Анна не знала, как ей относиться к Артуру. С одной стороны, она должна была его презирать, ненавидеть за то, чем он занимается. Но с другой — как презирать человека, который ей помог? Причем помог абсолютно бескорыстно.
И в этот момент Анна вдруг увидела самого Артура. Он буквально подлетел к прилавку:
— Сзади, у гаражей, красная восьмерка. Быстро в нее! — тихо произнес он.
Анна тревожно взглянула в его глаза. Первый раз в жизни она видела, чтобы Артура что-то взволновало — видимо, это «что-то» было действительно серьезным.
— Что такое, Артур?
— Лариска звонила — ищут тебя!
— Как ищут? А Наташка? Что с ней? — всполошилась Анна.
— Да все нормально с ней! Давай быстро! Они сюда едут.
Анна растерянно взглянула на лежащие на прилавке рубашки, перевела взгляд на висящую сбоку «рубашечную стену»:
— А их куда? Их же надо в камеру хранения сдать…
— Я сказал — быстро! — перебил Артур. — Без тебя сдадут.
… На квартире Ларискиной давней, почти забытой подруги они наконец почувствовали себя в безопасности. Об этой квартире уж точно никто не мог узнать. Подруга изумилась и ужасно обрадовалась Ларискиному звонку. Года два назад их любовники были близкими друзьями, и они часто встречались на всевозможных «шашлыках», вечеринках, «сабантуях».
Ксюха (все звали эту взбалмошную молоденькую девчонку именно Ксюхой, а не Ксенией) тогда буквально влюбилась в Лариску и стала упорно навязываться в подруги. Лариске Ксюха тоже нравилась — простая, веселая. Она вообще терпеть не могла «многозначительных» женщин, которые говорят одно, делают другое и при этом всем своим видом дают понять, что их мысли, чувства и переживания гораздо глубже обычных бабских.
Ксюха с Лариской стали встречаться не только на вечеринках и сошлись довольно близко. Когда Лариска рассталась со своим любовником — еще некоторое время перезванивались, даже встречались пару раз, но потом как-то незаметно отдалились.
Сейчас, когда Лариска неожиданно обратилась с просьбой о помощи, Ксюха едва не заверещала от восторга. Она немедленно привезла ключи, как-то умудрившись отпроситься из супермаркета, где работала старшим продавцом, и даже проводила гостей до квартиры.
— Вы не скучайте, не стесняйтесь — берите, что нужно! — щебетала Ксюха. — А я вечером все-все принесу, все, что надо. Мы такой праздник отгрохаем! — И тут же, видимо сообразив, что Ларисе с подругой сейчас не до праздников, с серьезным видом добавила: — В смысле грустный праздник. Как бы и не праздник даже: просто посидим, поболтаем.
Едва Ксюха скрылась за дверью, Лариска подмигнула Наташке:
— Пойдем в комнату — я тебе такое покажу! Никакого зоопарка не надо.
Девочка замерла на пороге гостиной с широко раскрытыми от изумления глазами: вся комната была уставлена плюшевыми игрушками. Разноцветные мишки, зайцы, белки, львы, щенки, мышата — большие и маленькие — сидели на шифоньере, на полках, на журнальном столике, висели на гардине. И даже прямо под люстрой болталась смешная мохнатая обезьянка.
Лариска стала снимать игрушки и бросать их на диван. Возражения Анны пресекла в корне:
— Она же сама сказала: берите что нужно. — Обращаясь к Наташке, ткнула пальцем в лежащие на диване игрушки: — Это нам нужно?
— Нужно! — энергично закивала та. Лариска повернулась к Анне:
— Вот видишь!
И они ушли на кухню, справедливо рассудив, что Наташке теперь долго будет не до них. На кухне Лариска снова принялась извиняться:
— Ну прости, а? Ты б его видела. Сам улыбается, а глаза такие… страшные! Он Наташку увидел и понял все. Он бы меня пытать начал — я б все равно все сказала, не выдержала.
— Лариса, перестань. Ни в чем я тебя не виню. Что я, не понимаю?
— Он только вышел, я тут же следом к автомату — Артуру звонить. Слава богу, успела.
Анна вздохнула:
— Это мне нужно у тебя прощения просить. В такую историю втянула. И работу из-за меня прозевала!
Лариска промолчала. О том, как позорно проспала предполагаемые «смотрины», она решила не рассказывать.
— Я одного понять не могу: почему я? Почему именно меня они выбрали?
Лариска грустно усмехнулась:
— А с чего ты взяла, что именно тебя? Таких, как ты, знаешь сколько по всей Москве? А в России? В Москве их штучки-дрючки уже раскусывать начали — так они по всей России и расползлись.
Анна взглянула на большие круглые часы в пластмассовом корпусе, висящие на стене:
— В котором часу твоя подруга придет?
— Часов в семь, не раньше. У нее до шести смена, а еще на метро пилить минут сорок. А что?
— Мне же в фирму надо съездить, насчет рубашек. Хотела успеть к ее приходу.
Лариска изумленно вытаращилась на Анну:
— Куда тебе надо? Ты что, с дуба рухнула?!
— Я им раз в пять дней деньги завожу за проданные рубашки. Как раз сегодня должна.
— Совсем рехнулась! — вынесла диагноз Лариска. Взяла телефон, стоящий на углу стола, поставила его перед Анной:
— Звони, говори, что приехать не сможешь.
— Они эти деньги ждут, рассчитывают на них.
— А завтра ты их завезти не можешь? — возмутилась Лариска. — Почему обязательно сегодня?
— Могу и завтра, утром. Но какая разница: сегодня или завтра? Рано или поздно из квартиры выйти придется.
Еще с полчаса Лариска пыталась убедить Анну в том, что деньги, которые она должна привезти, такие копейки, что нет абсолютно никакой разницы, сегодня они будут отданы или через неделю. И уж тем более никакая сделка из-за этого не сорвется и фирма не развалится. Но в конце концов она поняла, что Анну можно остановить, лишь приковав к батарее наручниками. Тогда Лариска заявила, что поедет вместе с Анной:
— Никуда я тебя одну не пущу. Все! Разговор окончен! Я даже слушать тебя не хочу!
— А Наташка? Она что, одна останется?
— А что такого? Скажем, чтоб никому не открывала. Что она, дома одна не сидела? Да что ты волнуешься? Об этой квартире точно никто не может знать! Это я тебе гарантирую.
Когда мама сказала, что им с тетей Ларисой нужно куда-то съездить, девочка расстроилась не особенно. У нее было столько новых друзей, она даже не со всеми еще успела познакомиться.
Лариса ждала подругу недолго. В отделе сбыта та пробыла всего минуты три. Выйдя в коридор, коротко кивнула, попыталась улыбнуться:
— Ну вот и все! А ты боялась: поймают, в подвал посадят. Как ты там говорила? Одной рыбой будут кормить?
— Селедкой соленой, — мрачно уточнила Лариска. — И без воды.
Выйдя из дверей небольшого двухэтажного здания из красного кирпича, подруги сразу увидели стоящий неподалеку серебристый «мерседес». Роскошный «мерседес» со слегка тонированными стеклами. Когда они заходили в фирму, его, абсолютно точно, здесь не было. Передняя дверца «мерседеса» открылась. Из машины вышел высокий светловолосый мужчина и направился к крыльцу. А может быть, и к ним, растерянно замершим у входной двери?
