— Вы нам все рассказали?
— Думаю, да, — в наступившей тишине ответила Тэйра. Бросив на нее внимательный взгляд, Скуайерс откинулся на спинку кресла и издал добродушный смешок:
— Ну что ж, в таком случае, мисс Маллрей, можете спать спокойно. Не хотите печенья?
Минут десять протекли в непринужденной светской болтовне, а затем атташе поднялся. Двое других мужчин встали следом.
— Думаю, мы отняли у вас много времени, мисс Маллрей. Сейчас Криспин отведет вас к себе, чтобы разобраться с необходимыми бумагами.
Вручив Тэйре свою визитную карточку, Скуайерс направился к двери.
— Если у вас появится желание обсудить еще что-то, звоните. Это мой прямой телефон. Постараемся сделать все, что в наших силах.
Он пожал гостье руку, вежливо раскрыл перед ней дверь в приемную. Джемал в прощальном жесте поднял правую ладонь.
— Предлагаю пойти и перекусить, — сказал Тэйре Оутс.
Некоторое время атташе и египтянин сидели в молчании. Скуайерс задумчиво смотрел в окно, Джемал меланхолично перебирал четки. Первым заговорил египтянин:
— Интересно, она была правдива?
— О, думаю, да, — откликнулся Скуайерс, изогнув тонкие, бескровные губы в подобии улыбки. — Она ни о чем не знает. Во всяком случае, не подозревает, что ей что-то известно.
Дипломат достал из кармана конфету и принялся медленно разворачивать шуршащую фольгу.
— И какая же складывается ситуация? — спросил Джемал. Скуайерс поднял брови.
— Хороший вопрос. Дрейвик явно напал на след, но вот как в дело оказался втянутым Маллрей… можно только догадываться. Все это пока очень загадочно.
Он положил карамель в рот, рассеянно почмокал. В кабинете слышался негромкий, ритмичный перестук четок.
— Вы уже поставили в известность Мэйси? — поинтересовался Джемал. — По-моему, американцы должны быть в курсе.
— Не волнуйтесь, старина. Особой радости они не испытывают, но этого следовало ожидать.
— Так что нам сейчас делать?
— Выбор у нас невелик. Нельзя дать им понять, что нам известно о захоронении. Это было бы грубейшей ошибкой. Значит, будем сидеть и ждать, надеясь на лучшее.
— А если ничего не выйдет?
Скуайерс дернул головой, но промолчал. Пальцы Джемала неутомимо перебирали бусины.
— Не нравится мне все это, — сказал египтянин. — Может, стоит отказаться от идеи?
— А, бросьте! Такой шанс выпадает раз в жизни. Подумайте о вознаграждении!
— Не знаю. Не знаю. Ситуация становится неуправляемой. — Джемал встал, принялся нервно расхаживать по кабинету. — Как быть с его дочерью?
Скуайерс похлопал ладонью по подлокотнику кресла.
— По-моему, — после длинной паузы ответил он, — дама может оказаться даже полезной. Для того, чтобы… прояснить общую картину. Если только она не захочет поднять шум. Его нам необходимо избежать. Способны вы со своей стороны проследить за этим?
— Полиция будет вести себя так, как я ей скажу. — Джемал хмыкнул. — Там не станут задавать ненужных вопросов.
— Тем лучше. В таком случае я смогу позаботиться о мисс Маллрей. Криспин за ней присмотрит. Найдется дело и для других. Главное — не дать американцам хотя бы заподозрить, что мы ее используем. Иначе все рухнет. — Поднявшись, Скуайерс подошел к окну, за которым расстилался аккуратно подстриженный газон. — Мы должны расписать все по нотам. Если не сфальшивим, то успех обеспечен.
— Хочется верить. Малейший просчет — и все мы окажемся в дерьме.
Дипломат ухмыльнулся:
— Какая изящная формулировка, старина!
Он смачно хрустнул карамелькой.
10
ЛУКСОР
Халифа никак не предполагал, что в Луксоре окажется столько каменотесных мастерских. Разумеется, их было много, но только начав обход, инспектор понял, какую масштабную задачу перед собой поставил.
К ее выполнению Юсуф приступил еще накануне, сразу после того, как вышел из морга. Своего заместителя он отправил на восточный берег, а сам тронулся по западному, останавливаясь на пороге каждой мастерской и предъявляя хозяину фотографию с татуировкой скарабея. Обход закончился далеко за полночь, а в шесть утра оба вновь были на ногах. К полудню Халифа обошел, по его подсчетам, более пятидесяти ремесленных лавок — и без всякого намека на успех. Не давала покоя предательская мысль: уж не послал ли их Анвар на охоту за вымышленной дичью?
У дверей очередной мастерской он остановился: «Царица Тийя. Лучший в Луксоре алебастр». На стене грубо намалеван самолет и добродушно оскалившийся верблюд, рядом — изображение черного куба Каабы, знак того, что хозяин лавки совершил хадж в Мекку. Во дворе, в тени огромных глыб алебастра сидели, скрестив ноги, рабочие; их руки и лица покрывал слой белоснежной пыли. Халифа закурил сигарету, кивнул каменотесам и ступил внутрь. Навстречу ему из боковой двери с улыбкой поспешал невысокий мужчина.
— Полиция. — Юсуф предъявил свой жетон. Улыбка с лица владельца мастерской исчезла.
— У меня есть лицензия.
— Я хочу задать тебе пару вопросов. О твоих рабочих.
— Страховка?
— Не страховка и не лицензия. Нужно найти одного человека. — Халифа достал из кармана фотографию. — Знакома эта татуировка?
Мужчина поднес снимок к глазам.
— Ну?
— Может быть.
— Что значит «может быть»? Либо ты ее видел, либо нет.
— Хорошо. Видел.
Наконец-то, подумал Юсуф.
— Один из твоих ремесленников?
— Да, я выгнал его неделю назад. А в чем дело? У него неприятности?
— Можно сказать и так. Он мертв.
Владелец мастерской вновь всмотрелся в фотографию.
— Убит, — добавил Халифа. — Тело мы обнаружили вчера, в реке.
— Что ж, нам лучше зайти внутрь, — после продолжительного молчания ответил хозяин, возвращая снимок.
К стене довольно большой комнаты, куда они вошли, лепилась низкая кровать, напротив нее поблескивал экран телевизора на ножках, а в центре стоял накрытый к обеду стол: хлеб, несколько луковиц, кусок сыра. Над постелью висел пожелтевший фотопортрет бородатого старца в галабии и феске. Отец или дед хозяина, подумал Юсуф. В тонкой деревянной рамке под стеклом с портретом соседствовал древний лист с текстом первой суры Корана. Через открытую дверь видно было сидевших во дворе рабочих. Владелец мастерской плотно прикрыл ее.
— Парня звали Абу Найар, — сообщил он, поворачиваясь к Юсуфу. — Проработал у меня около года. Золотые руки, но любил выпить. Вечно опаздывал, никак не мог сосредоточиться. В общем, проблем с ним хватало.
— Тебе известно, где он жил?
— Старая Курна. Неподалеку от усыпальницы Рахмира.
— Семья?
— Жена и двое детишек. Дочки. К жене он относился как к собаке. Бил ногами.
