Рейтинговые книги
Читем онлайн Умственные эпидемии - Поль Реньяр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 50

"Кавалер Фолар постоянно молится и ежедневно читает вечерню. Но, дойдя до Magnificat, он никак не может приступить к его чтению и немедленно впадает в конвульсивное состояние. Он внезапно падает, простирая руки в виде креста, и остается неподвижным. Фолар часто поет. Это песнопение бывает нелегко разобрать. Он иногда говорит такую тарабарщину, в которой никто не понимает ни слова.

Больной часто ударяет в ладоши. Открывая глаза, он уверяет, что погружен во мрак, закрывая же их, говорит, что окружен резким светом, и радостно вздрагивает от удовольствия. Когда дамы просят Фолара помолиться за них, он концом их платья трет себе область сердца поверх своей одежды. Если же с той же просьбой к нему обращаются духовные лица, то он трет себе кончиком подрясника не только сердце, но также уши и другие части тела.

Следует также обратить внимание, что все это он проделывает бессознательно, ничего не видя и не слыша.

Из моего рассказа нельзя не заметить, что эпидемия принимает все более и более серьезный характер. От простого чуда мы доходим до самого сильного религиозного помешательства. Не думайте, однако, что это конец. Мне еще предстоит рассказать о столь удивительных и неправдоподобных вещах, что я прошу лиц, подозревающих меня в умышленных преувеличениях, обратиться к подлинным текстам Kappe де Монжерона и автора "Convulsions de temps".

Сразу после истории Фолара там рассказывается история госпожи Соне, наделавшая много шуму в свое время и вполне заслуживающая внимания читателя.

Госпожа Соне получила прозвище Саламандры, так как после припадков проделывала следующую вещь: с видом пророчицы она кричала: "Табу, Табу!" Тогда приносили два высоких табурета, на которые она становилась, образуя дугу, что делают все истеричные и многие загипнотизированные девушки. Затем под ней разводили небольшое пламя, и она делала вид, что поджаривается на медленном огне, оставаясь несколько минут в таком положении. Нужно ли говорить о том, что мы имеем в данном случае дело с одной из тех анестезированных женщин, о которых уже было сказано много раз.

Госпожа Соне, впрочем, умела удивлять зрителей многими способами. Иногда она кричала: "Леденец! Леденец!" Когда его приносили, то оказывалось, что это была заостренная на конце палка, которую ей подкладывали под поясницу, острием вверх. Тогда истеричная кричала: "Бисквит! Бисквит!" Бисквит появлялся: это был большой булыжник, который ей бросали на живот. Госпожа Лакорт специализировалась на другом — она перевязывала раны, высасывая и облизывая их. То, что мне теперь придется поведать читателю, так ужасно, что я прошу брезгливых людей перевернуть страницу, не читая ее. Я долго колебался, прежде чем решиться изложить эти подробности, но, в конце концов, я счел невозможным умолчать о них, так как они принадлежат истории. Предоставляю и в этом случае слово де Монжерону и Понсе:

"Конвульсионеры, — говорит Понсе, — перевязывают открытые раны, полные гноя и отвратительные на вид. Они их лижут и сосут до тех пор, пока полностью не очистят от гноя, который совершенно спокойно проглатывают. Мало того, они стирают тряпки, служившие для перевязывания ран, и потом пьют эту воду. Больше всего удивляет то, что среди них встречаются те, кто, прежде чем приступить к этому ужасному перевязыванию, испытывают перед ним точно такое же отвращение, какое мы сами ощутили бы в их положении, но это отвращение немедленно проходит, после того как они решили повиноваться "высшей силе".

Kappe де-Монжерон рассказывает еще более подробно:

"К ногам конвульсионерки приносят маленькую девочку, бледную, малокровную, почти умирающую. Как только конвульсионерка заметила ее, лицо ее осветилось радостью. Внутренний голос внушает ей, что у этой девочки сгнившая нога, и она сообщает об этом присутствующим. Истеричная порывисто берет ногу девочки, снимает с нее все повязки и, наконец, последнюю, всю пропитанную красноватым и липким гноем, непрерывно вытекающим из большого числа отверстий, образовавшихся в больной ноге. Многие из них так широки и глубоки, что позволяют видеть насквозь кость, черная окраска которой прямо указывает на то, что она разложилась, как и мягкие части. Тотчас же вся атмосфера комнаты наполнилась невыносимым зловонием: тошнота одолевает всех присутствующих. Всем кажется, что эта нога скорее принадлежит трупу, чем живому телу.

Сама конвульсионерка бледнеет при виде столь ужасного и отвратительного предмета и отступает в ужасе. Все ее тело дрожит и трепещет при одной мысли, что ей придется высосать все эти раны. Она как будто сомневается, хватит ли у нее сил подчиниться этому требованию, из ее глаз льются слезы. В ней происходит внутренняя борьба, которая заканчивается тем, что она приближается к омертвевшей ноге с отваливающимися кусками мяса и прикладывает к ней рот, но вскоре отдергивает его. Она еще не вполне владеет собой и устремляет несколько взглядов на небо. Наконец, чтобы побороть внутренний протест, она вдруг бросается с открытым ртом на самую большую рану. Как только она принялась сосать ее, то делала это уже без труда."

Но оставим эти омерзительные подробности и перейдем к большим конвульсиям в том виде, как они происходили тогда и как они происходят и поныне в истеричных припадках. Я и здесь, как и везде, уступаю место современным авторам-очевидцам и свидетелям. Вот большой отрывок, заимствованный у Луи Дебоннера. Его описание так отчетливо и полно, что оно как будто составлено для медицинских целей. Вот почему я не считаю возможным что-либо из него выбросить.

"Представьте себе девушек, которые в определенные дни, а иногда после легких предчувствий, внезапно впадают в трепет, дрожь, судороги и зевоту, они падают на землю, и им подкладывают при этом заранее приготовленные тюфяки и подушки. Тогда с ними начинаются большие волнения: они катаются по полу, терзаются и бьют себя, их голова быстро вращается во все стороны, глаза то закатываются, то закрываются, язык то выходит наружу, то втягивается внутрь, заполняя глотку, желудок и нижняя часть живота вздуваются, они лают, как собаки, или поют, как петухи. Страдая от удушья, эти несчастные стонут, кричат и свистят, по всем членам у них пробегают судороги, они вдруг устремляются в одну сторону, затем бросаются в другую, начинают кувыркаться и совершают движения, оскорбляющие скромность, принимают циничные позы, растягиваются, деревенеют и остаются в таком положении часы и даже целые дни. Они на время становятся слепыми, немыми, параличными и ничего не чувствуют. Есть среди них и такие, у кого конвульсии носят характер свободных действий, а не бессознательных движений.

Одна из них, например, изображает сцены из жизни дьякона Пари. Конвульсионерка накрывает на стол, придвигает стулья, выбирает двух сотрапезников, которых усаживает рядом с собой, и, хотя на столе нет никакого кушанья, она, тем не менее, подносит ложку ко рту и делает вид, что ест. Вслед за этим девушка приближается к зеркалу и проводит тупой стороной ножа по лицу, изображая действия бреющегося мужчины, после чего заканчивает представление уроком катехизиса. Рассадив присутствующих, она задает им вопросы и останавливает, когда они дают неправильные ответы.

Другая конвульсионерка посреди ночи подходит на несколько минут к окну, закрывает его, зажигает свечу и дает кому-нибудь из присутствующих книгу, но скоро отнимает ее и начинает громко насмехаться над читавшим. Третья конвульсионерка принимает пищу только по вечерам, и если ей предлагают какое-нибудь кушанье до наступления сумерек, то она приходит в ужас. За ужином больная ест с жадностью, но как только ее организм принял требуемую пищу, как тотчас ее рот кривится на сторону, как бы предупреждая ее, чтобы она больше не ела. Она изображает таким образом древние посты христиан.

Некоторые из конвульсионерок вешаются или велят другим вешать себя, то за шею, то за ноги. Они берут сабли или другое оружие, заносят руку для удара и этим указывают на разнородные страдания, которые ожидают людей в будущем: священники будут тогда низложены и они их низлагают и т. п. Эти конвульсионерки относятся к категории фигуративных.

Ясновидицы видят сны наяву: в виде разных образов перед ними проходят преследования, которым подвергают конвульсионеров, они получают вполне внятные предвещания и узнают в них голос дьякона Пари, несмотря на то, что никогда не имели счастья ни видеть, ни слышать его.

Перейдем теперь к тем, кто творит чудеса. Они воображают или хотят в том убедить других, что вместе с конвульсиями у них появляется великий дар. Чтобы убедить в этом окружающих, они выпрямляют горбы, вправляют руки детям со сведенными суставами и т. д.

За ними следуют священники, они исполняют различные обряды церковной службы. Во время совершения этих обрядов они говорят на каком-то неведомом языке, который непонятен даже им самим.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 50
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Умственные эпидемии - Поль Реньяр бесплатно.
Похожие на Умственные эпидемии - Поль Реньяр книги

Оставить комментарий