Вот это да! Вот к чему может привести ощущение превосходства у вулканцев. Я почувствовала, что онемение в ногах пропало.
– Конечно, сэр. Не хотите ли присесть?
Это прозвучало, скорее, как приглашение к работе, чем к отдыху. Спок все понял и развернул свое кресло так, чтобы иметь возможность видеть нас всех. Я расположилась в соседнем с ним кресле, и скоро мы вчетвером затаили дыхание.
– Капитан Кирк получил информацию о сложившейся ситуации через доктора Бому, сразу начал Спок, – который, как вы, надеюсь, помните, участвовал в научном обосновании проекта с дредноутом.
– Можете мне верить, – тихо произнесла я, – я помню об этом в деталях.
– Не сомневаюсь, – Спок кивнул с оттенком многозначительности. Он говорил со мной с той мягкостью, которая, без сомнения, была позаимствована им из общения между людьми. Именно это качество ему удалось приобрести и внедрить в свою практику, несмотря на все предубеждения вулканцев, но для этого ему потребовалось немало лет жизни среди людей. По его мнению, это должно было произвести на меня неизгладимое впечатление.
– В этом проекте участвовали лишь избранные, – продолжал он. – Бывший адмирал Риттенхауз пользовался услугами только тех, кому доверял, либо тех экспертов, без кого ему было просто невозможно обойтись. В любом случае, он старался свести круг таких лиц к минимуму.
– И в этом минимуме оказался Сарда? – догадалась я.
– Да, – продолжил его рокочущий голос. – Наклонности к изобретательству в области технологии вооружения сделали Сарду незаменимым для человека, который пытался развязать военный конфликт на уровне Галактики. Риттенхаузу был очень нужен его генератор изображений. Кроме Сарды, в специальной научной группе были еще трое, кто остался жив после взрыва на борту корабля Риттенхауза.
Он вставил один из принесенных блоков памяти в специальное гнездо библиотечного компьютера и нажал клавишу. На экране мелькнуло изображение полного достоинства брюнета с удлиненным лицом, узкими монголоидными щелочками глаз и легкой сединой на висках.
– Это доктор Самюэль Бома, разработчик материала корпуса для этого злочастного дредноута, а также генеральный конструктор обшивки.
Первоначальные обвинения в его адрес в участии в заговоре в последнее время поутихли в связи с тем, что он начал успешно сотрудничать со Звездным Флотом, – Спок снова коснулся контрольных кнопок и поменял изображение на экране. На этот раз компьютер выдал изображение голубоглазой женщины, по происхождению – жительницы Земли, возрастом около 55 лет, с черными короткими, но довольно пышными волосами, стройного телосложения.
Судя по ее внешности, она могла быть кем угодно, только не представительницей ученого мира.
– Это профессор Урсула Морни из университета Тар-Ригор, созвездие Альтаир-6, – представил ее Спок. – Она усовершенствовала теорию сверхускорений и является в этой области ведущим специалистом Федерации.
Профессор Морни также известна беспринципностью своих взглядов. Полагаю, что она – основная фигура в их группе. Определяющая поведение других.
– Какое именно поведение, сэр?
Он снова повернулся в кресле ко мне лицом, и мое внимание переключилось на его слова. В каждом из них, а также от всего его вида веяло жесткой проницательностью.
– Технология сверхускорений оказалась украденной.
Его слова прозвучали чересчур просто, и мы сразу не смогли оценить их глубокий смысл. Заметив это, он продолжил:
– Морни предъявила Бому ультиматум, в котором она признала, что вместе с сообщниками завладела всей информацией по технологии сверхускорений и решила перевести их лабораторию в другое место.
Маккой удивленно спросил:
– Но почему?
Спок предугадал такого рода вопрос и сразу же ответил на него:
– Морни – ученый с задатками разрушителя. Она никогда не проявляла особой лояльности ни к системе, ни к отдельно взятой личности, спокойно воспринимала возможность финансирования своей деятельности из сомнительных источников, заботясь только о своем личном благосостоянии. Кроме того, она известна своим презрительным отношением ко многим правительствам и системам управления.
– И к правительству Федерации? – спросил Маккой.
– К любому правительству, доктор, без всяких исключений.
– Тогда как она оказалась привлечена к столь серьезному и секретному проекту?
– Потому что, доктор, она была генератором идей.
– И никто не видел в ней иных качеств?
Вздохнув так, как это могут делать только вулканцы, Спок аккуратно представил свои основания.
– Вплоть до настоящего времени она не предпринимала ничего такого, что можно было бы считать прямой или скрытой угрозой. Поэтому она пользовалась всеми правами гражданина Федерации и известного ученого.
Однако, она открыто сочувствовала Риттенхаузу и его планам сформировать единую идеологию для всей Галактики. Теперь же, когда Риттенхауз мертв, она почувствовала прямую дорогу наверх для своей жизни и карьеры. Таким образом, ее действия, представляют собой попытку сохранить свой общественный статус.
Я наклонилась вперед, с трудом удерживаясь, чтобы не вцепиться в ручки своего кресла.
– Она имела в виду продажу технологии сверхускорений?
– Именно так, и даже более того. Их группа задумала выставить эту технологию на открытую распродажу, что называется, "с молотка", зная что конкурирующие силы в Галактике сразу же набросятся на такую возможность, а Федерация тоже не посмеет позволить укрепиться конкурентам в военном отношении. К сожалению, у профессора Морни обнаружились чересчур упрощенные представления о политике. Она не учла того, что успешной продажей технологии сверхускорений она подстегнет процессы, весьма далекие от ее научных интересов. К примеру, космическую потасовку.
Эта фраза была мне не очень понятна, однако я вполне почувствовала ее дурной смысл, словно предчувствие плохой погоды. Ощущая на себе взгляды Скеннера и Мэрит, которые пытались делать выводы по моему лицу, я напряглась и попыталась развить предложенную мне мысль до чего-нибудь более понятного. Враждующие галактические группировки плюс сверхтехнология, плюс одержимые ученые…
– Все это в итоге является неплохой подпиткой для безумия.
Спок надул губы и задумчиво кивнул.
– Подходящее сравнение. Космическая потасовка – это разговорный термин, но все же довольно точный. Морни явно недооценивает серьезности последствий своих действий. Когда начнутся космические войны, жизни отдельных обитателей Галактики не будут представлять интереса, и мир станет не более, чем словесной трескотней. На самом деле Морни приговорила себя и других членов своей команды к насильственной смерти.
– А Бома хотел воспрепятствовать этому, но не получил поддержки у остальных?
– Вкратце – да. Бома обратился к капитану Кирку, потому что он…
– Имел те же основания, что и Пол Берч, когда он решил расстроить планы Риттенхауза, – догадалась я. – Он знал, что на Кирка можно положиться в этой ситуации, и тот не станет болтать лишнего. Я права?
– Именно так. Он также хорошо представляет себе последствия космических потасовок. Десяток войн, даже мелких, способен разрушить хрупкую структуру теперешнего внутригалактического равновесия. Если технологией сверхускорений завладеют враги, сразу же изменится баланс сил.
Владелец технологии, кем бы он ни был, приобретет колоссальные экономические и военные рычаги давления на других.
– Неужели это настолько серьезный технологический прорыв? – спросил Маккой. Спок нахмурился – На бытовом уровне – несомненно так. А в деталях: Морни со своей командой провели успешные исследования по проблеме методики сверхвысокой очистки трилития от дилития Он замолчал и уставился на Маккоя Я наблюдала за тем, как они обменялись взглядами, как это же сделали Скеннер и Мэрит. Спок что-то негромко заметил Маккою и теперь ожидал его ответа. Очевидно, сейчас он отомстил доктору за недавние насмешки и с нетерпением ждал, пока Маккой проявит свое полное незнание предмета разговора.
Маккой неловко переменил ногу, надул губы и осмотрелся. В конце концов доктор не выдержал.
– Ладно, – огрызнулся он. – Продолжайте.
– Трилитий, – продолжил Спок, скрывая свою победу и тем самым зарабатывая себе лишние очки, – существовал только в теории до самого последнего момента как потенциальный источник энергии для двигателей, обеспечивающих сверхускорение. Доктор Морни четыре года назад с успехом синтезировала его в форме твердого вещества, но оказалось, что он может существовать только в среде мощных потоков, состоящих из комбинации "вещество антивещество". Другими словами, как только установка отключается от источника питания, трилитий мгновенно распадается. В прошлом году Морни, Перрен, Бома и Сарда совместно изобрели механизм, позволяющий удерживать трилитий на протяжении рабочего цикла двигателя уже без присутствия потоков вещества и антивещества. А это, доктор, уже нечто большее, чем просто новый тип двигателя.
