ни неприязни. Наоборот, почему-то присутствие этого мужчины дарило Альтери чувство защищённости и какой-то радости. И хотя эльва не могла понять причины этих ощущений, сейчас ей совсем не хотелось, чтобы было по-лругому.
С того дня в отношениях эльвской принцессы и Императора людей словно рухнула разделявшая их ранее непреодолимая стена. Нет, правитель людей по-прежнему оставался властным, грубым варваром, что вынуждало Альтери постоянно взвешивать каждое словов в общении с ним, дабы случайно не вызвать его недовольство. Но она открыла для себя и другую его сторону — ум, умение заботиться и, как ни странно, благородство. Да, Император оставался верен своим принципам в отношении своих врагов, но в то же время эльва видела, что он старается сдерживать себя, быть терпимее к ней, к её суждениям и чувствам. Им пока было непросто, но даже в беседах этих двоих теперь проглядывал интерес. А с некоторых пор по утрам в шатре стали появляться цветы — мелочь, которая, однако, вызвала у девушки улыбку. А однажды, открыв глаза, Альтери увидела рядом на подушке книгу, написанную на языке древних. Это поразило девушку до глубины души. Она уже решила, что Император ограбил библиотеку её отца или кого-нибудь из эльвской знати, но, увидев, насколько его подарок пришёлся по сердцу Альтери, правитель людей пообещал, что распорядится доставить из столицы ещё.
«Из столицы? Из города, где живут… люди?!» Эльва смотрела в глаза человеку и не могла в это поверить. В библиотеках тех, кого весь мир называл «варварами», чья империя насчитывала хорошо если лет двадцать-тридцать отроду, хранились книги эльвов, расы, которая, по чести сказать, довольно ревностно охраняла свои секреты. И неожиданно в глазах Императора, карих, как и у неё, но оттенком намного темнее, больше похожих на тяжёлые бархатные головки озёрного рогоза, ей почудились улыбающиеся искорки.
В голове Альтери внезапно зазвучали слова покойной Императрицы: «Если вам удастся завоевать и его сердце тоже, вы получите власть над этим миром. Ведь вы даже не представляете, насколько податливым и сговорчивым становится мужчина, когда любит».
В тот день Альтери впервые дарила себя правителю людей осознанно, по своей воле, тонула вместе с ним и взмывала к небесам, ведомая его умелыми ласками, его шёпотом, его страстью. А после, лёжа в его руках, думала, что никогда прежде не чувствовала такого счастья, такой наполненности и наслаждения, как с этим человеком. Так может это и была любовь?..
Альтери сжала голову рукам и завыла в подушку. Дура! Ей бы сразу следовало понять, что это она, самоуверенная идиотка, тогда сделала первый шаг к тому, чтобы впустить в сердце своего врага. А вот о том, что он тоже отдаст ей свою жизнь, речи не шло. Как бы ни старалась эльва приручить, повернуть к свету дикого варвара, тень его жены по-прежнему оставалась с ним рядом, крепко удерживая его разум под своим контролем. Альтери окончательно поняла это, когда этим утром, поставив на кон свою жизнь, в надежде быть услышанной умоляла правителя империи людей сохранить жизнь последнему семени целого народа. И осознала своё полное поражение, увидев за плечом того, кого уже считала своим мужчиной, призрачный женский силуэт. Эта тварь действительно никуда не делась, и от этого дочери великого народа стало так больно и до бешенства обидно. Она, эльвская принцесса, со всеми своими талантами оказалась ничтожной в сравнении с обезумевшей тенью человечки, растоптавшей гордость эльвы и разрушившей все её планы. Тогда Альтери поняла: это конец. война проиграна по всем направлениям.
Император вернулся уже ночью, но в тот момент Альтери не хотела его видеть. Ей было мерзко, что, пусть и подсознательно, «её» мужчина всё же выбрал не её. Однако его слова снова перевернули мир в голове девушки. Главный враг правителя империи людей ускользнул из его рук, воспользовавшись невесть как оказавшимся в его распоряжении порталом…
Порталом?! Но это значит…
Заклинание мгновенного перемещения отнимало неизмеримо много сил, и страшно даже подумать, сколько их понадобилось для прокола непросто пространства, но границы между мирами. И самое главное — этим заклинанием во всём мире владели лишь единицы сильнейших чародеев, и все они принадлежали к эльвской расе. А это значило, что эльвы вмешались в замыслы Великого Творца и вывели последнего из унэокарри из западни, чем сохранили ему жизнь и подарили возможность начать всё заново под другим небом. «Однако, — думала девушка, — рано или поздно Император людей обязательно узнает об этом. И не простит. Никого. Всё начнётся сначала, и вот тогда мир действительно полностью и безраздельно будет принадлежать людям. Правда, сначала — я уверена — этот шатёр наполнит запах эльвской крови. И одним богам будет известно, какое наказание за предательство придумают люди на сей раз…» Но девушка не хотела знать, не хотела видеть этого. И решение пришло мгновенно, едва почувствовала под кончиками пальцев прохладный шёлк своего ошейника. «Так будет лучше, — поддерживая принятое решение, скользнула в голове ясная и даже немного радостная мысль. — Для всех лучше. И будет быстрее, чем дни в магических застенках людей……»
Альтери было страшно, до одури страшно, но в тот момент в принятом решении девушка не сомневалась. Тогда оно виделось ей единственно верным. И для того, чтобы задуманное свершилось, без сомнений достаточно было всего лишь унизить Великого Императора Людей, сыграть на его вспыльчивости и застарелой боли, но… всё обернулось совсем по-другому. Что бы не выкрикивала в лицо мужчине эльва, как бы не оскорбляла его и всё его племя, мужчина словно оставил своё сердце и гордость снаружи, за пределами шатра, словно сырой от дождя плащ. А после заговорил сам. И девушка не уловила ни тени гнева в его голосе, даже когда призрак Лиоры что-то нашёптывал ему на ухо. Но слушая Императора, Альтери внезапно поняла, какой же глупостью была вся её затея и все брошенные обвинения. Поняла, но обида и гордость не позволяли принять это и признать вслух. И ещё, на самом деле где-то очень глубоко внутри перепуганная эльва всем сердцем хотела только одного — чтобы сильные руки Императора снова обняли её, как когда-то давно защитили, вытащили из кошмара, в котором она находилась, в который сама себя загнала. Она очень этого хотела, но теперь не смела и надеяться на подобное. И от этого становилось ещё хуже, ещё тяжелее. Словно за её спиной безвозвратно стиралась дорога назад и исчезала возможность вернуться туда, где все эти слова ещё не были сказаны.
Сейчас Альтери сожалела о каждом из них. Ведь они непросто оказались бесполезны.
