— Вы так уверены в себе? — слегка поддразнил ее Гриффитс, открывая перед ней дверцу серебристого автомобиля.
Флорри улыбнулась и скользнула на пассажирское сиденье. Если быть откровенной, она гораздо больше уверена в своих служебных перспективах, чем в собственной способности иметь дело с этим человеком.
— Спасибо за то, что встретили меня, — сказала она с беспечностью, которой вовсе не ощущала.
— Должен признаться, у меня был корыстный интерес, — серьезно ответил Энтони. — Вы уже ели? Вам нравится китайская кухня? — Он усмехнулся. — Правильный ответ на первый вопрос — отрицательный, а на второй — ликующее подтверждение.
Флорри стоило большого труда удержаться от смеха.
— Тогда оба моих ответа, безусловно, будут правильными.
— Отлично, — удовлетворенно сказал Энтони, не сводя с нее смеющихся глаз. — Потому что я ненавижу есть в одиночку, а китайские блюда лучше всего разделять с другими.
С друзьями, решительно напомнила себе Флорри.
— Перестаньте дурачиться, — сурово и в то же время насмешливо велел Энтони, когда Флорри украдкой взялась за вилку.
Улыбнувшись ему через стол, покрытый камчатной скатертью, она вернулась к палочкам. Ее умение орудовать ими было далеко не таким идеальным, как у Энтони.
— Разделять, говорите? — пошутила она. — Пока я вожусь с палочками, вы съедаете вдвое больше моего!
Никто из них еще не бывал в здешних китайских ресторанах. Посовещавшись, они выбрали ресторанчик в пригороде Борнмута и не раскаялись в этом. Еда и обслуживание были просто великолепными.
— У меня есть небольшое преимущество, — хмыкнул Энтони. — После окончания университета мы с Кайрой пару лет прожили за границей и полгода провели в Гонконге, преподавая английский язык.
Он говорит о бывшей жене без горечи, подумала Флорри. По выражению лица Энтони тоже нельзя было понять, какого рода воспоминания пришли ему в голову.
— А где еще вы были? — спросила она, покоренная тем, что Гриффитс охотно говорит о прошлом. Прошлом, тесно связанном с женщиной, которую он когда-то любил.
Энтони непринужденно пожал плечами.
— Там же, где и остальные. Изъездили всю Европу. Путешествовали по Австралии.
Именно это она мечтала сделать с Брендоном, с невольной грустью подумала Флорри. Но муж не любил путешествовать.
Она покосилась на лицо Энтони, резкие, мужественные черты которого смягчал полумрак. Его глаза, опушенные густыми черными ресницами, казались аквамариновыми. Может быть, тому виной было вино, может быть, уютная и безмятежная атмосфера, царившая в ресторане, но она впервые чувствовала себя с ним непринужденно. Их легкая, остроумная беседа ни к чему не обязывала, а в случайных паузах не было натянутости.
Наконец она положила палочки на пустую тарелку и откинулась на спинку стула, совершенно довольная жизнью.
— Кофе? — спросил Энтони, когда официант быстро, но без суеты убрал со стола.
— Да, пожалуйста, — пробормотала она, обводя глазами ресторан.
Когда они пришли, тот был заполнен лишь наполовину, но теперь она с удивлением убедилась, что в зале почти не осталось свободных столиков. Официант поставил перед ней чашку кофе, и Флорри вполголоса поблагодарила его. Интересно, давно ли за спиной Энтони сидит эта пара, подумала она, сделав глоток. Странно, что она даже не заметила их прихода.
— Подглядываете за незнакомыми людьми? Ай-яй-яй! — Энтони погрозил ей пальцем, но тут же улыбнулся, показывая, что шутит.
Флорри ответила улыбкой и посмотрела на него поверх чашки. Учитывая профессию Энтони, не приходилось сомневаться, что он тоже заметил своего забавного соседа. Но он никогда не издевается над людьми, подумала Флорри, вспомнив его карикатуры. Они не были жестокими.
— Думаю, нам пора, — пробормотал Энтони, когда они оба отказались от второй чашки кофе.
— Пожалуй, — согласно кивнула она, но не сделала попытки подняться.
— Похоже, вам нужно слегка прогуляться, — бодро заявил Энтони, жестом показав официанту, чтобы тот принес счет.
— Мазохист! — простонала она, но тут же улыбнулась. — Ладно, только не очень быстро... — Сумка и жакет, напомнила себе Флорри и решительно встала.
Выйдя из ресторана, они остановились и полюбовались бархатным небом. Вечер стоял теплый.
— Звезд не видно... — немного грустно промолвила Флорри.
— Тут слишком светло. — Энтони непринужденно взял ее руку и продел в сгиб локтя.
Переполненная счастьем, Флорри шла с ним рядом. Они спускались к морю, прислушиваясь к тихому шелесту волн.
— Остров Уайт, — негромко произнес Энтони, когда они на мгновение остановились, и показал на далекие огоньки, отделенные от берега широкой полосой темной воды.
Флорри, потерявшая всякое представление о реальности, блаженно улыбалась, ощущая руку Энтони на своих плечах. Она слегка повернула голову. При этом ее глаза оказались на одном уровне с его подбородком. Ее нос дразнил запах дорогого мужского одеколона. Как легко преодолеть эти несколько дюймов, разделяющих их губы, мечтательно подумала она.
Рука Энтони, лежавшая на плечах Флорри, напряглась, и она вопросительно подняла на него взгляд. Когда их глаза встретились, по жилам Флорри потекло пламя. Ожидание становилось невыносимым.
— Уже поздно, — проворчал он и убрал руку.
Флорри, не доверяя своему голосу, только кивнула и отвернулась. Они пошли обратно, но Энтони больше не пытался взять ее под руку. Разделявшее их пространство действовало на Флорри так же угнетающе, как и его молчание. Непринужденная, товарищеская атмосфера куда-то улетучилась. Внезапно ей стало холодно, пусто и невыразимо одиноко.
Даже если бы Энтони поцеловал ее — а он умел поразительно легко справляться с искушением, — это все равно ничего бы не значило. Несколько мгновений чувственного удовольствия, о которых он забыл бы раньше, Чем добрался до машины.
Впрочем, какая ей разница? По спине Флорри побежали мурашки. Чего она хочет от этого человека?
— Ничего. Абсолютно ничего, — вслух заявила Флорри, в четверг утром, когда проснулась. Закинув руки за голову, она смотрела в потолок спальни, на котором плясали солнечные зайчики, и улыбалась. Старая пословица «утро вечера мудренее» лишний раз подтвердила свою правоту. Она не могла понять, почему вчера так пала духом и решила, что произошла катастрофа. Только из-за того, что по дороге домой Энтони не поддерживал светскую беседу? Она и сама была не слишком словоохотлива!
Когда зазвонил телефон, стоявший на тумбочке рядом с кроватью, она лениво протянула руку и сняла трубку. Наверное, это мама. Никому больше не придет в голову звонить в такую рань. Она рассеянно посмотрела на будильник и не поверила своим глазам. Как, уже половина десятого?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
