а по своим, как уже говорилось,
не могут (еще не выработаны
), то узурпированное ими право не находит применения и за ненадобностью отбрасывается вообще. Но, как известно, «свято место пусто не бывает». Теперь личность нравственно незащищенного подростка формируют «авторитетные» учители: уличная действительность, сотоварищи, реклама – «бери от жизни все», телевизионные программы, прямо и косвенно насаждающие исключительно биологические ценности и животные способы существования. В общем – всего не перечесть. Назревает моральный кризис, выход из которого родители видят в прямой подмене понятия «воспитание» понятиями: «обучение необходимым навыкам», «развитие индивидуальных способностей», «выявление и реализация скрытых возможностей» и другими.
С этой целью в чем только не пробуют и чему только не обучают они своих детей: музыка, изобразительное искусство, танцы, спорт, иностранный язык, компьютер и прочее, и прочее. Спору нет, все эти упражнения очень важны для разностороннего гармоничного развития личности; более того – вполне возможно, что ребенок, последовательно перебирая предлагаемый ему букет достойных занятий, найдет себя в одном из них, проявит незаурядные способности и даже талант. Дай Бог ему не зарыть его в землю и максимально совершенствовать свои дарования! Но к нравственному-то совершенствованию все это не имеет практически никакого отношения. Человек может состояться, например, как музыкант или художник, состоявшись одновременно и как безнравственная личность (при этом вполне вероятно, что именно второе явилось следствием первого, ибо завышенная самооценка, к тому же подогреваемая извне, порождает некритическое отношение человека к собственным поступкам, «звездную болезнь» и даже самообожествление).
Известно, что Пушкин устами Моцарта утверждал: «Гений и злодейство – две вещи несовместные». Вполне возможно, но гении-то приходят в мир в единственном числе, а заурядности, мнящие себя гениями, – во множественном. И они-то, к сожалению, вполне способны, если уж не на потрясающее злодейство, то по крайней мере – на «рядовое» безнравственное деяние. (Эту способность чаще других демонстрируют звезды эстрады и шоу-бизнеса. Думаю, с таким утверждением согласятся многие.)
* * *
Нет, ни широта интересов, ни разносторонность развития, ни уровень личных достижений в спорте, науке или искусстве сами по себе не гарантируют духовного восхождения личности, хотя во многом способствуют ему, повышают его вероятность. Кстати, родительское стремление подключить ребенка к разноплановым секциям, кружкам или курсам нередко обусловлено тщеславными намерениями самих родителей: очень уж хочется им прослыть среди знакомых и сослуживцев незаурядными папами и мамами столь же незаурядных, всесторонне одаренных детей. Это – всего лишь одно из проявлений родительского снобизма, основанного на общем принципе: «У моего ребенка все должно быть лучше, чем у других» (в том числе – и родители, конечно). Распространяется это правило на все, что непосредственно касается ребенка: от его игрушек и одежды до успехов в различных начинаниях. Для многих родителей – это форма самоутверждения (ложного, конечно), поддержание которой связано подчас с преодолением значительных моральных и материальных трудностей. Но, видимо, «игра стоит свеч».
В большинстве родительских программ формирования личности ребенка (в случаях, когда этим стихийным процессом родители хоть как-то пытаются управлять) элементы нравственного воспитания, как уже говорилось ранее, отсутствуют. Однако это не значит, что родители совсем не внушают детям никаких нравственных норм. Внушают, но эпизодически, и чаще всего – с безнравственным подтекстом. В родительской интерпретации обязательности исполнения законов превалирует стремление обезопасить ребенка от юридической (не моральной!) ответственности за содеянное. Например, сынка, нарушившего за пределами квартиры божественную заповедь «Не укради» (Исх. 20,13), обеспокоенные родители прежде всего строго припугнут тем, что за такое можно сесть в тюрьму; что в случае огласки – стыд и позор на головы всех членов добропорядочной семьи обеспечен! И только уж потом, если это вообще состоится, позволят себе мягко упрекнуть свое чадо в «неуклонении от зла». О признании же в содеянии зла, раскаянии в нем или компенсации его речь, конечно, не идет: все шито-крыто.
Что ж, с биологической точки зрения все объяснимо: мощный инстинкт защиты своего ребенка как врожденный фактор присущ и животному, и человеку. В этом – их сходство. Но механизм обуздания инстинктов дан Богом только человеку, что и отличает его от животного. И если у родителей этот механизм дает сбой или не работает вообще, значит их самих разнит от высокоорганизованных животных, по сути, лишь внешность и внешний образ жизни. В таком случае понять, что «…вырастет из сына – свин, если сын – свиненок» (опять же В. Маяковский), им просто не дано.
В столь нелестном сравнении человека с животным просматривается скорее беда, а не вина человека, хотя и последняя имеет место. К сползанию личности в моральное скотоподобие приложили руку прежде всего ее родители. Точнее, они не приложили своих рук, чтобы удержать ребенка от становления на скользкий путь, ничего не предприняли, чтобы воспрепятствовать всепроницающей безнравственности вначале вкрасться в детскую душу, а спустя годы овладеть душою уже созревшего человека. Даже в зоне равнодушия подобная родительская пассивность – преступна!
Причиной взросления безнравственности в ребенке служит не только аморальное поведение самих родителей, на что так любят ссылаться детские психологи и чем так любят оправдывать свою нравственную порочность повзрослевшие дети. (Я знаю «правильных» родителей, дети которых – отпетые негодяи, и знаю так называемые неблагополучные семьи, в которых дети совершенно здоровы в нравственном отношении). Спору нет, дурные родительские примеры, как и дефицит родительской любви, не говоря уж о грубом, унизительном отношении к ребенку, пагубно сказываются на нравственности последнего. Однако чаще причина «благоприобретенной» безнравственности кроется в другом, полярно противоположном: беспредельном и бездонном любвеобилии мам и пап.
Родительский инстинкт человека, в отличие от животного, проявляет себя не только в защите ребенка от враждебной внешней среды и обеспечении условий, необходимых для его развития, но, к сожалению, и в максимальном удовлетворении сверхпотребностей, безотказном исполнении все новых прихотей взрослеющего чада. Превратно истолкованный многими родителями девиз: «Все лучшее – детям» по мере своего сугубо материального воплощения неизбежно становится вредоносным для детской нравственности, «ибо чрезвычайно редко, чтобы человек мог подняться среди благополучия на следующую ступень духовного совершенствования» [5], с. 699.
* * *
Однако не только подняться, но даже устоять на предыдущей нравственной ступени ребенку весьма затруднительно, если его родители – «слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15,14). Драматизм Христовой притчи в приложении к ситуации «отцы и дети» резко возрастает в силу того, что слепые в своей любви папы и мамы собственными «заботливыми» руками ослепляют свое потомство и уж затем ведут его к нравственной яме. Эти родители по вполне понятным причинам никогда не дорастут до усвоения того, что в основе понятия «все лучшее», адресуемого детям, лежат ценности: человеческие, а не животные, в упаковке, изобретенной человеком; лучшие нравственные принципы, а не лучшие
