с Валей стали заполнять палитру смесью красной и синей красок. Каждый раз у них получался новый цвет.
— Как такое может быть?! — Валя повертела в руках палитру, подставляя её под разными углами к свету, и вернула сестре.
— А вот так! Вы же помните портреты собак, которые развешаны по коридорам общелжития? Их рисовал один местный художник. Я слышал, что он мечтал стать большим мастером, пробовал писать пейзажи и натюрморты, но отчаялся и забросил, потому что ничего серьёзного в здешних условиях создать нельзя. Всё очень непредсказуемо, никакой логики и стабильности. Никогда не знаешь, рисуя апельсин, получится у тебя гранат или карликовый арбуз.
— Скажи, Ким, а ты видел клумбу с часами? — спросила Валя. Поля оторвалась от красок и застыла с кисточкой в руке.
Ким ответил не сразу. Он подошёл к парте, взял свою карту, бережно свернул её в гармошку и убрал в карман шорт. Потом заполз в палатку, долго там что-то искал, и, наконец, вынырнул.
— Идёмте, — сказал он, — я вас кое с кем познакомлю!
9
Следуя за Кимом, Поля и Валя вышли из школы и направились не в сторону улицы, на которой жили в настоящем мире, а совсем в противоположную. Тёмные фасады домов выглядели неуютно и безжизненно, как давно брошенные декорации. Девчонки уверенно шагали по освещённому жёлтыми фонарями асфальту, жадно глазея по сторонам. Через несколько минут пути впереди показался высокий ржавый забор, в который упиралась дорога. Вероятно, она проходила под ним и тянулась дальше с другой его стороны. Забавно, что это мрачное ограждение стояло прямо посередине двухэтажного деревянного дома. Словно гигантский нож разрезал постройку, как пирог, на две части, немного отодвинул их друг от друга и замер.
Ким не торопил, давая девчонкам насмотреться. Он незаметно скользнул за половинку стены. Потом с игривой улыбкой выглянул оттуда и помахал рукой.
— Пойдём здесь! Они не смогут застать нас врасплох, как в прошлый раз.
Место, куда они попали, было похоже на пространство за сценой кинозала, как в культурном центре, где Валя занималась балетом. А дом напоминал игрушечный домик для кукол. Такой, что раскладывается на две половинки. Вот только мебель, ковры и даже стоявшая на столе пустая ваза тут тоже были аккуратно разрезаны пополам.
— Чудеса! — протянула Поля.
Земля под ногами была очень твёрдая, чёрная, гладкая и блестящая. Точнее это была вовсе не земля, а какое-то искусственное покрытие из материала, похожего на виниловую пластинку. С противоположной стороны разрезанного дома вдаль уходил ровный и однообразный ржавый забор. Ким, видимо, бывал здесь уже много раз, поэтому просто терпеливо ждал. А Поля и Валя с любопытством разглядывали каждую деталь.
— Здесь всё настоящее? — спросила Поля.
— Такое же, как в вашем доме, где мы встретились в первый раз, — ответил Ким.
На стене, над половиной дивана, из торца которого выглядывали пружины, деревянный каркас и мягкая светлая набивка, висела половина фотографии в половине рамы. На фотографии крупным планом был изображён мужчина в пиджаке. Было видно, что слева от него находится женское плечо. Плечо кого-то, кто изображён на другой половинке фотографии, наверно оставшейся по ту сторону забора.
— Идёмте! — позвал Ким из глубины этого необычного коридора. Он зажёг фонарь и светил им себе под ноги. Свет отражался от блестящего покрытия, как от зеркала. Девочки, точно во сне, медленно продвигались в его сторону. Они прошли так ещё несколько разрезанных домов, одну разрезанную пополам машину, собачью будку и даже уличную сушку для белья. С одной стороны бельевые верёвки были привязаны к металлической опоре в форме буквы «Т», а с другой — они просто зависли в воздухе ровно обрезанными концами. На некоторых верёвках висели половинки одежды.
— Эти жулики и вправду обманули законы физики, — заметила Валя.
— Хорошо всё-таки, что здесь нет собак, правда? — сказала Поля, поёжившись. — Не хотела бы я сейчас встретить пол собаки.
Ким выключил фонарь. Коридор неожиданно кончился. Впереди показалось тёмно-синее небо. «Такой цвет неба бывает на стадионе, когда одновременно светит множество прожекторов». Только теперь Поля почувствовала, что земля под ногами стала приятно мягкой. Перед ними действительно было поле, очень похожее на футбольное, покрытое ровно постриженной травой. Следуя за Кимом, они постепенно удалялись от ржавого забора. И скоро оказались рядом с приземистой одноэтажной постройкой с маленькими квадратными окошками и ржавой, точно как забор, металлической лестницей, ведущей на крыльцо. Ким перемахнул через две ступеньки, стукнул несколько раз кулаком в дверь и прислушался. Изнутри глухо, но отчётливо послышался собачий лай. Дверь со скрипом открылась, и на пороге появился старик с огромным загнутым вниз носом и седой бородой, доходившей ему до колен. Лай стал заметно отчётливее и громче. Внутри была кромешная темень. Когда глаза старика привыкли к свету жёлтого уличного фонаря, он широко улыбнулся, узнав Кима.
— А, это ты! Давненько не заходил, — сказал он, обрадовавшись гостю. Потом окинул быстрым взглядом девчонок и добавил:
— Добрый вечер, милые барышни!
— Здравствуйте, дедушка Паук, — ответил Ким. — Это Поля и Валя. Мои хорошие друзья.
— Ну раз ты привёл их ко мне, значит точно хорошие! — улыбка ещё шире растянулась на скуластом лице старичка. — Что ж, проходите!
Он придержал дверь, пропуская Кима и его спутниц в маленький пустой холл. Потом щёлкнул выключатель, и загорелся тусклый свет свисавшей с потолка, как огромная капля, лампочки. Девчонки прошли в следующее помещение и увидели множество клеток, составленных пирамидами до самого потолка. В клетках были собаки самых разных пород и просто дворняги. Собаки подняли такой приветственный шум, что Валя даже прищурилась и закрыла уши руками. Хозяин провёл ребят вглубь помещения и впустил в тёмную каморку. Ким захлопнул дверь, и шум тут же прекратился. В каморке было довольно уютно. Над круглым столом, который казался слишком громоздким для такой небольшой комнаты, горела единственная лампочка в большом красном абажуре, отчего вокруг стола распространялся тёплый оранжевый свет. Стены помещения оставались во мраке. В стороне от стола стояли два старых, но на вид очень уютных кресла с высокими спинками.
— Располагайтесь. И извините за шум! — сказал старичок, гостеприимно улыбаясь.
— Так вот, где все собаки Лжебурга! — проговорила Поля.
— Вы ошибаетесь, милая барышня! Все эти собаки привезены из настоящего мира. Фрау Швиненбаум верит в то, что собаки любят её больше, чем остальных людей. Даже больше собственных хозяев. Она забирает каждую понравившуюся ей собаку. Однако через несколько дней становится понятно, что собака к ней абсолютно равнодушна или и того хуже, просто
