Флора пригляделась получше, и глаза ее засияли.
– Мое платье!
Лахлан усмехнулся.
– Я заподозрил, что в ящике есть нечто, в чем ты, возможно, нуждаешься.
Она с пристрастием вглядывалась в его лицо, будто он ненамеренно приоткрыл ей что-то в себе.
– Это очень благородно с вашей стороны. Благодарю.
– Я пришлю Мораг помочь тебе одеться, – пообещал Лахлаи, смущенный тем, что прочел в ее взгляде. Внезапно он тоже почувствовал себя обнаженным.
Повернувшись, горец направился к двери, не осмеливаясь снова посмотреть на нее, не доверяя себе. Девственность Флоры Маклауд висела на волоске, и теперь у него появилось еще больше оснований поспешить со свадьбой, чем прежде. Определенно это произойдет скорее, чем она думает.
Сделав большой глоток вина, Лахлан угрюмо посмотрел на дверь. Со своего места за столом он мог наблюдать за дверью через зал, заполненный его людьми. Он ушел из комнаты Флоры почти час назад, но, несмотря на его предупреждение, она до сих пор не появилась. Неужели она испортит праздник только для того, чтобы позлить его?
Эта женщина оказалась твердым орешком и неожиданным испытанием. Лахлан не ожидал, что найдет в ней женщину, ни на кого не похожую, уверенную в себе, решительную и сильную.
Он сделал еще глоток, пытаясь избавиться от возникшего в его сознании видения длинных ног, округлых ягодиц, казалось, созданных для того, чтобы охватить их руками, грудей, вылепленных для возбуждения мужских фантазий. Он пытался отогнать эти картины, но, как видно, они запечатлелись в его сознании надолго.
Лахлан боялся спать. Долгие темные часы растягивались в его воображении до бесконечности, и ничто не обещало облегчения, кроме собственной руки, чтобы сразиться с этими дразнящими эротическими видениями: ее обнаженным телом, возвышающимся над ним, роскошью грудей, колышущихся в ритме их любовного объятия. Одна мысль об этом вызывала тяжесть и томление в его чреслах.
Черт возьми, ему так нужна женщина! В итоге у Лахлана возникло искушение прибегнуть к помощи любовницы нынче же вечером. Шинейд сидела за столом напротив, и он читал упрек в ее взгляде; по крайней мере она заслуживала объяснения, а он – облегчения.
Но все мысли о другой женщине улетучились из его головы, как только Флора вошла в комнату. У него перехватило дух, когда он увидел эту необычную девушку, направлявшуюся к нему. В ней была царственная грация, и казалось, что она плывет по воздуху, а на ее золотых волосах играли блики от пламени свечей, создавая вокруг головы нечто вроде полупрозрачного мерцающего сияния.
В зале, где до этой минуты гремели хриплые голоса, вдруг стало тихо: все словно почувствовали, что здесь ей не место: башня замка Дримнин оказалась слишком ничтожной оправой для такого великолепия.
На Флоре было платье из французской золотой парчи с низким квадратным вырезом и туго обтягивающим стан корсажем, с рукавами и лифом из шелка цвета слоновой кости, вышитыми золотом и украшенными сотнями крошечных жемчужин. Юбка с фижмами выглядела относительно скромно по сравнению с принятыми при дворе, как и пышный гофрированный воротник, обрамлявший лицо. Длинные светлые волосы были уложены в сложную прическу, которую прежде Мораг ни разу не делала Флоре. Общее впечатление от ее появления оказалось сногсшибательным; цена всего туалета, вероятно, была столь велика, что на эти деньги можно было бы кормить весь клан Маклейнов в течение нескольких месяцев.
Впервые Лахлан испытал некоторое смущение и неуверенность. Убедить Флору – одну из самых богатых женщин в королевстве, к тому же привыкшую к роскоши двора, – выйти за него замуж, возможно, окажется труднее, чем он предполагал.
Его клан пережил столь суровые годы, что Лахлан предпочел бы об этом забыть. Он был бойцом, воином и ничуть не походил на расфуфыренных щеголей, к обществу которых привыкла Флора. Как он мог убедить ее презреть богатство и предпочесть скромный образ жизни горцев?
Однако чувство неуверенности прошло столь же мгновенно, как и возникло, а на смену ему пришла новая, более твердая убежденность. У него нет выбора. Как он отражал атаки ее брата в течение долгих лет, так же будет использовать подручные средства, чтобы добиться своей цели. Пусть у него не хватало богатства и образования, зато он мог компенсировать эти недостатки умом и хитростью.
Флора к нему неравнодушна, она ответила на его поцелуй, ее тело инстинктивно откликнулось на его прикосновение. Влечение – сильное оружие. Если не сработает ухаживание, плоды принесет обольщение. Сколько бы времени это ни заняло, не важно – в конце концов она согласится.
Поднявшись, Лахлан жестом указал Флоре на место рядом с собой.
Джилли, сидевшая по другую сторону от него, заговорила первой:
– Сегодня ты просто очаровательна, Флора.
– Благодарю, Джилли. – Флора искоса бросила взгляд на Лахлана, будто ждала поощрения.
– Мы долго тебя ждали, – произнес Лахлан холодно. Щеки Флоры окрасились ярким румянцем. Горец готов был поклясться, что заметил в ее взгляде разочарование.
– Я пришла, как только смогла. Мораг незнакома с туалетами подобного рода, обычно мне помогали надеть такое платье две горничные. Возможно, мне не следовало его надевать. То платье, что вы мне дали по прибытии сюда, более подходящее.
– Ты выглядишь прекрасно, – нехотя признал Лахлан. Глаза Флоры вспыхнули.
– О, это уже похоже на комплимент! – воскликнула она с преувеличенным энтузиазмом. – Если вы будете продолжать так и дальше, ваш слог заставит бардов плакать от зависти.
Губы Лахлана изогнулись в улыбке.
– Я запомню это.
Она ответила улыбкой, и его удивило, насколько приятен ему был этот краткий момент дружеского единения.
– А где Мэри? – воскликнула Флора, оглядывая стол.
– Она неважно себя чувствует, и еду отнесли ей в комнату.
В глазах Флоры Маклейн заметил беспокойство, она оперлась руками о стол, собираясь встать.
– Так Мэри больна? Могу я ее проведать?
– С ней все в порядке. Уверен, к завтрашнему дню она будет вполне здорова.
По крайней мере Лахлан на это надеялся. Неожиданно Флора подняла на него глаза:
– А кто такой Джон?
Он напрягся, но тут же взял себя в руки.
– Мой младший брат.
Флора улыбнулась:
– Я так и думала. Подслушала на лестнице разговор между вашими людьми, когда шла в зал. Почему меня не представили ему?
Лахлан пожал плечами:
– Сейчас его здесь нет.
– И скоро ли вернется?
– Надеюсь.
Лахлан поднял руку, давая знак начать пир и желая положить конец этому разговору. Через переполненный зал проносили одно блюдо за другим. Трудно было устроить такой пир после того, как Гектор угнал большую часть его скота, но, как это ни глупо, Лахлан хотел произвести на Флору впечатление. Стоило только бросить взгляд на ее платье, чтобы понять, насколько это трудно. И все же он верил, что горская искренность, вступившая в схватку с фальшью, царившей при дворе, победит.
