Потом ничего – привык…
***
В Ульяновке было всего три улицы - которые можно было так назвать с большой натяжкой и, на которых поддерживается хоть какая-то видимость городской культуры.
Главной в Ульяновке считалась Дворянская улица, не так давно переименованная в «Советскую». На ней располагалась Соборная площадь, собственно на которой находился Благовещенский Храм - где я «материализовался». Она, единственная из всех была крыта булыжной мостовой: на двух других - лишь остатки старого деревянного настила ещё баташёвских времён, на которых - довольно часто бывает, ломают себе ноги люди и даже лошади.
На бывшей Дворянской улице до революции жил народ «уважаемый» - те же дворяне, священники, купцы и зажиточные мещане… Кроме нескольких двухэтажных «небоскрёбов», остальные дома были одноэтажными без малейших архитектурных излишеств. Справа от Благовещенского Храма находился большой старый сад и дом иерея Свешникова, отличавшийся от домов простых горожан лишь добротностью и величиной.
Двухэтажный особняк – ныне занимаемый волостной больницей, когда-то принадлежал купцу Королькову - владельцу керосиновой лавки и магазина на Базарной площади, в котором раньше торговали одеждой и тканями.
Ещё один двухэтажный дом и ещё одна весьма примечательная личность! Этот двухэтажный особняк, ныне - волостная школа «второй ступени», до революции принадлежал помещику Кулагину Нилу Николаевичу – про которого, я уже рассказывал.
На противоположном углу улицы стоит бывший двухэтажный дом купца Василия Цедринского, про которого я узнал очень забавную – ещё имперских времён, историю…
Отец Фёдор, пользовался в Ульяновке очень большим авторитетом: прежде, его не только уважали - но и побаивались даже «власть имущие», так как за прегрешения он не щадил никого! В городке до сих пор рассказывают об эпитимии, которую отец Фёдор наложил на этого купца за многочисленные «прелюбодеяния» - вышедшие за все грани норм приличия. Кроме всего прочего - что полагается грешнику (усердных молитв и строгого поста), купец должен был приходить в Храм только в чугунных колодках - специально отлитых по его же заказу. Позорище то, было…
Чугуняки, гремели на всю округу!
Ныне, сильно постаревший купец Василий живёт на втором этаже собственного дома «с подселением» директора местной школы, а на первом этаже разместилась библиотека и краеведческий музей.
Ну и, последний двухэтажный «небоскрёб» на улице Советской - довольно-таки приличный трактир и заодно гостиница, нэпманши Софьи Николаевны Сапоговой. Так как подобное заведение единственное в Ульяновке, оно незамысловато и без всяких затей так и называется: «Трактир».
Поперёк улицы Советской, через Соборую площадь проходит улица Ямская - по которой и, проходит (донельзя захиревший с построения ещё задолго до революции «железки») почтовый тракт «Нижний Новгород – Саранск». Эта улица по большей части «чиновничья» - именно на ней жило всё волостное начальство и находились все органы волостного управления.
При новой власти всё осталось в принципе на прежнем месте: просто «вывески» и флаги поменяли, да убрали бюст Государя-Императора – не успев ещё поставить взамен памятник Вождю мирового пролетариата с «протянутой рукой». Первым делом, конечно, надо упомянуть двухэтажный волостной Совет - чьи стены ещё носят следы пуль после «восстания» лета 1918 года. Здесь же, волостной военкомат - который буквально в год моего появления закроют, а его функции передадут в уезд. В самом же здании расположится фельдшерский пункт – вотчина Казаринова Константина Николаевича и, заодно роддом.
Ну и, на этой же улице - волостной отдел НКВД и здание суда, всяк в своём двухэтажном «небоскрёбе».
Неподалёку от чекистов, в добротном одноэтажном деревянном доме с огромным садом, живёт ещё один мой знакомец и довольно частый гость - землемер Иван Александрович Александров, сохранивший должность при новых властях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Рядом с его домом находились два деревянных здания Ефима Михайловича Фирстова – владельца «почтовой станции». В большом доме с мезонином жила вся его семья, а в здании напротив располагалась конюшня.
Бизнес Ефима Михайловича сошёл было почти «на нет» – в связи с последними событиями в «эпоху перемен». Однако, с объявление НЭПа Ефим Михайлович несколько «ожил» и, даже строит грандиозные планы… Ныне же, он практически живёт извозом до железнодорожного полустанка - находящегося в шести вёрстах от Ульяновки.
Далее, два одноэтажных деревянных дома принадлежат Анне Ивановне Паршиной, вдове и начинающей нэпманше. В одном доме живёт она с двумя взрослыми сыновьями, в другом расположилось местное швейное «предприятие» под незатейливым названием «Игла» - ей принадлежащее.
Список волостной интеллигенции можно дополнить доктором Ракушкиным – про которого я уже рассказывал, аптекарем, ветеринаром, метеорологом с заброшенной метеорической станции…
Третья, самая большая (как бы не - раза в три больше двух первых, вместе взятых) - но и, самая неблагоустроенная и запущенная улица посёлка Ульяновка, раньше называлась «Торговая» - а сейчас носит гордое название «Пролетарская».
Старое название вполне объяснимо: в месте пересечения с Ямской улицей – на ней находится Базарная площадь – самое оживлённое место в округе, где торгуют как в «специализированных» заведениях - так и с лотков или просто с рук. Местная барахолка, короче…
Новое название появилось тоже не «с куста» или по наитию: основной контингент живущий на этой улице - это немногочисленный пролетариат, кустари-надомники, крестьяне-земледельцы и просто – люди «вольных профессий».
Из самых серьёзных «специализированных» предприятий торговли, можно назвать национализированный ещё в восемнадцатом «нефтяной склад» – раньше просто керосиновая лавка купца Королькова. Сейчас склад находится в ведении Главного управления по топливу (ГУТ) ВСНХ СССР и торгует керосином довольно скверного качества…
Гофно - надо сказать по правде, а не керосин!
Того же происхождения самый крупный во волостном центре магазин – ныне государственная «Госкооперация», с вечно пустыми полками. Соль, спички, колёсная мазь, верёвки, вонючее хозяйственное мыло да нехитрые скобяные изделия – вот и весь «прейскурант».
Улица Пролетарская упирается в плотину через реку Тёщу, с запущенным прудом - на противоположной берегу которой и располагается собственно, остановленный и растащенный до последнего гвоздя, бывший чугонолитейный завод братьев Баташёвых… Ныне от него осталась лишь одна плотина да сами и, ныне добротные здания цехов завода – видно на века сработанные крепостными крестьянами.
Остальные «улицы» официальных названий не имели, а местные жители обозначали их как: «Тёщин (Чикин, Хвощёв) переулок», «Назарьев тупик» и так далее…
Вот, такая безнадёга!
Конечно¸ я не избалован столичной жизнью в столице или просто в большом городе. Я родился, учился, и всю жизнь жил и работал в небольшом по современным мне меркам городишке – всего лишь триста с небольшим тысяч жителей…
НО, ЭТО УЖ СЛИШКОМ!!!
Попадая в неблагоприятную для себя среду, всяк уважающий себя прогрессор, в соответствии с законами жанра (исключая смертельно-фатальный случай в самом начале, конечно!), должен или поменять её – переехав в более благоприятную (например – в Америку!) или изменить среду под себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Что выбрать?
Из загородных «достопримечательностей» - которые я ещё не почтил собственным посещением, можно упомянуть женский монастырь в пятнадцати верстах на северо-востоке - закрытый при Советской власти и «стан принудительных работ» близ железнодорожного полустанка. Последний по своей сути, трудовой концентрационный лагерь для «враждебных элементов» - буквально только «вчера» закрытый, ещё колючую проволоку растащить не успели! Во времена военного коммунизма в нем содержались осуждённые на срок «до окончания Гражданской войны» - было такое наказание в эпоху Военного коммунизма, числом около трёхсот.
