Махом выполнив первые два блока, мы споткнулись на третьем. На сочинении. Я отсела в кресло и, терпеливо выслушав Ромкино нытьё и бурчание из-за проблемы, комментариев и выводов, получила-таки черновик текста. Теперь отсел он, негромко продолжая подвывать над собой, несчастным, который вечно мучается с сочинениями. И тут раздался звонок в дверь.
- Открою? - спросил Роман, вскакивая.
Я оглядела его: джинсы, широковатый джемпер, сам высокий, выглядит взросло, физиономия решительная. Голос низкий, почти мужской. Что ж, если это сосед-пьянчужка с этажа выше, Ромка - то, что надо.
- Открой. Только сильно не бей.
Роман засмеялся и вышел из комнаты. К разговору из прихожей я почти не прислушивалась. Тем более Роман вернулся быстро.
- Что там? - рассеянно спросила я, всё ещё ведя кончиком ручки по странице его опуса: всё никак не могла придумать, как изменить одну жуткую фразу, чтобы звучала по-человечески.
- Мужик какой-то, - свалившись в кресло, отозвался Роман. - Увидел меня, сказал, что ошибся квартирой, извинился и ушёл.
- Куда садишься! Быстро к столу и работаем. Я тут тебе вот что хочу исправить, но не могу. Помогай. Что за мысль выразить хотел?
И мы склонились над столом и пособиями.
Разогнувшись, мы обнаружили, что за окном стемнело и противоположный дом замелькал включенными люстрами и лампами. Ромка встал у окна.
- Хм... С седьмого этажа всё гораздо интересней выглядит, чем со второго. Яна, ты со мной сколько раз в неделю будешь заниматься?
- Если б ты спросил - в месяц, я бы поняла, - скептически отозвалась я, придвинула стул к подоконнику и, положив на него руки, уткнулась в них подбородком. Так и смотрели вместе на двор между домами.
- Думаешь, у меня хорошо получается?
- Теория, во всяком случае, на уровне. Сочинения вот...
- Ладно, тогда раз в неделю, - безапелляционно заявил мальчишка. - Кстати, мама говорила, у тебя до сих пор с работой туго. Хочешь, пацанов приведу из нашего класса к тебе на репетиторство? У нас желающих полно.
- А почему не девчонок?
- Девчонки все с репетиторами - уже с прошлого года.
Если учесть, что у меня уже две неплохие работы есть... Ну, почти есть... Но ведь до июня можно таким образом вообще обогатиться! На большие суммы за уборку покупать одежду, а на репетиторские - продукты и мелочь всякую. Вроде книг. Но... Слишком много времени занимать не хочется. Но деньги... Осталось-то каких-то четыре месяца до июня...
- А они как? - нерешительно спросила я. - Очень трудно с ними будет? Или как ты - всё знают, только подкорректировать? Троих бы я взяла.
- Яна, ты не забыла? Я, вообще-то, в лицее учусь, а нас там отбирали в классы по результатам экзаменов. Троих - как раз обеспечу. Пацаны классные. Все - мои друганы. Мы с ними ещё в одну секцию ходим. Ты по каким дням свободна?
- Лучше не в выходные, - быстро сказала я.
- Хорошо. - Ромка с деловитым видом что-то прикинул, приподняв брови, и кивнул: - Я им номер твоего домашнего дам. Они позвонят - и о времени с ними сама договариваешься. Пойдёт?
- Пойдёт, - с облегчением согласилась я, не подозревая, что вляпываюсь по полной.
Ромка ушёл, а я посмотрела на оставленные им деньги. Улыбнулась. Неужели в моей жизни и в самом деле начинает что-то меняться?
И подпрыгнула. Телефонный звонок.
- Яна, - позвал мягкий голос Инны. - У меня небольшой перерыв, после чего я в ателье не возвращаюсь. У тебя как сейчас со временем?
- Свободна. Хочешь приехать? Давай.
- Нет. То есть приехать хочу, но подумалось: когда мы с тобой у тёти Клавы были? Не хочешь к ней в гости?
- О! - обрадовалась я. - А ты на машине?
- Конечно. Я покупаю дамское вино и пару сыров, какие она любит. Хотела попросить: ты говорила - у вас хороший "Овощной", может, забежишь - возьмёшь винограду и ещё чего-нибудь вкусненького?
- Бегу. Ты куда подъедешь - к магазину или у остановки будешь ждать? Нет! Лучше жди у остановки. У магазина дорога так раскатана, что там машины с трудом стоят. Всё, я побежала одеваться - и в магазин.
- Хорошо, жду у остановки.
Я промчалась по квартире вихрем, переодеваясь на бегу и вспоминая, что хотела выбросить: уж если выходить, то хоть мусор прихватить с собой. Проскакала на одной ножке до ванной (один носок драным оказался), где досушивались носки (одинаковые - на всякий пожарный), и вспомнила, что теперь экономить на носках необязательно. Поскакала назад, в спальню, взять упаковку с новыми, чуть не натянула один новый на старый, но не драный. Похихикала - и чуть не шлёпнулась, попытавшись натянуть носок с какой-то штучкой в нём, которая крепит манжеты.
Ботиночки мои! Мягонькие и тёпленькие! Да ещё с батареи! Схватила деньги и помчалась по лестницам, у двери попрыгала немного, пока домофон лениво думал, открывать ли мне, нет ли. Эх, не умею ходить. Всё бы бегом. Ну и ладно. Сейчас как раз времени в обрез. Инна наверняка уже ждёт на другом конце дома, пока я бегу в магазин к противоположному торцу.
Уже с двумя сумками промчалась по дороге перед домом, спустилась к остановке, пробежала её. Инна гостеприимно раскрыла дверцу.
- Кидай сумки назад, - велела она.
- Со всего маху? - пошутила я.
Наконец я закрыла дверцу, и машина мягко тронулась с места. И только тут я засмеялась.
- Что-то вспомнилось? - улыбнулась Инна.
- Ага. День у меня какой-то... Не то что суматошный, но очень деятельный. И ещё. Инна, спасибо тебе огромнейшее. Такое впечатление, что ты устраиваешь начало моей новой жизни. Между прочим, мне сегодня предложили ещё одну работу.
- И, между прочим, я знаю, кто именно. Арсений Юрьевич. Угадала?
- Откуда ты знаешь? - поразилась я.
- А он сегодня подходил ко мне, просил, чтобы я тебя уговорила работать у него. Он сказал, что уже говорил с тобой, но, кажется, не слишком убедительно.
В первые мгновения я рассердилась. Не надо на меня давить! А потом подумала. Ну, если встать на его точку зрения...
- А кто у него убирался до сих пор?
- Он просил техничку с первого этажа. Но она не всегда может, а у тебя время для него очень удобное. Понимаешь, он не хочет, чтобы без него там убирались: в кабинете всё-таки бумаги всякие важные. И что ты решила, Яна?
- Ну, если он завтра подойдёт ещё раз, то соглашусь. Уж кому-кому, но мне от работы отказываться? Нонсенс, - пожала я плечами. И усмехнулась.
Дальше мы ехали, болтая об общих знакомых, делились информацией, кто о ком что знает. Уже без напряжения - с моей стороны, во всяком случае.
А вообще настроение - великолепное. Мы ехали к тёте Клаве - что может быть лучше этого?
Тётя Клава была нашей соседкой в Доме артиста. Ну, в бараке, который носил такое гордое название. Сейчас этого Дома и в помине нет. На его месте - огородно-садовое подворье женского монастыря, восстановленного совсем недавно. А раньше...
Эх, какой это был Дом... Сюда "ссылались" приехавшие на стажировку артисты и драматического, и музыкального театров. Тётя Клава была одной из первых его жительниц. Приехала из Одессы, из балетного училища, вышла здесь замуж, да так и осталась, когда муж умер. Не уехала, хотя в Одессе у неё многочисленная родня. Сейчас живёт на другом конце города. В двухкомнатной квартире. Двое её детей разлетелись по необъятным просторам России, но время от времени наезжают погостить у матери.
Тётя Клава ещё в нашем с Инной детстве была пенсионеркой, хотя на полставки и продолжала работать балетмейстером. В бараке она жила между нашими комнатками, так что прекрасно знала нас. С её протекции мы даже ходили заниматься в балетный класс. Правда, она совершенно спокойно принимала факт, что балерин из нас не сделать. Инна в ту пору была пышкой, а я больше увлекалась гимнастикой и частенько висела на турниках нашего двора. Но, как говаривала тётя Клава, слава Богу, что хоть научила нас обеих ходить так, как должны ходить настоящие женщины, а не какие-то согбенные тётки с хозяйственными сумками.
Мы могли приезжать к ней в любое время, и в любое время нас встречала маленькая худощавая женщина с гордой осанкой.
Как это произошло и сейчас.
- Девочки! - радостно воскликнула тётя Клава. - Как я рада вас видеть! Раздевайтесь и проходите!
И она поспешила на кухню - готовить чай. А мы с завистью переглянулись: эту восьмидесятилетнюю даму со спины спокойно можно спутать с девицей, у которой завидная талия и уверенно расправленные плечи - чуть назад.
А мы сняли верхнюю одежду и пробежались по всем двум комнатам квартиры, трогая так хорошо с детства знакомую старинную мебель и словно здороваясь с нею, как и с картинами на стенах. Особенно почтительно мы стояли у портрета тёти Клавы - где она изображена художником одетой в восточный костюм из Равелевского балета "Болеро". Какая она всё-таки... И художник уловил это её обаяние сильной личности: прекрасная и загадочная, черноволосая девушка сидит на коленях, прикрываясь от зрителя краем покрывала, чуть исподлобья взглядывая огромными, слегка подведёнными глазами.
