немощь приковывала к постели, не давая сдвинуться с места. При этом на каждые её потуги аппаратура реагировала ужасным писком.
Стараясь перетерпеть отвратительный звук, Мира, нахмурившись, скользнула взглядом по комнате, больше не пытаясь привстать. От увиденного глаза округлились в изумлении. Она находилась в той самой палате, где перед ней, поочерёдно, в своё время появились Велимир и Анвар.
Мира, шокированная этим открытием, ощутила тупую боль и заёрзала на постели, продолжив попытки встать. Противный звук не прекращался, отвечая на все её усилия писком. А обессилевшее тело упорно отказывалось слушаться.
Внезапно дверь распахнулась. Мирослава вздрогнула и испуганно замерла. Её взгляд нервно скользнул к выходу. Неожиданно на пороге палаты появились несколько человек в белых халатах.
— Она пришла в себя, — удовлетворённо констатировал один из них, и вся группа направилась к ней.
Они высвободили Мирославу от трубки и принялись внимательно осматривать её. Она старалась чётко отвечать на вопросы и с удивлением слушала, как глухо и сипло звучит её голос.
— Что со мной случилось? — Мира наконец решилась задать интересующий вопрос.
— Вас сбила машина, — кратко поведал врач и тут же спросил: — Что последнее вы помните?
Мирослава не стала рассказывать о «ключах» и их хранителях, осознавая, как это прозвучит, и на мгновение задумалась. Воспоминания о жизни на Земле почему-то казались мутными. Словно плёнка чёрно-белого кино.
— Человек поскользнулся… — справившись с овладевшими ею эмоциями, выдавила Мира. — Я… Я его оттолкнула от машины… Это всё, что я помню.
— Вы молодец, — мягко улыбнулся ей один из медиков. — Такое не часто встретишь, чтобы человек пожертвовал собой ради другого. Тем более незнакомого.
Мирославе вспомнилось, что подобные слова она уже слышала. Причём не единожды. Она поморщилась. Смешно, когда кто-то рассуждал о её жертвенности, не понимая, что на самом деле всё произошло чисто инстинктивно.
Медики скрупулёзно проверили состояние пациентки и впоследствии удалились. С ней осталась всего пара человек. Через мгновение послышался звук открываемой двери. Негромкие шаги подсказали, что кто-то вошёл в комнату.
Мирослава размышляла обо всём, что с ней произошло, и машинально посмотрела на очередных визитёров. Её губы раскрылись в немом вопле. Она не верила своим глазам и продолжала смотреть на неожиданных посетителей.
На пороге стояли и не сводили с неё глаз четверо до боли знакомых людей. Двое мужчин и две женщины. Мирослава помнила каждую их чёрточку. Каждую прядь волос. Каждую свою встречу с ними во сне.
Ей ведь увидеть их в осознанном возрасте не посчастливилось. Невысокую хрупкую с золотистыми, словно лучи солнца, волосами маму и светло-русого отца, подарившего ей цвет своих глаз, она видела лишь на старых фотографиях. Да ещё на надгробье, с которого они ей так печально улыбались.
Со своим дедушкой Мире и вовсе не суждено было встретиться. Он погиб за год до её появления на свет. Видеть высокого мужчину с проседью в волосах, знакомого лишь по рассказам бабушки, было довольно жутко.
Родные не сводили с неё счастливых глаз. Казалось, они чего-то ждали. Женщины вдруг всхлипнули, и на их глазах появились слёзы. Наконец, не выдержав, родные целеустремлённо двинулись к ней.
Мирослава замерла от ужаса. Она пристально следила за их приближением, всё больше напрягаясь и нервничая. Врач заметил странное поведение пациентки и спешно остановил посетителей.
— Мира, что с вами? — мягко поинтересовался он. — Вас что-то беспокоит? Вы кого-то боитесь?
— К-кто они? — сорвалось с её обескровленных губ. — Почему они так похожи на моих родных?
— Наверное, потому, что это они и есть, — немного обеспокоенно произнёс врач.
— Н-но этого не может быть, — лихорадочно выпалила Мирослава. — Моих родных нет в живых… Они… Они мертвы… Все мертвы…
Резкая судорога свела горло, не давая всхлипнуть. Горячие слёзы градом покатились из глаз Миры, обжигая её. Обессиленное тело мучительно сотрясалось от горьких рыданий.
— Мертвы… Все мертвы… — неустанно повторяла она, захлёбываясь в солёных каплях, струящихся по лицу. — Я одна… Всегда одна…
Осознание этого факта скорбными волнами накатывало на Миру, разъедая сердце и причиняя невыносимую боль. Она полностью ушла в себя и не заметила, как врач что-то добавил в систему.
В одно мгновение из головы ушли все мысли, сменяя их апатией. Эмоции заменило полное равнодушие. Подчиняясь внезапно накатившей невыносимой усталости, Мирослава закрыла глаза и провалилась в вязкую пустоту.
20. Мечта
Мирослава плыла среди блаженной тишины. Она больше не испытывала ни волнений, ни паники. Чувства потери, дружбы и любви также не тревожили измученное сердце. Полное равнодушие заботливо укрыло её.
Тёмная материя, похожая на тёплые ласковые волны, укачивала Мирославу, как любящая мать младенца. Абсолютный покой окутал Миру, не выпуская её из своих крепких навязчивых объятий.
Бесстрастно скользя взглядом по окружающей темноте, Мирослава откуда-то знала, каким-то внутренним чутьём, что всё вокруг живое. Она совершенно не боялась. Скорее, даже доверяла этому странном месту.
Неожиданно в груди что-то тоскливо заныло, нарушая душевное умиротворение. Мирослава недовольно нахмурилась и постаралась прислушаться к себе. Она пыталась понять, что же её гнетёт.
Мира не успела толком сосредоточиться, как вдруг в её распахнутые глаза брызнул яркий свет, приводя в себя…
***
— Мира, вы слышите меня? — кто-то настойчиво звал и вопрошал её, и она кивнула, лишь бы отстали. Но тут же послышался следующий вопрос: — Как вы себя чувствуете?
— Нормально, — чуть приоткрыв глаза, Мира оглядела стоящего рядом мужчину в белом халате. — Вы врач?
— Да, — подтвердил он. — Нам необходимо поговорить насчёт последствий вашей травмы.
— Я вас слушаю, — более-менее привыкнув к дневному свету, льющемуся из окна, Мира оглядела палату.
— Вчера вы странно повели себя, — не сводя с неё внимательных глаз, ненавязчиво поделился доктор. — Причиной тому, скорее всего, кома. Ведь вы вышли из неё лишь почти через восемь месяцев.
— Так долго? — с трудом выдавила Мирослава. — Считаете, что мозг был существенно повреждён?
— Вряд ли. Возможно, дело в самой коме, — повёл плечами врач. — Из-за неё вы полагаете, что ваши родные мертвы, хотя на деле это не так. Поверьте, я лично всё проверил.
Мирослава окинула мужчину задумчивым взглядом и нервно закусила губу. Неужели мозг и впрямь сыграл с ней злую шутку, создав для неё иную жизнь, в которой она была глубоко несчастной сиротой? А Анвар, Велимир и «ключи» — это тоже байка?
Все эти сражения Света с Тьмой. Её необыкновенные силы. Те ужасы, через которые ей пришлось пройти благодаря особому дару. Неужели всё это лишь фантазия старавшегося избежать любыми способами мучительной боли сознания?
Мирослава с трудом отбросила воспоминания и постаралась сосредоточиться на разговоре с врачом. Она обязательно разберётся во всём, когда ей станет лучше, а
