Праздные рассуждения о кровавых преследованиях еврейского народа на протяжении долгих столетий, о Катастрофе, постигшей нас в период второй мировой войны, лишь укрепляют этот опасный стереотип, попутно вызывая у многих наших собратьев чувство отвращения и презрения к самим себе. В свое время 3. Жаботинский сформулировал еще один важный принцип, который он назвал Барзель, что означает на иврите "железо". Согласно этому принципу, мы обязаны проявлять железную твердость, несгибаемость стали, когда мы имеем дело с теми, кто угрожает самому нашему существованию. Мы протягиваем руку всем народам мира, предлагая им мир. Но если они отвергают это предложение, рука наша должна стать железной — железной рукой, оберегающей нашу безопасность. Мы готовы говорить нарезных со всеми. Но никогда больше мы не позволим, чтобы, обращаясь к нам, окружающие смотрели на нас свысока. Осознав, какое тяжелое наследие несем мы на своих плечах, многовековое наследие жестоких преследований, мы обязаны сделать выводы. Мы обязаны сделать первый шаг, чтобы прошлое не повторилось. Мы должны стремиться к тому, чтобы заставить неевреев прекратить насмехаться над нами, над нашими обычаями, над нашими именами. Но первым шагом должно быть обеспечение физической безопасности еврейского народа. Мы должны быть готовы дать отпор врагу в любой ситуации. Когда Голиаф насмехался над еврейским войском, Давид гневно спросил: "Как смеет этот необрезанный филистимлянин унижать народ Всевышнего?" Мы обязаны защитить честь нашего народа. Тот, кто сегодня оскорбляет наше достоинство, завтра будет готов убивать нас. Принцип Барзель требует от нас извлечь еще один урок из еврейской истории, урок преподанный нам Жаботинским, еврейскими партизанами, сражавшимися с нацистами в странах Восточной Европы, подпольными боевыми организациями в Эрец-Исраэль, созданием государства Израиль. Урок этот таков: тот, кто имеет дело с Эйсавом, должен уметь сражаться его оружием. Более того, этим оружием он обязан владеть в совершенстве. Для того, чтобы защищать честь евреев, их дома и имущество, саму их жизнь, надо овладеть искусством самозащиты. Мы должны надеяться на лучшее, но при этом обязаны быть готовыми к самому плохому. Какими средствами мы пытались помочь (и пытались ли вообще?) советским евреям на протяжении последних пятидесяти лет? Что следует предпринять после того, как "респектабельные", "солидные" методы тихой дипломатии не принесли никаких результатов? Кто определяет, какие методы борьбы допустимы, а какие нет? Каким образом можно помочь тем еврейским обитателям кварталов нищеты, которые подвергаются ежедневным нападениям со стороны бандитов и грабителей? Что делать, если не помогают ни дипломатия, ни пацифизм, ни обращения в полицию? Какие методы самообороны допустимы, а какие нет? Если выяснилось, что все прежние методы не принесли успеха, значит, надо искать какие-то новые пути оказания помощи нашим страдающим братьям и сестрам. Найти эти пути могут лишь те, кто не отгородился от страданий своего ближнего стеной личного комфорта и благополучия. Если выяснилось, что "респектабельные" пути никуда не ведут, мы обязаны придти на помощь своим братьям в беде, отвечая насилием на насилие. Мы имеем на это полное моральное право. Более того, мы обязаны это сделать. Тот, кто отказывается прибегнуть к этому методу, не только ведет себя позорным образом — он нарушает важнейший моральный принцип иудаизма: помочь попавшему в беду собрату всеми имеющимися средствами. И поэтому можно — и нужно — обучать молодых людей приемам карате и других видов самообороны, чтобы они никогда больше не становились объектами антисемитских нападений. Поэтому следует обучать молодых людей обращаться с оружием, чтобы те, кто сегодня безнаказанно терроризируют беззащитных еврейских обитателей кварталов бедноты, дважды и трижды и десять раз хорошенько подумали бы, прежде чем решатся на бандитский акт. Поэтому следует добиться эскалации войны еврейского народа против советских властей, которые держат у себя в качестве заложников миллионы наших братьев и сестер. И эту войну надо вести, применяя физическое насилие. Только так мы сможем поставить эту проблему в центр мирового внимания и тем самым способствовать ее разрешению. Но — эти методы борьбы гневно отвергаются вождями американо-еврейского истэблишмента. От их гнева содрогаются стены их роскошных коттеджей, их возмущение теми, кто предлагает такие методы борьбы, зачастую переходит в открытую ненависть. И тут внезапно выясняется, что еврейский истэблишмент США не столь немощен: когда речь идет о защите человеческого достоинства своих собратьев-евреев, наши вожди прилагают громадные усилия, чтобы… не допустить этого. Их паралич как рукой снимает, иссохшие кости оживают прямо на глазах, наши лидеры излучают энергию: они протестуют, возмущаются, сражаются…
Когда возникли отряды еврейской самообороны в американских городах, когда еврейские активисты совершили несколько акций против представителей советской империи зла, руководители еврейского истэблишмента торжественно провозгласили: "Ни в коем случае недопустимо прибегать к насилию! Еврею неподобает применять силу. Это подобает Эйсаву (если не дьяволу)… Применение силы противоречит нормам еврейской морали". Когда в зданиях советских представительств стали взрываться бомбы, респектабельный американский еврей закричал на весь мир: "Это не я! Это не я сделал!.." Можно подумать, что кто-то мог заподозрить его в этом… Насилие — это действительно нееврейский путь. Этому нас учит Тора и наш Закон. Но они учат нас и еще одной вещи: если мы испробовали уже все остальные пути, и они ни к чему нас не привели, — мы вправе применить силу. Когда-то, много веков назад жил на свете один еврей, праведный еврей, великий сын своего народа. Его звали Моисей, а вернее Моше, Моше-рабейну, т. е. "Моше наш учитель". А называя кого-либо своим учителем, мы вкладываем в это слово вполне однозначный смысл: у этого человека мы должны учиться, с него брать пример. И вот Тора рассказывает нам, как поступил Моше-рабейну, увидев, что египетский надсмотрщик избивает еврея-раба. Он не стал создавать комиссию по расследованию антисемитских инцидентов в Египте и организовывать египетско-еврейскую конференцию по обсуждению вопроса… Тора говорит нам, что Моше-рабейну убил того египтянина. Моше наш учитель показал нам пример, как вести себя в подобных ситуациях. Чтобы защитить своего собрата-еврея, Моше-рабейну применил силу. Таковы нормы еврейской морали. Наша трагедия состоит в том, что люди, представляющие наши интересы и выступающие в роли наших руководителей, чрезвычайно далеки от еврейской традиции. Их познания в иудаизме ограничены до предела, им совершенно чуждо еврейское мировоззрение, еврейский подход к жизни, они духовно ассимилировались, восприняв идеи и концепции еврейско-американского либерализма — и некому объяснить им, что эти идеи и концепции разительно отличаются от еврейских. Талмуд говорит, что "поступки родителей служат примером для детей". Обратившись к еврейской истории, мы увидим, как вели себя в подобных ситуациях наши праведные предки, мы найдем ответ на вопрос, подобает ли еврею применять силу. И мы увидим, что ради защиты высших принципов, ради сохранения законов, которые дал нам Сам Всевышний, наши предки готовы были к бескомпромиссной войне — и к применению силы. Нет, евреи не отвергают применение силы как таковой, если того требуют обстоятельства.
Если бы, как полагают незнакомые с еврейской традицией евреи, иудаизм действительно призывал к непротивлению злу, рассматривая мир и дружбу в качестве высшей ценности, то откуда взялись бы те бесчисленные герои, что прославили себя и свой народ в восстаниях и войнах, которые знал еврейский народ за долгие столетия? Если бы иудаизм действительно проповедовал пацифистские идеи, то сегодня в мире было во много раз меньше евреев, и в том числе евреев-пацифистов.
Да, Тора и Талмуд считают мир великим благом, которым Всевышний благословляет Свой народ. Агафон стал первосвященником именно благодаря своей любви к миру. Ни один еврей, который знаком с законами и традициями своего народа, не станет отрицать величайшую важность мира, он хочет мира и стремится к нему всеми доступными средствами. Но до тех пор, пока не наступила еще эпоха всеобщего благоденствия, мира и согласия, мы обязаны руководствоваться правилом Талмуда: "Тот, кто пришел убить тебя, — убей его" (трактат Брахот, 58).
Конечно, мир — это прекрасно, но нельзя добиться мира ценой свободы. Если цена мира — это рабство, то цена эта слишком велика. Те же, кто предпочитают избегать конфликтов, стараясь не замечать несправедливость, заботятся не о мире, а о собственном благополучии.
Что же еврей обязан предпринимать, чтобы помочь своему собрату в беде и что ему делать не позволяется? Как на практике претворяется в жизнь великий идеал Ahават Исраэль?
