— Нет, конечно. Мне интересно посмотреть на твой центр. Что вы там делаете?
— Детишек осматриваем, мамашек консультируем, у нас очень добротная аппаратура и замечательные специалисты.
— И ты тоже осматриваешь?
— Да, только очень редко. Мне пришлась по душе административная работа, да и специалист я слабоватый, уровень районной поликлиники. Я сам виноват, не захотел дальше учиться.
— Теперь ты можешь себе позволить не работать вообще?
Стас засмеялся.
— В принципе, могу, только после этого центр быстренько отойдет тому, кто не лениться поработать на себя. Центр мне дорог. Он мое детище. Тот, кто взорвал машину, просчитался, ему надо было нанести удар по центру.
— Ой, Стас, не надо говорить такие вещи! Слова имеют свойство переходить в дела.
— Ты веришь в эту мистическую чушь? — изумился Агапов.
— Верю, — радостно кивнула головой Катька, — я больше всего на свете обожаю смотреть мистику. У меня нет компа, я смотрю у соседа Валерки, он всегда меня приглашает.
— Ужас, Катька, ты упала в моих глазах, не думал я, что ты мистикой интересуешься!
— Не прав ты, Агапов, посмотри на досуге русских классиков, найдешь массу примеров. Булгаков, чем тебе не хорош? Или Гоголь?
— И чем он кончил, бедняга Николай Васильевич?
— Мне это точно не грозит, я же мистику не сочиняю.
Такси остановилось возле здания с вывеской «Консультационный центр «Здоровье»». Агапов вышел из машины, попросил водителя подождать и быстрым шагом вошел в вестибюль.
Катерина вошла вслед за ним. Справа находилась стойка-регистратура, никаких окошечек, к которым надо склоняться, не было. За стойкой сидела роскошная шатенка, она вежливо, но убедительно что-то растолковывала женщине, державшей ребенка на руках.
Стены были увешаны различной информацией. Слева была парковка для детских колясок, здесь воспользовались принципом супермаркетов, коляску закрываешь в секцию и гуляй с малышом, сколько пожелаешь. Возле секций стоял стол, за ним сидел парень, решая кроссворды. Вдоль стен выстроились банкетки.
Катерина присела. Парень, сидевший за столом, обратил на нее внимание. Он отложил кроссворд, поднялся, подошел к Катерине и, уважительно глядя на ее голову, вполголоса спросил:
— В какие войска призывают?
Катерина вытаращила на него глаза. Из-за стойки-регистратуры раздался приглушенный смешок, роскошная регистраторша быстро поднялась, подошла к парню и сказала:
— Александр, прекрати, ты смущаешь человека, ступай на свой пост.
— Я только поинтересовался, Верочка Иосифовна, вдруг в танковые, у меня там приятели остались, привет передам.
До Катерины дошло, что парень потешается над ее прической, она хотела в ответ сказать что-нибудь умное, колкое, чтоб ее зауважали, но в мысли ничего не приходило, кроме слова «дурак», любимейшего нашего выражения, поэтому она сидела молча.
Агапов издали увидел свекольную красноту Катькиного лица. Сашка изгалялся.
Он, словно не замечая сценки, попросил Верочку Иосифовну на пару слов и проинструктировал ее относительно случая с воришкой, попросив не упоминать об этом в разговоре с милицией. Охранник, увидев шефа, быстро вернулся за стол, а Катерина облегченно вздохнула. Она была благодарна Стасу, за то, что тот не стал вмешиваться, сидела на банкетке, вперив взгляд в пространство, и приходила в себя.
Агапов закончил разговор, повернулся к ней и сказал:
— Поехали, Катька, я на сегодня свободен.
Катерина краем глаза заметила, как вытянулось лицо Сашки, и почувствовала мелкое злорадство. Она поспешно вышла, тем более Агапов придерживал для нее дверь.
— Ну, что, Александр, съел? — засмеялась Верочка Иосифовна.
— У нее же на лбу не написано, что она любовница Агапова, — проворчал Сашка. Он чувствовал себя немного неловко.
— С чего ты взял, что любовница? Может сестра.
— Ага, сестра. Нет у него никакой сестры.
— Есть, только не здесь, а в Англии. Маленькая.
— Откуда ты знаешь?
— Кому еще знать, как не мне, моя мама всю жизнь с его отцом проработала в одном отделении, пока Агапов-старший не уехал.
— Вот видишь, сама подтвердила, что здесь у него сестры нет, он не женат, следовательно, любая особа старше восемнадцати лет, может стать его любовницей.
— Роскошный мужик наш Стас, — мечтательно проговорила, Верочка Иосифовна, — была бы я другой комплекции, непременно бы роман с ним завела.
— Брось прибедняться, небось, отбоя от поклонников нет!
— Как ни странно, Сашка, но ты прав, только все липнут ко мне, ты уж не серчай, вроде тебя, мне бы великана какого найти, чтоб я рядом с ним чувствовала себя защищенной.
Верочка Иосифовна уставилась в окно. Сашка хмыкнул, пожал плечами и попытался вспомнить, как назывались испанские пираты. Длинное слово, одиннадцать букв, пятая была буква «и», последняя «р».
Вот и отгадывай, блин, кроссворды, когда никаких подсказок не предусмотрено. Верочка Иосифовна ответит немедленно, но спрашивать не хотелось, как-то неудобно признаваться, что в школе, вместо того, чтоб уроки учить, за девчонками бегал.
Верочка Иосифовна очнулась от грез, ее о чем-то спрашивала очередная пациентка. Она выдала расписание часов работы специалистов, глянула на Сашку, сосредоточенно разгадывающего кроссворд и окликнула его.
— Диктуй, что там у тебя?
— Да вот, одно слово не могу…
— А, это «конкистадор», сердечный ты мой, пора в школу ликбеза тебя отправлять.
Катерина обалдела от обилия машин, похожих на мечту. Она давно отстала от Агапова, тот носился от одной модели к другой, предупредив, что встретятся они возле входа в салон, если ненароком потеряют друг друга.
Стас пару раз спрашивал ее мнение, но Катерина, задыхаясь от восторга, глядела на все подряд и он махнул рукой. Он выбрал «Джип Гранд чероки» черного цвета.
Катерина купила себе мороженое и уселась в кресло, отдохнуть. У нее внезапно заболела голова. «Ни к чему это мне сейчас», — думала Катерина, — «Я должна быть здорова, у Стаса больше забот, чем у меня, так что не стоит его нагружать еще и моим плохим самочувствием».
Стас обещал сводить ее в ресторан по случаю покупки машины, затем покатать просто так, куда она пожелает, туда и свозит. Практичная Катерина выбрала Пушкин. Заглянет в мамину квартиру, хотя мама уехала только вчера.
Пока ехали в такси, Стас выпытал, что у нее спросил Сашка охранник, услышав ответ, от души похохотал. Катерина посмеялась вместе с ним.
На душе было радостно. Ей позвонили с работы сослуживицы, рассказали местные сплетни, в том числе и о предмете ее тайной любви, он был у начальника и спрашивал о ней, ее здоровье, передавал, чтоб поправлялась и он, по неподтвержденным слухам, разводится. Конечно, его развод вовсе не сулил дальнейшего счастья для Катерины, кроме того, она вообще никогда не строила матримониальных планов в отношении себя и этого мужчины. Иногда она думала, что просто любит свою любовь к этому человеку.
Замечательное радостное настроение было еще и оттого, что жизнь вдруг стала яркой, разнообразной. Приносила сюрпризы и удивительные знакомства. Кончились серые спокойные будни.
Таскает меня Агапов за собой, как собачонку, умильно думала Катерина, дожевывая рожок. Мороженое было вкусным, хотелось еще. Ага, на голодный желудок и подошва обрадует, так что больше покупать не буду.
Сколько же красоты кругом, мамочка моя, и все сделано людьми. Мужчины здесь себя ведут смешно, как мальчишки. Заходят солидные дяденьки, а через пять минут носятся от одного автомобиля к другому. Какие это деньги надо иметь, чтоб купить себе самую маленькую машину? Катерина зажмурилась, пытаясь подсчитать, сколько лет ей надо работать, получая свою зарплату. Столько, по-моему, не живут, по крайней мере, не работают.
— Спишь?
— Нет, я считала, — честно ответила Катерина, — сколько мне лет надо отработать, чтоб купить вон ту, маленькую машинку.
— И сколько?
— На третьей сотне сбилась.
— Не хорошо это, чужие деньги считать, — укоризненно покачал головой Стас.
— Да что ты, я и не считаю чужие, свои пытаюсь, — начала оправдываться Катерина, но Стас приложил палец к губам.
— Т-сс!
— Что такое?
— Сейчас произойдет исторический момент! Нам торжественно вручат ключи, документы и машину!
Любит Агапов этакие псевдоэффектные штучки. Слово в простоте не скажет. Актер, ей богу!
Они сидели за столиком в ресторане гостиницы «Прибалтийская», ели потрясающе вкусное мясо, Катерина пила вино, а Стас минеральную воду, потому что был «за рулем».
Вначале она вдруг разнервничалась, боль в голове усилилась. Катерина не знала, куда деть руки, потому что ладони вспотели и ей казалось, что она непременно опрокинет бокал или растянется на полу, ноги мелко тряслись.
