сейчас час, хотя сомневался, что уже пришла полночь. Как только все участники обряда встали, Дима почувствовал, как страх отпускает его из своих цепких лап. Он тоже отбросил одеяло в сторону и как можно тише, чтобы не разбудить никого из тех, кто должен был спать в эту ночь до утра, встал с постели и надел сандалии. Он забрал из шкафчика булавку и приготовленную для нее нитку, после чего вышел вперед.
К сожалению, Эдик тоже был на ногах. Дима до последнего надеялся, что он все же проспит всю их вылазку. Гена прижал палец к губам, призывая к тишине, после чего поманил рукою всех за собой.
Дверь открылась с легким скрипом, который поглотил шум ветра, бушующий за стенами приюта. Шагая на носочках, они поочередно покинули спальную комнату, прикрыв за собой двери.
В коридоре было пустынно и тихо. Горела одна единственная лампочка, рядом с залом для развлечений — так называли овальное помещение, где дети и работники приюта смотрели телевизор. Детям изредка ставили мультики, бывало, они смотрели и старые добрые советские фильмы для детей. Но чаще всего им просто включали какой-нибудь канал, по которому шли «Пусть говорят», «Давай поженимся» и прочие однообразные передачи, столь любимые взрослыми.
Гена, идущий впереди их небольшой группы, заглянул за угол, после чего тихо произнес:
— Все чисто. Идем дальше.
— Погодите, мы должны взять с собой Сашу, — напомнил Дима.
— Вот сам и иди за ним, — предложил Эдик.
Диме хотелось ему ответить не менее язвительно, но решил, что это не самый подходящий момент для перебранок. Он поспешил к дверям спальни, где ночевал Саша, и как можно осторожнее приоткрыл ее. К счастью ему не пришлось будить мальчишку, выискивая его среди одинаковых коек. Мальчик сам встал и, натянув маячку и шорты, подошел к нему. Взявшись за руки, они вышли из комнаты, прикрыв дверь. Остальные мальчишки дожидались их в коридоре, решив не идти дальше без них. И на том спасибо.
Не поднимая лишнего шума, они добрались до ванной комнаты. Угловатая, квадратной формы, с белой плиткой на стене — выглядела она словно процедурная в психиатрической лечебнице. Даже самые слабые всполохи молний отражались на бледных стенах, предавая комнате мрачности.
— Располагайтесь прямо на полу, — предложил Генка, закрывая дверь.
— Форточку открыть? — спросил Стас.
— Хочешь простудиться?! — пожурил его Петька. — Еще не хватало свиста из-за сквозняков, который разбудит даже спящих на первом этаже.
— А что если призрак не сможет войти внутрь, если форточка будет закрытой?
— А зачем ему входить? Катя ведь умерла не на улице, а здесь — внутри здания.
Взвесив свои и Петькины аргументы, Стас решил, что слова друга прозвучали убедительнее.
— Зажгите скорее свечи, а то ничего не видно! — потребовал Эдик.
— Только не абы ка бы. — Генка взял свечи из рук Стаса и расставил их в форме круга, предварительно опаляя им кончики, чтобы обеспечить склейку с полом. Из двух длинных свечек у них получились шесть коротких. — Нужно торопиться. Мы должны закончить вызов, прежде чем они погаснут.
Петька положил в центр круга листок с буквами и цифрами, а Дима привязал нитку к «ушку» булавки и протянул сей маятник Гене — главному специалисту по вызову духов.
— Это даже лучше, что у нас булавка, а не иголка. Мы ее раскроем и один кончик будет указывать точно стрелка часов. Встаньте кругом и возьмитесь за руки.
— Как я возьму тебя за руку, раз ты держишь маятник? — обиделся Стас.
— Клади ладонь на плечо. Тоже мне, проблема.
Дима решил занять место поближе к Петьке. Как не крути, но именно с ним он сблизился больше, чем с остальными за эти два дня проведенные в детдоме. Остальные тоже заняли свои места. Композиция сложилась. Обряд можно было начинать.
— Мы вызываем дух Кати Ивановой, — низким голосом, произнес Гена, держа нитку за самый край. — Дух Кати Ивановой приди!
С каждой минутой Диме становилось страшнее. Волосы на его затылки встали дыбом. И хотя булавка никак не реагировала на слова Гены, Диме показалось, что в ванной комнате их стало как минимум на одного человека больше.
— Чего молчите-то? Повторяйте за мной. — И уже робким хором: — Дух Кати Ивановой приди!
От пламени свечей в глазах Димы зарябило. Он заморгал и посмотрел в дальний угол комнаты. Там, в сгустках теней, он разглядел нечто непонятное, похожее на фигуру маленькой девочки. Ему стало холодно, а в горле запершило из-за сухости. Он хотел спросить мальчишек, видят ли они то же, что и он, но в этот момент, заговорил Петька:
— Глядите! Она зашевелилось!
И вправду! Острый кончик булавки начала слабо раскачиваться из стороны в сторону.
— Это ты ее раскачиваешь! — возмутился Эдик. — Кончай!
— Да это не я! — заверил Генка. — И вообще, не стоит быть таким недоверчивым. Духи этого не любят. Они могут обидеться и не выйти на контакт.
— А я не люблю, когда меня обманывают!
— Тихо вы оба! — погасил зарождающийся конфликт Петя. — Не хватало, чтобы нас услышали.
Дима посмотрел снова в дальний угол. Там колыхались только тени от ветвей деревьев. А было ли там что-то еще? Или его сбила с толку рябь свечей?
— Снова движется, — прошептал Саша, с трудом борясь со страхом.
Иголка булавки закачалась быстрее, указывая то на одно, то на другое слово. «Да». «Нет». «Да». «Нет». Тишина затягивалась, и Гена решил задать первый вопрос:
— Здесь кто-то есть?
Иголка остановилась.
«Да».
Диме захотелось вскочить на ноги бежать как можно быстрее обратно в спальню, затем запрыгнуть в постель и укрыться одеялом с головой. Сам не понимая почему, он этого не сделал, оставшись сидеть на холодном полу и крепко сжимать ладони товарищей, чувствуя сильную влажность ладони Стаса, сидящего справа от него.
А вот Саша уже был готов покинуть их. Он даже встал на ноги, устремив взгляд на спасительную дверь. Сбежать ему не позволили крепкие хватки Пети и Гены.
— Пустите! — пропищал он. — Я больше не хочу в этом участвовать!
— Нет, ты останешься! — встряхнул его за руку Гена. — Уже поздно убегать. Мы сможем разорвать круг только после завершения обряда. Иначе призрак будет преследовать нас до самой смерти. Ты этого хочешь?
Нехотя Саша все же послушал Гену и позволил расслабиться трясущимся от страха ногам. Он сел и принялся шепотом читать молитву. Как только в ванной снова стало тихо, Гена, прочистив горло, продолжил:
— Дух Кати Ивановой, благодарим, что ты пришла на наш зов.
Иголка замерла на месте. Ветер за окном завыл протяжно и стих, чтобы спустя мгновение вновь
