— Права и документы на автомобиль.
— Ладно, желаю удачи…
Билли завела машину. Рука шерифа дернулась к висящему на поясе оружию.
— Немедленно заглушите…
— …потому что на этой развалюхе тебе нас в жизни не догнать.
17
Билли и Клайд
Мы умрем вместе, причем очень скоро.На себя мне плевать, я боюсь за Бонни.Какая разница, что мне продырявят шкуру.Я, Бонни, боюсь только за Клайда Барроу.
Серж Генсбур
— Придется избавиться от машины!
«Бугатти» на полной скорости неслась по узкой проселочной дороге, засаженной эвкалиптами. Шериф вроде решил их не преследовать, но наверняка поднял тревогу. К тому же неподалеку находился лагерь морских пехотинцев, так что район был буквально нашпигован военными. В общем, дела шли хуже некуда.
С неба донесся глухой звук, и стало еще страшнее.
— Это нас ищут? — забеспокоилась Билли.
Я опустил стекло, высунул голову и увидел кружащий над лесом полицейский вертолет.
— Думаю, да.
Чудовищное превышение скорости, оскорбление блюстителя порядка и бегство с места преступления. Если шериф настроен решительно, нас ждут крупные неприятности.
Мы свернули на первую попавшуюся лесную дорогу и отъехали подальше от шоссе, чтобы «Бугатти» было труднее найти.
— До границы километров сорок, не больше. Попробуем отыскать другую машину в Сан-Диего.
Билли открыла битком набитый багажник.
— Это ваше, я сложила туда кое-какие вещи!
Она швырнула старый «Самсонайт» так, что я чуть не упал.
Ей же пришлось выбирать, какой из горы чемоданов с одеждой и обувью Авроры взять с собой.
— Давайте скорее, мы же не на бал едем, — поторопил я.
Она схватила большую дорожную сумку с монограммой и объемную серебристую косметичку. Я двинулся было в путь, но Билли крикнула:
— Подождите, у меня для вас подарок. На заднем сиденье!
Я поднял брови, ожидая очередного подвоха, но все же заглянул в салон. Там я обнаружил завернутую в пляжное полотенце… картину Шагала!
— Подумала, что она вам дорога.
Я с благодарностью посмотрел на Билли. Еще чуть-чуть, и я бы расцеловал ее.
Замотанные в полотенце «Голубые любовники» лежали на сиденье. Они прильнули друг к другу, как двое студентов на первом свидании в кинотеатре для автомобилистов.
Картина всегда действовала на меня благотворно. Вот и сейчас, стоило лишь взглянуть на нее, как сердце сжалось, а на душе стало спокойнее. Я смотрел на этих двоих, прижавшихся друг к другу и застывших в вечном объятии, — сила их любви излечивала любые душевные раны.
— Вы улыбнулись впервые за сутки, — заметила Билли.
Я взял картину под мышку, и мы побрели прочь от машины.
* * *
Нагруженные как мулы, потея и задыхаясь, — причем я гораздо больше, чем Билли, — мы карабкались по холмам, надеясь, что нас не заметят из вертолета. Очевидно, нам удалось ускользнуть от полицейских, хотя время от времени сверху доносилось угрожающее жужжание.
— Все, больше не могу.
Я, как собака, высунул язык.
— Что вы напихали в чемодан? Такое ощущение, что это сейф, набитый драгоценностями!
— Видимо, со спортом вы тоже не в ладах, — констатировала Билли.
— Да, в последнее время я нечасто выходил из дома. И потом, не забывайте, что утром я прыгнул с третьего этажа.
Босоногая Билли грациозно скользила между деревьев, держа туфли в руках.
Последний крутой спуск, и мы наконец вышли на дорогу. Это, конечно, не Национальное шоссе, но здесь двустороннее движение, что уже неплохо.
— По-вашему, нам в какую сторону? — поинтересовалась Билли.
Я поставил чемодан и с облегчением наклонился, уперев руки в колени, чтобы перевести дыхание.
— Понятия не имею. У меня что, на лбу написано «www.google.maps»?
— Поедем автостопом, — сказала она, проигнорировав мое замечание.
— С таким количеством багажа нас никто не возьмет.
— Это вас никто не возьмет, — уточнила девушка. — А меня…
Присев на корточки, она порылась в сумке и извлекла оттуда новый комплект одежды. Без тени смущения она при мне сняла джинсы и надела белые мини-шорты, а куртку сменила на короткий светло-голубой пиджак «Балмейн» с широкими квадратными плечами.
— Десять минут, и мы будем сидеть в машине, — уверенно заявила Билли.
Она поправила солнечные очки и, виляя бедрами, пошла по обочине.
Я снова поразился двойственности ее натуры: в мгновение ока наивная шалунья превратилась в высокомерную провокаторшу.
— Мисс Кемпинг-Караваннинг, кажется, обчистила все модные магазины на Родео-драйв! — крикнул я, догоняя ее.
— Мисс Кемпинг-Караваннинг насрать на ваши шуточки.
* * *
Прошло несколько минут. Мимо проехало машин двадцать, не больше, но ни одна не остановилась. Вскоре мы увидели табличку «Парк Сан-Диегито», потом, на развилке, указатель на Национальное шоссе № 5. Мы находились на правильном пути, только вот ехать собирались в противоположную сторону.
— Перейдем дорогу и будем стопить там.
— Не хочу вас обидеть, но, кажется, вы недостаточно соблазнительно выглядите.
— Пять минут, и ваша задница будет покоиться на кожаном сиденье, спорим?
— На что угодно.
— Сколько денег у вас осталось?
— Чуть меньше семисот долларов.
— Пять минут, — повторила она. — Засекайте. Ах да, у вас же больше нет часов…
— А что получу я, если выиграю?
Но она уклонилась от ответа, неожиданно серьезно проговорив:
— Придется продать картину…
— Ни за что!
— А как, по-вашему, мы купим машину и заплатим за гостиницу?
— Это просто бред! Такие картины продают на аукционе, а не на первой попавшейся заправке!
Билли нахмурилась, подумала немного и смягчилась:
— Ладно, можно не продать, а заложить.
— Заложить? Это полотно великого художника, а не бабушкино кольцо!
Она пожала плечами. В этот момент мимо прогромыхал старый красно-коричневый пикап.
Машина уехала вперед метров на десять, потом остановилась и дала задний ход.
— Гони бабки! — улыбнулась Билли.
В драндулете сидели двое мексиканцев-садовников, которые утром ездят на работу в Национальный парк, а вечером возвращаются домой, в Плаяс-де-Росарито. Они согласились подбросить нас до Сан-Диего. Старший напоминал Бенисио дель Торо, постаревшего лет на тридцать и поправившегося на тридцать килограммов, а младший носил нежнейшее имя Эстебан и был…
— …как две капли воды похож на сексуального садовника из «Отчаянных домохозяек»![31] — прощебетала Билли, которой юноша явно пришелся по вкусу.
— Secora, usted puede usar el asiento, pero el secor viajara en la cajuela.[32]
— Что он сказал? — спросил я, предчувствуя неладное.
— Сказал, чтобы я садилась в кабину, а вам придется довольствоваться кузовом… — перевела Билли.
Ее явно обрадовала возможность поиздеваться надо мной.
— Вы же обещали кожаное сиденье! — протестовал я, залезая в кузов и устраиваясь среди инструмента и мешков с сеном.
* * *
«I've got a Black Magic Woman».[33]
Из открытого окна пикапа несся насыщенный благородный звук гитары Карлоса Сантаны. Машину трясло так, что я боялся откусить себе язык. Это был старый «Шевроле» пятидесятых годов, который раз сто перекрашивали, а уж сколько километров он отмахал за свою жизнь, я даже боялся думать.
Сидя на охапке сена, я стер с картины пыль и сказал, обращаясь к «Голубым любовникам»:
— Послушайте, мне очень жаль, но нам придется ненадолго расстаться.
Я задумался над словами Билли, и тут меня осенило. В прошлом году журнал «Вэнити Фэйр» обратился ко мне с просьбой написать рассказ для рождественского номера, переосмыслив одно из классических произведений, что некоторые восприняли как святотатство. После недолгих колебаний я выбрал мой любимый роман Бальзака. Сюжет очень прост: девушка получает большое наследство, быстро проматывает состояние и устраивается на работу в ломбард. Там она находит «шагреневую кожу», способную выполнять желания владельца. Честно говоря, я был не особо доволен своим опусом, хотя читателям он понравился. Прежде чем написать его, мне пришлось немало повозиться, собирая материал. Так я познакомился с Йошида Мицуко, колоритным персонажем и самым влиятельным ростовщиком Калифорнии.
Так же, как кабинет Софии Шнабель, небольшое предприятие Мицуко пользовалось популярностью среди жителей Золотого треугольника. В Голливуде, как и во всем мире, люди порой испытывали недостаток в наличности, и тогда миллионерам приходилось спешно расставаться с некоторыми безумствами, которые они когда-то себе позволили. В Беверли-Хиллз насчитывалось около двадцати ростовщиков, но состоятельные клиенты предпочитали Йошиду Мицуко. «Вэнити Фэйр» организовал мне встречу с ним в его лавке недалеко от Родео-драйв. Этот человек, нисколько не стесняясь, называл себя звездным ростовщиком. Стены его заведения были увешаны фотографиями, на которых он гордо позировал рядом со звездами шоу-бизнеса. Те явно смущались, что фотограф застал их врасплох не в лучший период их жизни.
