Инна, сунув ей в ладонь чашку с отваром коры дуба.
Рутиция скривилась так, будто ей подсунули дохлую крысу.
– Что это? Новая отрава?
– Это отвар коры дуба, – спокойно сообщила Инна. – Вам нужно пить его по половине стакана каждый час. А это – отварной рис. Кроме него вам сегодня ничего есть нельзя.
– Чтооо? – взвизгнула Инна. – Да как ты смеешь мне приказывать! Я…
– Я вам не приказываю, а пытаюсь помочь, – еще спокойнее проговорила Инна. – Конечно, если вы хотите и дальше бегать в ту комнатку, можете ничего не пить.
Слова Инны все-таки на Рутицию подействовали – выражение гнева и возмущения на ее лице немного потухло, и даже проскользнуло что-то вроде сомнения или может надежды.
– Да? – ехидно спросила маркиза. – А откуда мне знать, что ты не собираешься меня снова отравить?
Инна молча взяла стакан из ее рук с отваром, сделала глоток и вернула маркизе.
– Отвар безопасен, – проговорила Инна. – Как и пудинг, который я, кстати, не готовила. Его делал другой повар.
Очень нехотя и с сомнением на лице Рутиция поднесла к губам стакан. Когда сделала нерешительный глоток – вся сморщилась.
– Какая гадость.
– Лекарства редко бывают вкусными, – пожав плечами, отозвалась Инна. – Пейте.
– А отрава бывает, – фыркнула маркиза, кивнув на гору пиалок, и с перекошенным лицом сделала очередной глоток.
Инна хмыкнула.
– Пудинг – не отрава, – сказала она, – а прекрасный десерт. Я много раз пробовала его у этого повара.
– Значит, она мне специально что-то подсыпала, – заключила маркиза. – Если это, конечно, не ты.
Инна терпеливо покачала головой.
– Ничего вам никто не подсыпал.
– Ты, презренная служанка! Хочешь сказать я лгу??? – взвизгнула Рутиция.
– Хочу сказать, – ответила Инна, сдерживая улыбку, – что нельзя есть столько абрикосов и чернослива. Это десерт, его нужно совсем немного, чтобы ощутить сладость, испытать пиковое удовольствие в конце трапезы. А не сжирать весь запас.
– Это просто десерт! – упрямо заявила Рутиция. – Сам по себе он не может отравить!
– У вас не отравление, а расстройство пищеварения, – изумляясь невежеству маркизы, проговорила Инна. Удивительно, как занимая такой пост (все-таки маркиза) можно не знать очевидных вещей. – Но это пройдет. Только выполняйте мои указания.
Глаза маркизы снова полыхнули негодованием, она выдохнула:
– Я? Должна выполнять твои указания??
– Если хотите провести остаток дня за той дверью, – парировала Инна, – можете не выполнять. Но я бы рекомендовала пить вот этот отвар каждый час примерно по полстакана. Когда захочется есть – сто граммов вот этого риса. Завтра можно будет добавить сухари. И постепенно вводить в рацион куриное мясо, а потом нормализовывать рацион.
– Ты что, лекарь? – поинтересовалась маркиза с сомнением.
Инна покачала головой.
– Я повар, который хорошо знает свое дело, – сказала она. – Если я больше не нужна, то я пойду. У меня еще есть дела.
Рутиция еще некоторое время держала ее в покоях, причитая и изливая негодование на Инну, но та не особо реагировала. В итоге маркизе пришлось ее отпустить.
Уходя, Инна смеялась про себя – кто бы мог подумать, что придется лечить эту Рутицию. Судя по всему, маркизе это тоже совершенно не понравилось. И вообще, даже несмотря на помощь, Инна не ощутила от нее благодарности или хоть какого-нибудь смягчения в ее отношении. Кажется, совсем наоборот – Рутицию взбесило то, что Инна знает, как быть в такой ситуации, а она нет. Да и сам факт того, что маркиза объелась черносливом с абрикосами, рыжуху выставлял в довольно забавном свете. А рыжуха, очевидно, забавной быть не хотела.
Кухарки вернулись ближе к вечеру, когда Инна уже закончила все дела и ждала их возвращения. Они принесли массу необычных приправ, какие-то фрукты, названия которым Инна не знала, отрезы ткани, передники, нитки и вообще – всего того, чего Вегарт не привозит.
Инна долго думала, рассказывать ли об истории с маркизой, но все-таки решила оповестить девушек, чтобы те были в курсе, в случае если маркиза вдруг нагрянет с очередными претензиями.
Тохильда, выслушав рассказ Инны, только крякнула:
– Она любит поесть. И совершенно не знает меры. Мне кажется, будь ее воля, маркиза объела бы всю кухню.
Кухарки засмеялись, а Тохильда добавила:
– Ну, будет у нее день голодовки. А чего? Тоже полезно.
Об эпизоде с Вегартом Инна умолчала. Кто знает, как кухарки к этому отнесутся, а ведь ей еще с ними работать. К тому же девушки очень разговорчивы, а ей не хочется, чтобы о ней судачили на каждом углу.
Несмотря на определенную долю безумия, день получился насыщенный, местами забавный, особенно момент с маркизой. И, вернувшись в свою комнату, Инна даже немного развеселилась – в целом-то ситуация смешная. Жизни Рутиции ничего не угрожало, так что даже комично. А Вегарт хамоват. От него придется держаться подальше.
Отправившись в душ, Инна приняла горячую ванну, хоть и маленькую, зато в своей комнате. Если подумать, она вполне годно здесь устроилась. Работа, приятельницы, жилье, за которое, кстати, платить не надо. Питание, опять же, бесплатное. Даже ухажер нарисовался. Правда его она отправила куда подальше, но все же сам факт. Все получается лучше, чем там, где она все это потеряла.
Как говорится, на новом месте – новая жизнь.
Из ванной Инна вышла, закутавшись в большое пушистое полотенце и так и застыла в проходе, потому что в кресле возле окна сидел сам герцог-дракон.
Часть 9
Инна смотрела на него и хлопала ресницами, не зная – то ли бежать обратно в ванную, ведь она все же в полотенце, то ли приседать в поклоне потому, что перед ней герцог. В итоге продолжала стоять столбом и не понимать, что происходит и какого лешего он тут сидит.
Молчание затягивалось, в полумраке комнаты фиолетовые глаза дракона светились, как два аметиста. Он рассматривал ее, причем делала это совершенно не скрывая и даже что-то себе хмыкал. Инна решилась заговорить.
– Здрасте, – сказала она.
Дракон немного подождал и произнес все тем же привычным ему спокойно-отстраненным тоном:
