— Нет, но, думаю, вы сейчас расскажете.
— Будете принимать все больше таблеток и наркотиков, с каждой дозой опускаясь все ниже и испытывая к себе растущее отвращение. А поскольку у вас нет ни копейки, то кончите жизнь на улице. Однажды утром вас обнаружат мертвым с торчащим из вены шприцем.
— Восхитительный прогноз.
— Если вы сейчас не возьмете себя в руки, то уже никогда не напишете ни строчки.
Вцепившись в руль обеими руками, я отсутствующим взглядом смотрел на дорогу. Да, она права. Но, возможно, уже поздно бороться: я давно попрощался с жизнью и плыл по течению.
Билли строго посмотрела на меня:
— Все эти гуманистические ценности, которые вы проповедуете в своих книгах: не поддаваться отчаянию, верить во второй шанс, собрать волю в кулак и, оправившись от тяжелого удара, начать жизнь заново… Признайтесь, проще писать, чем самому следовать этим советам!
Неожиданно ее голос надломился, словно под тяжестью переживаний, усталости и страха.
— А как же я? Вам плевать на меня! Из-за этой истории я лишилась всего: семьи, работы, крыши над головой. Я оказалась одна посреди чужой реальности, а единственный человек, способный помочь мне, думает только о себе.
В ее голосе звучало отчаяние. Я с удивлением повернул голову и с легким смущением посмотрел на девушку, не зная, что ответить. Ее лицо заливало солнце, глаза сияли, как бриллианты.
Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я в мгновение ока разогнался до максимума, обогнал длинную вереницу машин и развернул «Бугатти».
— Куда мы едем? — спросила она, вытирая внезапно набежавшую слезу.
— В Мексику. Спасать мою жизнь и придумывать вашу.
15
Договор
Слова на бумаге создали его, и слова на бумаге — единственная штука, которая может избавить нас от него.[26]
Стивен Кинг
Мы остановились на заправке сразу за Торранс-Бич. Возможно, на «Бугатти» действительно стоял мотор от ракеты — по крайней мере, горючего она потребляла столько же.
Пасифик-коуст-хайвей
Саус-Бэй, Лос-Анджелес
Два часа пополудни
На заправке было полно народу. Чтобы не стоять в очереди, я подъехал к автоматической колонке. Выходя из машины, я чуть не заорал: нога болела все больше, щиколотка начала распухать. Я вставил карту, набрал пин-код, и тут на экране высветилось сообщение:
На вашей карте недостаточно средств
Я вынул свою пластиковую карту, потер о рукав и снова засунул в автомат. Безрезультатно.
«Ч-ч-черт…»
Я открыл кошелек — там лежала одна несчастная двадцатидолларовая банкнота. Наклонившись к машине, я раздраженно бросил:
— Карта не работает!
— А вы что хотели? Вы теперь нищий, а карта не волшебная.
— У вас случайно нет денег?
— Где бы я их спрятала, по-вашему? Я упала к вам на террасу в чем мать родила! — невозмутимо ответила Билли.
— Спасибо за поддержку! — пробурчал я и, хромая, направился к кассе.
Внутри толпился народ, негромко звучала знаменитая «Девушка из Ипанемы»[27] в исполнении Стэна Гетца и Жуана Жилберту. К сожалению, со временем этот шедевр потерял часть обаяния — неудивительно, ведь его сорок лет крутят в лифтах, супермаркетах и в местах вроде того, где я сейчас находился.
— Вот это тачка! — присвистнул кто-то в очереди.
Несколько клиентов и служащих с любопытством разглядывали через стекло «Бугатти». Вскоре вокруг меня собралась небольшая толпа. Я объяснял типу за кассой, что моя кредитная карта не работает, а он спокойно выслушивал эти жалобы. Когда ты прилично выглядишь, да к тому же ездишь на машине стоимостью два миллиона долларов, не так важно, что у тебя нет денег даже на десять литров бензина. Внезапно со всех сторон посыпались вопросы, ни на один из которых я не мог ответить. Действительно ли, чтобы заказать такую машину, нужно заплатить аванс триста тысяч долларов? Правда ли, что у нее есть секретный ключ, который позволяет разогнаться до четырехсот километров в час? Говорят, что одна коробка передач стоит сто пятьдесят тысяч долларов, это так?
Тут один из клиентов, только что оплативший бензин, — элегантный мужчина лет пятидесяти с седеющими волосами, в белой рубашке с воротником-стойкой, — шутя, предложил купить у меня часы, чтобы я мог заправиться. Он готов был заплатить пятьдесят долларов. Начались торги, ставки росли с ошеломительной скоростью. Один служащий предложил сто долларов, другой сто пятьдесят, а владелец магазина — все двести…
Часы мне подарил Мило. Мне нравилась их простота, строгий металлический корпус, серо-белый циферблат, ремешок из черной крокодиловой кожи. В часах я разбирался так же плохо, как и в машинах. Для меня это было устройство, показывающее время, только и всего.
Вскоре все стоявшие в очереди захотели принять участие в игре. Последний участник аукциона предложил триста пятьдесят долларов. В этот момент мужчина с воротником-стойкой вынул из кошелька толстую пачку банкнот. Отсчитав десять стодолларовых бумажек, он положил их на стойку перед кассой.
— Даю тысячу долларов, и торги закрываются, — торжественно произнес он.
Я сомневался. За последние три минуты я смотрел на часы больше, чем за те два года, что носил их на руке. Непроизносимое название «ИВС Шафхаузен» не вызывало у меня никаких ассоциаций, но это ничего не значило. Я мог цитировать целые страницы из Дороти Паркер, но был не в состоянии вспомнить хотя бы пару марок часов.
— По рукам, — наконец сказал я, расстегивая ремешок.
Из полученных тысячи долларов двести я сразу отдал заправщику, попросив налить полный бак. Я уже собирался уходить, как вдруг спохватился — надо купить бандаж для моей несчастной лодыжки.
Довольный сделкой, я вернулся к «Бугатти» и вставил пистолет в бак. Мой покупатель издалека махнул рукой и уехал, сев за руль «Мерседеса»-купе.
— Как вам удалось раздобыть деньги? — спросила Билли, опуская стекло.
— Удалось. Причем без вашей помощи.
— Ну расскажите, мне же интересно!
— Это называется находчивость, — гордо ответил я, глядя, как мельтешат цифры на экране автомата.
Ей не терпелось узнать, как все произошло:
— Ну же?
— Я продал часы.
— Португальские?
— Что значит «португальские»?
— Это же португальская модель «ИВС»!
— Спасибо за информацию.
— И за сколько вы их продали?
— За тысячу долларов. Хватит, чтобы доехать до Мексики, можно даже пообедать, прежде чем двинуться в путь.
Она пожала плечами:
— А если серьезно?
— Я абсолютно серьезен, — ответил я, вешая на место пистолет.
Билли схватилась за голову:
— Да они стоят не меньше сорока тысяч!
Я подумал, что она шутит — кто отдаст столько денег за обычные часы? — но, увидев ее искаженное ужасом лицо, вынужден был признать, что меня обвели вокруг пальца, как последнего идиота…
* * *
Полчаса спустя
Придорожное кафе у Хантигтон-Бич
Вытерев лицо мокрым полотенцем и забинтовав ногу, я вышел из туалета и направился к Билли.
Она сидела на барном табурете, доедая огромный банановый сплит, которому предшествовали два чизбургера и большая порция картошки фри. Как ей удавалось столько есть и не полнеть?
— М-м-м… Объеденье! Хотите попробовать? — предложила она с набитым ртом.
Я помотал головой и вытер салфеткой взбитые сливки с кончика ее носа.
Одарив меня ослепительной улыбкой, она развернула огромную дорожную карту, чтобы обсудить маршрут.
— Так, все очень просто. Если верить журнальной статье, Аврора со своим дружком до конца недели пробудет в отеле люкс в Кабо-Сан-Лукасе.
Склонившись над картой, она маркером поставила крестик на оконечности полуострова, где находился мексиканский штат Южная Нижняя Калифорния.
Я уже слышал об этом месте, где всегда бушевали огромные волны, что привлекало туда толпы серфингистов.
— Да уж, не близко. Может, полетим на самолете? — предложил я, подливая себе кофе.
Билли бросила на меня злобный взгляд.
— Чтобы летать на самолете, нужны деньги. А чтобы раздобыть их, не надо отдавать за гроши дорогие вещи.
— Может, продадим машину?
— Прекратите нести бред и сосредоточьтесь! К тому же вы прекрасно знаете, что у меня нет паспорта.
Она провела пальцем по карте, обозначив предстоящий маршрут.
— Так, отсюда до Сан-Диего около двухсот километров. Лучше избегать крупных магистралей и платных дорог, чтобы сэкономить деньги. Если я сяду за руль, через четыре часа мы будем на мексиканской границе.
— А почему вы сядете за руль?
— Потому что я лучше вожу. Кажется, машины не ваш конек. Вы лучше разбираетесь в книжках, чем в механике. И потом, с забинтованной ногой…
