Заметив свою оплошность, ребенок брякнулся на колени, прикрывая тщедушным тельцем сокровище. Аня присела рядом с ним на корточки. То, что ребенок кинется на нее, решись она помочь собрать драгоценные монеты, было понятно без слов. Вне всяких сомнений, пацан знал цену черным деньгам и не согласился бы сменять их на мороженое и жвачку.
– Откуда у тебя это? – Как можно миролюбивее спросила Аня, и тут же ее обжег пронзительный взгляд карих, точно цыганских, глаз. Взгляд-выстрел, и снова малыш ползает на коленях, собирая в пыли монетки.
– Ты из приюта сбежал?
Теперь мальчишка резко вскочил на ноги, рванувшись в сторону, но Аня уже была готова к чему-то подобному и успела, обхватив ребенка руками, навалиться на него всей тяжестью.
– Ну, сбежал! – по лицу пленника катились слезы.
– У тебя что, родителей нет?
– А тебе-то что?! – мальчик рванулся еще раз и вдруг неожиданно обмяк в руках Ани. – Не отдавайте меня туда. Пожалуйста…
Его голос задрожал, но Аня прекрасно понимала, что отпусти она сейчас парня, тот вмиг улепетнет, скрывшись в ближайших кустах.
– Хорошо. Не отдам. Скажи, откуда у тебя эти монеты?
– Нашел, – он хлюпнул носом, прижимая лицо к Аниной куртке, явно намереваясь измазать ее соплями.
В других обстоятельствах Аня, скорее всего, брезгливо отстранила бы от себя грязного мальчишку, но сейчас, сейчас ребенок представлял для нее ценность. Уже потому, что из него запросто высыпались сразу же штук десять монеток – самое меньшее, на тысячу зеленых…
А сколько еще в карманах?
– А зачем тебе эти монеты? Может, поменяешь их на настоящие? Хочешь?
Мальчик дернулся в сторону, так что Аня сумела, наконец, разглядеть его лицо. Огромные детские глаза были полны ужаса, губы тряслись.
– Не отбирайте! Правда, не отберете?
– Отберу и сдам тебя в твой дом ребенка, если не скажешь всей правды. – Аня насупилась.
– Мама и папа… – захныкал мальчик, сверкая полными слез глазами, – они там, а я здесь.
На мгновение Аню точно ведром холодной воды окатило: пацан знал ту же тайну и звонил родителям!
– Где телефонная будка? – очень тихо спросила Аня, уверенно взяв беспризорника за руку.
– Там, – тот махнул свободной рукой в сторону дома ребенка, – там, у детской площадки.
– Работает?
– Только что звонил, – мальчик расслабился.
– Хорошо. Верю. – Аня поднялась и, все еще не выпуская кисть ребенка, повела его в сторону ближайшего дворика. Малыш не пытался сопротивляться. Вместе они дошли до первой попавшейся лавочки. Сели. Аня достала из кармана пачку сигарет и, поглядывая на мальчика, закурила.
Почему-то она вдруг осознала, что наличие общей тайны накрепко соединило их, и мальчишка не убежит.
Скамейка стояла в круге желтоватого фонарного света.
– Давно ты знаешь про монеты? – Аня выпустила облачко дыма, открыла сумку и, вытащив оттуда серебристый монетосборник, неумело попыталась раскрыть его.
– Недавно. Какие-то чужие дяди приходили к нам на территорию ночью, звонили. Я однажды видел, как они… – мальчик замялся, и Аня поняла, что он чуть не выдал свой секрет.
Впрочем, какой ребенок может долго хранить тайны?
Наконец она справилась с контейнером, на скамейку высыпалась горстка старых двушек. Черных монет среди них не было.
Аня не могла скрыть разочарования. Теперь она сосредоточилась на единственных реальных монетах – тех, что были у мальчика.
– Ты не знаешь, где мы находимся? Адрес тут какой?
Беспризорник пожал плечами.
– А ты где собираешься жить, если не вернешься в дом ребенка?
– Я уже живу, – мальчик неопределенно махнул в сторону ближайшего дома, – в подв… – плечи вдруг резко рванулись вверх, словно его кто-то схватил невидимой рукой за шкирку. Глаза наполнились влагой.
– В подвале жить плохо. – авторитетно заявила Аня. – Крысы или какие-нибудь нехорошие люди могут… – она замялась, не зная, можно ли разговаривать с ребенком о таких вещах. – А что ты ешь?
Мальчик вздохнул.
– Голодный?
– Не знаю, – он пожал плечами.
– Как тебя зовут?
– Казик. То есть, Казимир.
– Понятно. Родители, стало быть, умерли, и ты звонил им по телефону.
Казик шумно втянул в себя сопли.
– Ладно. – Аня примиряюще улыбнулась. – Не дрейфь, мы в одной лодке, тоже звоню своему мужу. Только монеты пока что закончились, – она улыбнулась, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Возьмите, пожалуйста, – мальчик сунул руку в карман и извлек оттуда сразу же четыре черные монеты. Целое состояние!
«Если он, не моргнув глазом, может выдать незнакомому человеку сразу столько, сколько же у него их на самом деле?»
Аня изобразила на лице улыбку.
– Спасибо, Казик. Но это совсем не нужно. – Она поспешно отбросила в сторону недокуренную сигарету, опасаясь, что трясущиеся от алчности руки выдадут ее. – Вот что, раз уж мы с тобой друзья по несчастью, может, пойдешь ко мне жить? Честно. В милицию заявлять не буду. Будку, из которой я раньше звонила, демонтировали… – она прочла непонимание на лице Казика и поправилась, – сняли ее и поставили на машину. Видел, грузовик возле вашего садика стоит?
– Возле дома ребенка, – уточнил мальчик.
– Возле него. Так что я тебе очень благодарна, что показал еще одну. Теперь сюда буду приезжать звонить. Если ты пойдешь жить ко мне, и тебя буду привозить. Днем же сюда не сунешься, небось, ваши гуляют.
Казик восторженно кивнул.
– А ночью все спят. И тебе не стоит одному по улицам шляться, мало ли чего.
– Хорошо, – лицо ребенка просияло доверием, так что Ане сразу же сделалось стыдно за то, что она хотела выманить его сокровище. Но – на войне как на войне.
Вместе они добрались до освещенного Московского проспекта, поймали частника и, заехав в «Ленту», прикупив там продуктов для Казика и минералку для нее, вернулись в Анину квартиру.
Глава 13
Новый жилец
Во время проводов цыганского баронаУкрали лодку у Харона.
А.Смир
Ребенок оказался на удивление спокойным и неприхотливым. Он не путался под ногами, не приставал с расспросами и временами напоминал маленького взрослого. В «Ленте» Аня купила не только еду, но и кое-какую одежонку для Казика: две пары джинсов, кроссовки на осень, джемпер, несколько пар трусов, маек и пару рубашек на первое время. Правда, не нашлось подходящей куртки, но с этим можно было и повременить.
Затарившись и загрузив покупки в машину, они добрались до Аниной пятиэтажки, и водитель даже помог юной «маме» поднять вещи на этаж.
В квартире Казик первым делом пожелал отправиться в душ и поменять вещи, так что Аня подумала было, что теперь ей придется отмывать грязного беспризорника, невольно видя детскую наготу. Она уже почти что уговорила себя не волноваться и не стесняться, что ребенок давно привык, что на него пялятся чужие тетки, а ей и вовсе стыдно обращать внимание на такие мелочи, но… мальчик вдруг сам избавил ее от мучительных раздумий, сообщив, что давно хотел попробовать помыться сам. Так что Ане осталось только объяснить ему, в каких флаконах находится шампунь, в каких кондиционер, а где гель для тела и какую мочалку он может взять себе.
Всю новую информацию Казик воспринимал с деловой серьезностью так, словно его учили управлять космическим кораблем, и от его невольной ошибки могли зависеть человеческие жизни. В конце инструкции, получив полотенце и Анину старую футболку (не ходить же по дому в новых рубашках), он благополучно забрался в ванну, задернув за собой шторку с дельфинами.
Аня же направилась на кухню, варить пельмени. Давно же она этого не делала, несколько месяцев… запах еды отчего-то раздражал ее, но, должно быть, это всегда так – во время голодания запахи становятся резче, и некоторые кажутся отвратными.
Гость выбрался из ванны через двадцать минут, когда пельмешки уже поспели, и, накипятив чайник и налив в чашку мальчику и в кружку себе, Аня отправилась передохнуть в спальню.
Казику она постелила на диване в гостиной, рядом с телевизором, пригрозив, что если тот будет включать его слишком громко, вырвет провод, и тогда постоялец останется вообще без мультиков.
В общем-то, парень ей нравился: лишнего не болтает, жрет что дают, в душу не лезет – не ребенок – золото!
Аня не купила ему пижаму, но это ведь не самое главное, в шкафу целая стопка Димкиных здоровенных футболок, с разнообразными надписями. Аня выбрала самую новую, неодеванную, и накинула перед сном на малыша. Получилась как ночная рубашка.
Ночь прошла спокойно, около часа парень зашлепал по коридору в туалет, и Аня было, напряглась, что вот сейчас он сбежит от нее со всеми монетами, новыми шмотками и тайнами, ан, нет. Спустил воду и, не помыв руки, вернулся подушку давить. Диван даже не скрипнул, такой крошечный мальчишечка попался.
Утром ни свет, ни заря – в одиннадцать утра, когда Аня обычно видела десятый сон, в гости заявился Вадим. Предприимчивый дилер первым узнал о пропаже будки и теперь подсуетился сообщить клиентуре адрес, по которому находится аналогичный телефон.
