Спок заметил появившееся напряжение на моем лице и наверняка догадался, каким ударом могла бы для меня стать смерть Сарды, превратившая бы все надежды на его вызволение из той запутанной ситуации, в которую он попал, в бесполезную пустышку. Он, однако, удержался от типичных для вулканцев глупых замечаний, вроде "возможно, и мертвы". Плотно сжав губы и потупив взор – истинно человеческий жест, заимствованный им у людей в результате многолетнего общения с ними, – Спок ответил чересчур смело для вулканца:
– Я не знаю.
***
Это произошло задолго до настоящих событий. Может быть, и не очень давно, ведь память – вещь загадочная, иногда легко переносящая нас на большие расстояния, подобно ускорителю космического корабля.
Планетоид был покрыт джунглями и кустарником, словно щетиной. Среди листвы повсюду пряталась опасность. Враги. Враги, впрочем, хорошо знавшие нас, наши возможности, сильные и слабые места. Мы тоже мечтали одержать верх. А в тот момент – просто получить преимущество над ними, что-нибудь такое, о чем бы они не смогли догадаться.
Сарда был рядом со мной, выглядывал из-за моей спины из высоких зарослей папоротника. Мы внимательно следили за парой своих соперников, перебиравшихся через ущелье внизу, слишком далеко, чтобы мы могли достичь их силой своего оружия. Эти игрушечные фазеры поражали жертву несмываемой краской на расстоянии не более десяти метров. Чтобы выжить, нам был необходим какой-нибудь маневр.
– Есть идеи на этот счет? – спросила я, сев на корточки.
Сарда последовал за мной, покорно склонив голову вниз. Его бронзовые волосы были слишком заметны на фоне листвы, что могло выдать место нашего расположения.
– Все мы одинаково вооружены и снабжены припасами. Если мы надеемся на успех, он не может быть связан с этими вещами. Мы должны постараться объединить наши знания, потому что, чтобы выжить, нужно рассчитывать только на собственные таланты.
Я вздохнула.
– Хорошо. И что же у нас есть?
Его янтарные глаза на мгновение затуманились. Мы были знакомы с Сардой все годы учебы в Академии, но знакомство было, скорее, шапочным.
Взаимные приветствия, пара малозначащих фраз, семестр или два совместных лабораторных занятий. А теперь мы вдвоем составляем отдельную группу, и нам придется соперничать с лучшими представителями Академии Звездного Флота. Нам и в голову не приходило, что судьба заставит нас пройти вместе такие серьезные испытания и сделает друзьями.
Это было самым первым в их цепи. Истинная дружба определяется не временем, а совместными испытаниями, она не проявляется случайно, а выковывается в борьбе. И вот судьба отправила нас вместе на полевые маневры с тренировкой на выживаемость в экстремальной ситуации.
Стать участниками команд в такого рода игре было почетной обязанностью и привилегией лишь для избранных студентов Академии, старшекурсники называли их "Играми на выживаемость". Целью таких игр было как можно дольше продержаться в экстремальной ситуации и в борьбе со "сливками" – конкурентами из состава студентов. Каждый участник не только рекомендовался, но и, в действительности, спонсировался одним из членов руководства факультета. Поэтому ставкой здесь являлась не только собственная, но и их репутация. Шансы на успех, конечно, у отдельных команд были не равны, хотя формально все они составлялись из двух участников: претендента на командирскую должность и специалиста-ученого.
По пестроте состава здесь можно было встретить и технического гения, и мастера причудливых импровизаций "с потолка". Каждый, однако, знал слабые места своих соперников и пытался использовать собственные преимущества.
У ученых разброс был особо пестрым: от специалистов по истории жизни на Земле до знатоков нетрадиционной медицины, химиков, биологов и даже нейрофизиологов – специалистов по анализу нервной системы, экспертов по биоэлектричеству, теоретиков в области волновой и астрофизики, знатоков теории относительности – короче, всех, кроме специалистов по художественной вышивке. Руководство Звездного Флота немало постаралось, чтобы в этих играх не нашлось двух похожих команд. Никакого инструктажа, планирования или натаскивания перед соревнованиями не проводилось. Выжить – личное дело каждого, а для этого лучше всего рассчитывать на собственную партизанскую импровизацию. Кому это удастся – покажут результаты игр.
"Игры на выживаемость", конечно, стремился выиграть любой ценой далеко не каждый из участников. И все же одно правило соблюдалось строго: отказ от участия в них недопустим – можно бояться, переживать, но уклоняться нельзя.
– Я специалист по источникам волновой энергии и механике, ты знаток истории, прикладной стратегии и тактики, – начал Сарда. – Я еще и вулканец, следовательно, мои слух, зрение и мышечная сила превосходят таковые у наших противников. Я хорошо ощущаю присутствие любых форм жизни в пределах двадцати метров и неплохо ориентируюсь в расстоянии, объеме и скорости. И так как я единственный вулканец-участник "Игр на выживаемость", эти качества можно расценить как наши преимущества.
– Согласна, – ответила я. – Что еще?
– Ты человек. Все наши конкуренты – тоже представители людей, за исключением специалиста по насекомым Скорра в шестой команде. Можно предположить, что от тебя все ждут поведения, типичного для человека. Хотя твоей родиной и не является Земля, как и для трех других командиров групп.
Из всех троих нам известна родина лишь одного из них – Веско. Это Альтаир-6, планета, в основном покрытая льдом. Такое обстоятельство не даст ему никаких преимуществ на планетоиде, покрытом зеленой растительностью, – Сарда кивнул и посмотрел на меня. – Ты, однако, родом с планеты Проксима-Бета, покрытой джунглями и болотами. Так что такое окружение можно считать для тебя естественным и, надеюсь, тебе будет легко ориентироваться в этой среде.
– Я тоже так думаю, – согласилась я. – Я умею бесшумно пробираться сквозь лесные чащи, знаю, как определить место, куда можно ступить без риска провалиться в болото, могу свить веревку или сеть из болотных растений, изготовить камуфляж и так далее, – я пожала плечами, надеясь, что сказанное произведет на него какое-нибудь впечатление. Однако я понадеялась зря.
– Всего этого недостаточно. Нам нужны настоящие преимущества, а не мелкие трюки.
Сарда вздохнул и сел на траву, что по земным понятиям можно было расценить как знак капитуляции перед трудностями.
– Нельзя получить явные преимущества по отношению к неизвестному.
Вдруг мы услышали шорох… звук и далекий, и близкий одновременно.
Это враги!
Мы замерли от неожиданности, затем стали внимательно смотреть попеременно то друг на друга, то на густые заросли папоротника. В конце концов мы решили укрыться под их зеленым покрывалом. "Игры на выживаемость" еще только начались, и лучше переждать, пока роль агрессора сыграет какая-нибудь другая команда. Пусть они передерутся друг с другом, тогда меньше противников останется для нас. Конечно, выживут лишь самые лучшие… Но это будет позже. Сейчас главное – спрятаться!
Мы ползком забрались в самую гущу зарослей папоротника. Я мельком увидела приближавшуюся к нам фигуру Грегена, болтуна-норвежца, однако, более умного, чем это могло показаться по его внешнему виду.
– Ложись, – прошептала я.
– Мы можем попытаться напасть на них из засады, – предложил Сарда чуть слышно.
– Мы к этому еще не готовы.
Мы легли на мох, укрытые папоротником.
Над нами жужжали цикады. Шум шагов становился все ближе, затем стал постепенно стихать. Мы снова остались одни.
Сарда осторожно поднялся, чтобы осмотреться.
– Они ушли, – заключил он, повернувшись ко мне. – Почему ты не захотела напасть на них? Они были такими прекрасными мишенями.
– Я уже сказала тебе, что еще не готова. Я никогда не атакую, не имея заранее плана действий. Греген не настолько прост, чтобы его можно было взять голыми руками. Никогда нельзя недооценивать своих врагов. Это было темой первого занятия по основам тактики в Академии.
Его ответ был полон желчи.
– А темой второго – никогда не упускай представляющихся возможностей.
– Это лишено всякого смысла, у нас еще достаточно времени. Нет надобности ввязываться в драку, которая заставит нас самих полностью раскрыться уже до того, как мы сможем получить от этого какие-нибудь преимущества. Мы ведь не хотим того, чтобы у нас сохранялись одинаковые шансы и на победу, и на поражение. Не так ли? А именно так получится, если мы будем атаковать первыми.
Сарда сжал кулаки.
– С меня хватило бы и того, что мы бы сделали в этой игре неплохое шоу. Победа – слишком нереальная вещь, если начинать взвешивать свои шансы. Я ловлю себя на мысли, что хотел бы побыстрее потерпеть поражение, – пробормотал он устало.
