— Антарктида? — переспросил военный.
Военного кто-то позвал сыграть в шашки. И он ушёл в другое купе.
Проснулась старушка.
— Не болтай ногами, — сказала старушка.
Я пошёл посмотреть, как играют в шашки.
Вдруг… я не поверил даже — навстречу шла Мурка. А я и забыл про неё! Как она смогла вылезти из сумки?
Она побежала назад — я за ней. Она забралась под чью-то полку — я тоже сейчас же полез под полку.
— Мурка! — кричал я. — Мурка!
— Что за шум? — закричал проводник. — Почему здесь кошка?
— Это кошка моя.
— С кем этот мальчик?
— Я с кошкой…
— С какой кошкой?
— С моей.
— Он с бабушкой едет, — сказал военный, — она здесь рядом в купе.
Проводник повёл меня прямо к старушке.
— Этот мальчик с вами?
— Он с командиром, — сказала старушка.
— Антарктида… — вспомнил военный. — Всё ясно… Понимаете ли, в чём тут дело: этот мальчик решил махнуть в Антарктиду. И вот он взял с собой кошку… И ещё что ты взял с собой, мальчик?
— Лимон, — сказал я, — и ещё бутерброды…
— И поехал воспитывать свой характер?
— Какой плохой мальчик! — сказала старушка.
— Безобразие! — подтвердил проводник.
Потом почему-то все стали смеяться. Даже бабушка стала смеяться. У неё из глаз даже слёзы пошли. Я не знал, что все надо мной смеются, и потихоньку тоже смеялся.
— Бери кошку, — сказал проводник. — Ты приехал. Вот она, твоя Антарктида!
Поезд остановился.
Неужели, думаю, Антарктида? Так скоро?
Мы сошли с поезда на перрон. Меня посадили на встречный поезд и повезли домой.
Птичка
Вышел я на перемене во двор. Погода чудесная. Ветра нет. Дождя нет. Снега нет. Только солнышко светит.
Вдруг вижу: крадётся куда-то кошка. Куда, думаю, кошка крадётся? Любопытно мне стало. И я осторожно за кошкой пошёл. Вдруг кошка — прыг! Гляжу, у неё в зубах птичка. Воробышек. Я хвать кошку за хвост и держу.
— А ну, отдай птичку! — кричу. — Сейчас же отдай!
Отпустила кошка птичку — и бежать.
Принёс я птичку в класс.
Кусочек хвоста у неё оторван.
Все окружили меня, кричат:
— Глядите, птичка! Живая птичка!
Учитель говорит:
— Кошки птичек за горло хватают. А здесь повезло твоей птичке. Кошка ей только хвост повредила.
Просят меня подержать дать. Но я её никому не дал. Птички не любят, когда их держат.
Положил я птичку на подоконник. Обернулся, а птички нет. Ребята кричат: «Лови! Лови!»
Улетела птичка.
Но я не горевал. Ведь я спас её. А это самое главное.
Мы играем в Антарктиду
Мама куда-то ушла из дому. И мы остались одни. И нам стало скучно.
Мы перевернули стол. Натянули на ножки стола одеяло. И получилась палатка. Словно мы в Антарктиде. Там, где сейчас наш папа.
Мы с Витькой влезли в палатку.
Мы были очень довольны, что вот мы с Витькой сидим в палатке, хотя и не в Антарктиде, но как будто бы в Антарктиде, и вокруг нас льды и ветер. Но нам надоело сидеть в палатке.
Витька сказал:
— Зимовщики не сидят так всё время в палатке. Они, наверное, что-нибудь делают.
— Наверняка, — сказал я, — они ловят китов, тюленей и что-нибудь ещё делают. Конечно, они не сидят так всё время!
Вдруг я увидел нашу кошку. Я закричал:
— Вот тюлень!
— Ура! — крикнул Витька. — Хватай его! — Он тоже увидел кошку.
Кошка шла нам навстречу. Потом остановилась. Внимательно посмотрела на нас. И побежала обратно. Ей не хотелось быть тюленем. Она хотела быть кошкой. Я это сразу понял. Но что мы могли поделать! Мы ничего не могли поделать. Надо же нам ловить кого-то! Я побежал, споткнулся, упал, поднялся, но кошки уже нигде не было.
— Она здесь! — орал Витька. — Беги сюда!
Из-под кровати торчали Витькины ноги.
Я полез под кровать. Там было темно и пыльно. Но кошки там не было.
— Я вылезаю, — сказал я. — Здесь кошки нет.
— Здесь она, — доказывал Витька. — Я видел, она побежала сюда.
Я вылез весь пыльный и стал чихать. Витька всё под кроватью возился.
— Она там, — твердил Витька.
— Ну и пусть, — сказал я. — Я туда не полезу. Я целый час там сидел. С меня хватит.
— Подумаешь! — сказал Витька. — А я?! Я больше тебя здесь лазаю.
Наконец Витька тоже вылез.
— Вот она! — крикнул я.
Кошка сидела на кровати.
Я чуть было её не схватил за хвост, но Витька толкнул меня, кошка прыг — и на шкаф! Попробуй её достань со шкафа!
— Какой же это тюлень, — сказал я. — Тюлень разве может сидеть на шкафу?
— Пусть это будет пингвин, — сказал Витька. — Как будто бы он сидит на льдине. Давай будем свистеть и кричать. Он тогда испугается. И со шкафа прыгнет. На этот раз мы пингвина схватим.
Мы стали орать и свистеть что есть мочи. Я, правда, свистеть не умею. Свистел только Витька. Зато я орал во всё горло. Чуть не охрип.
А пингвин будто не слышит. Очень хитрый пингвин. Притаился там и сидит.
— Давай, — говорю, — в него что-нибудь кинем. Ну, хотя бы подушку кинем.
Кинули мы на шкаф подушку.
А кошка оттуда не прыгнула.
Тогда мы на шкаф закинули ещё три подушки, мамино пальто, все мамины платья, папины лыжи, кастрюльку, папины и мамины домашние туфли, много книг и ещё много всего. А кошка оттуда не прыгнула.
— Может быть, её нет на шкафу? — сказал я.
— Там она, — сказал Витька.
— Как же там, раз её там нет?
— Не знаю! — говорит Витька.
Витька принёс таз с водой и поставил его у шкафа. Если вздумает кошка со шкафа прыгнуть, пусть прямо в таз прыгает. Пингвины любят в воду нырять.
Мы ещё кое-что покидали на шкаф. Подождали — не прыгнет ли? Потом подставили к шкафу стол, на стол стул, на стул чемодан и на шкаф полезли.
А там кошки нет.
Исчезла кошка. Неизвестно куда.
Стал Витька со шкафа слезать и прямо в таз плюхнулся. Воду разлил по всей комнате.
Тут мама входит. А за ней наша кошка. Она, видимо, в форточку прыгнула.
Мама всплеснула руками и говорит:
— Что здесь происходит?
Витька так и остался в тазу сидеть. До того напугался.
— До чего удивительно, — говорит мама, — что нельзя их оставить одних на минутку. Нужно же натворить такое!
Нам, конечно, пришлось убирать всё самим. И даже пол мыть. А кошка важно ходила вокруг. И посматривала на нас с таким видом, как будто бы собиралась сказать: «Вот, будете знать, что я кошка. А не тюлень и не пингвин».
Через месяц приехал наш папа. Он рассказал нам про Антарктиду, про смелых полярников, про их большую работу, и нам было очень смешно, что мы думали, будто зимовщики только и делают, что ловят там разных китов и тюленей…
Но мы никому не сказали о том, что мы думали.
Хочу лошадь
— Эх, — говорит Васька, — была бы у меня лошадь, сел бы я на нее да поскакал бы во весь дух из города до самого поля и дальше, дальше, в лес, помчался бы по лесной дорожке, выскочил бы на полянку и дальше. Лечу стрелой, а рядом поезд несется. Перегнал бы поезд и дальше скачу, скачу себе, скачу без остановки…
— Ну и до какого же места ты доскакал бы? — спрашивают ребята.
— А ни до какого, до того же самого.
— Как это понять? — спрашивают ребята.
— А очень просто, земля круглая, так по кругу обратно и вернулся бы.
— Ишь ты, — смеются ребята. — Вот на ракете — вжик! А не на лошади.
— А я хочу на лошади, — говорит Васька.
— Вот чудак, — смеются ребята, — зачем тебе лошадь? Машину бы гоночную! И — вжик!
— А я лошадь хочу, — говорит Васька.
Ребята говорят:
— А еще мотоцикл неплохо. Стоящая, между прочим, вещь. Сел — вжик!
— А я хочу лошадь, — твердит Васька.
— Самое лучшее — велосипед, — говорят ребята, — крути себе педалями — и вжик!
— Мне лошадь надо, — говорит Васька.
— А самолет? Ка-ак — вжик!
— Эх, лошадь бы мне, — вздыхает Васька, — я бы за гриву крепко держался и ни за что на свете бы не упал, скакал бы, все скакал без передышки семь дней и семь ночей и назад возвратился… А «вжик» я не хочу, потому что мне лошадь охота…
Кот
Я задержался у приятеля до темноты. Чай, разговоры, то да сё. Смотрю на часы: полночь. До чего неохота выходить на холодную тёмную улицу.
Но ничего не говоря, встаю одеваться.
— Оставайся ночевать, — говорит приятель.
Он что, мысли читает?
— Нет, — говорю, — тревожить вас не буду, поеду домой.
— Ты нас больше растревожишь, если уйдёшь в такую поздноту, оставайся до утра, — уговаривает его жена. — Постелим тебе в комнате, сами в кухне ляжем.
— Нет, нет, не намерен вас стеснять.
— Ну ложись ты в кухне, в чём дело?
Я соглашаюсь.