишь что ли?
- Нет, - ответила лучница.
- Но… Я же не умер здесь, - напомнил Глеб.
- Да, не умер, - согласилась Лаурель.
- А я – человек, - произнес он.
Лучница поправила свою одежду, после чего встретилась взглядом своих голубых, словно горные озера глаз, с морскими пучинами, что были заключены в глазницах монстра, ставшего ее хозяином.
- Теперь я верю, что ты не из нашего мира, - с грустью произнесла она. Такое незнание не мог бы придумать и ребенок. – Иначе бы ты знал, что среди чистокровных людей нет тех, у кого были бы в роду синие глаза.
- Не-не-не, подруга, генетику не нае… - запротестовал Глеб.
- Синие глаза – это наследие эльфийской крови, - сообщила Лаурель. – Не знаю, почему ты ненавидишь наш народ, но ты – его часть.
***
Если говорить об убранстве личных покоев Тридцатого Короля, то слово «роскошь» тут явно неуместно.
Властный родитель никогда не отличался тягой к драгоценностям, дорогим тканям, изящным драпировкам.
Нет, без сомнения он все это имел, и, как положено по обычаям, даже демонстрировал на официальных приемах.
Но свои залы предпочитал украшать скромно.
Если только дело не касалось реликвий или подарков, которыми обмениваются монаршие особы.
Именно они украшали небольшую гостиную, обставленную с роскошью и помпой, подготовленную для ведения переговоров на высшем уровне.
Изысканно, броско, как и подобает – чтобы впечатляло каждого, кто оказывался сюда допущен.
Но вся соль и комизм ситуации заключались в том, что это – не более чем ширма.
Как и та, что отделяет проход от переговорной в ту часть апартаментов, в которых сейчас находился сам Король.
И добрый десяток слуг, которые помогали правителю, обессиленно разлегшемуся на тахте, избавляться от парадных одежд.
Воль окинул взглядом несколько довольно старых, но все еще приятных взору гобеленов, которые отражали битвы древних эпох.
Отметив, что никто из слуг не обращает на него никакого внимания, мужчина приложил руку к стене рядом с арочным проемом, ведущим в опочивальню Короля.
Когда он убрал кисть, на камне на мгновение вспыхнуло и рассеялось магическое плетение.
Воль продолжал погружаться в привычную для этого места атмосферу.
Посмотрел на резную мебель, которая местами рассохлась от возраста, поскольку заказывал ее то ли Двадцать Девятый, то ли Двадцать Восьмой Король.
А может и того давнее…
Честно говоря, весь блеск и красота этого места давно уже померкли и стерлись до основы.
Равно как и могущество человеческого королевства.
А также и сам Тридцатый Король.
- Ваша Милость, - как и подобает в таких случаях, принц высказал своему отцу положенные знаки внимания и покорности. – Явился сразу же, как только мне сообщили, что вы желаете меня видеть.
Тридцатый Король открыл глаза, словно вынырнул из забытья.
Заметная разница в поведении.
На заседании Королевского Совета он держался образцово, ничто не выдавало наличие хоть малейшего недуга.
Да и тогда, в Тронном Зале, тоже…
А сейчас перед наследным принцем находилась обессиленная развалина, напоминающая те же гобелены.
Все, как и говорилось.
Как предполагалось.
Как ожидалось.
- Оставьте нас, - даже мановение руки, сопровождающее приказ покинуть обитель Короля, вышло слабым.
И жалким.
Когда слуги покинули палаты Короля, Воль позволил себе присесть рядом с отцом, внимательно смотря на него.
В ожидании, когда тот решится заговорить.
- Не ожидал, что твой старик стал таким немощным? – попытался сквозь силу улыбнуться Тридцатый Король.
- Годы берут свое, отец.
- К чертям эти годы, - голос Короля прозвучал так же грозно, как и в молодые годы. – Эта хворь не имеет ничего общего с возрастом. Первосвященник и маги из Башни говорят, что это порча. Сильнейшая из тех, какую они только знают. Как-то даже заикнулись, что она поразила меня из-за того, что я изгнал своего наследника за Штормовое море. Пришлось подрезать кое-кому языки, чтобы не несли оккультную чушь.
Сквозь тонкую рубаху, надетую на Короле, Воль мог заметить, что его тело, те части, что были скрыты под парадными одеждами, покрывают многочисленные перевязки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Некоторые – уже промокшие от крови.
Отец неплохо еще держался.
- Этот черножопый дроу меня в конец измотал, - признался Король. – Как пиявка присосался, и все никак не хотел уходить, пока не прожует каждый кусочек договора… Знаешь, мне так хотелось бы зажарить этого ублюдка своим пламенем, но, боюсь, если я вызову его, сдохну быстрее, чем обещают лекари. Если б не этот черномазый, ты б вообще не увидел, что я так слаб…
Воль усмехнулся.
- Двойные стандарты – это отличительная часть нашего рода, не правда ли, отец? – спросил он. – Я трахаю зверолюдок, но готов их всех перебить. Ты всем рассказываешь про то, что нельзя это отродье трогать, а если бы были силы. Сделал бы черномазого чуть более похожим на уголек…
Король вымучено улыбнулся, негромко засмеявшись.
- Правитель должен уметь играть свою роль, - произнес он. – В твои годы я был так же горяч, как и ты, сынок. Но чем дольше корона давила мне на голову, тем больше понимал, что от этих отродий нам вовек не избавиться.
- Ну почему же, - невинно произнес Воль. – Всегда можно взять за яйца нашего Первосвященника и пообещать ему закрыть глаза на то, что он вытворяет с обитателями Квартала Нищих в конце недели, если он объявит Крестовый поход против…
Лицо Тридцатого Короля помрачнело.
- И думать забудь, - произнес он. – У нас нет сил на подобные войны. Сунемся вырезать их – ослабим границы. Мы и так ослабли за все эти годы. Это уже не королевство, а какой-то огромный табор, в котором каждый бургомистр больше верен не Короне, а ближайшему аристократу.
- А последние закроют глаза на все, что угодно, лишь бы набивать свои карманы, - произнес Воль, демонстрируя отцу свое понимание происходящего в королевстве. – И так уж совершенно случайно вышло, что все эти порождения Гиблых Земель умеют торговать и извлекать прибыль получше людей…
- Они уже давно не порождения Гиблых Земель, - устало произнес Тридцатый Король. – Сейчас в них человеческого больше, чем в некоторых наших аристократах. Думаю, ты и сам замечал, что зверолюдки не такие уже и пушистые, как описаны в хрониках.
- Местами, - усмехнулся Воль.- Но, думаю, ты позвал меня сюда отнюдь не для того, чтобы поностальгировать, отец?
Король внимательно посмотрел на своего сына.
- На Королевском Совете мне показалось, что ты понял к чему все движется, - пробормотал он.
- Так уж вышло, что мальчик вырос из детских штанишек, - улыбнулся Воль. – Так понимаю, твой недуг связан с тем, почему у меня не появилось братьев и сестер от других твоих избранниц?
- А я-то думал, что сдохну раньше, чем мой сын решит почитать мне нотации об интрижках, - прокряхтел Король.
- Так я и не осуждаю, - пожал плечами Воль.
- В любом случае ты прав, - кашлянул Король. – Это… Нечто вроде проклятья. Наказание за то, что наши предки вели войну в Гиблых Землях. Каждый из нас лишается чего-то важного… Я – здоровья. Ты, как думал, магии… Ты не подумал написать тем лекарям, которые восстановили твои маготоки?
- Лекари здесь ни при чем, отец, - заявил Воль. – Возможно, что причиной моего недуга было вовсе не то проклятье, о котором ты говоришь. Так или иначе, но магия просто восстановилась…
- Дерьмо. – в голосе Короля прозвучала досада. – Я-то уж надеялся на излечение…
- Поэтому и договорился с эльфами, что возьмешь их принцессу в жены? – спросил Воль.
Отец бросил на него недоверчивый взгляд.
- Уже нашептали? – явно раздосадованный поинтересовался он. – И кто такой болтун в Крепости? Кому надо вырезать язык, чтобы больше не мог говорить то, чего не следует?
- Не торопись быть таким решительным на расправы, отец, - улыбнулся Воль. – Результат может тебе не понравиться.
