Первой из-за стола поднялась Брунгильда. Мура дождалась, пока Клим Кириллович закончит обед, и тут же заявила, что уже сыта и осталось только дать что-нибудь съедобное Пузику. Она явно собиралась выйти из дома вместе с доктором: Клим Кириллович чувствовал, что собака – лишь повод. Он успел до обеда шепнуть расстроенным барышням, что Прынцаев будет жить и что царапина его, длинная, но не глубокая, кровоточить перестала и гидрофобии, бешенства можно не опасаться. Теперь доктор готовился к тому, что предстоит выдержать дотошные расспросы младшей профессорской дочери. А ему так хотелось отправиться в свой тихий, прохладный, благодаря сквозному ветерку из открытых в течение всего дня окон и дверей, флигелек и растянуться наконец-то на постели с журналом «Русское богатство» в руках.
Доктор остановился у крыльца, наблюдая, как Мура успокаивает прыгающую вокруг нее собаку, присаживается на корточки и ставит перед Пузиком миску с остатками жаркого.
Убедившись, что никто за ними не последовал и что вокруг ни души, Клим Кириллович сказал вполголоса:
– Вы хотели меня о чем-то спросить? Мура сделала знак, приглашая доктора подойти ближе.
– Клим Кириллович, – прошептала она, не поворачивая к нему головы, – как вы думаете, что могут означать эти буквы – «ТСД»?
– Буквы? – Клим Кириллович немного успокоился – зимняя история, вероятно, оставила глубокий психологический след в сознании девушки, кажется, ей продолжают всюду мерещиться тайны. – Вы говорите о Псалтыри?
– Тише, тише, Клим Кириллович, – прошептала Мура, бегло взглянув на доктора и вновь принимая вид человека, поглощенного интересом к жующей собаке, – я боюсь, что нас кто-нибудь услышит. Что такое «ТСД»? Подумайте, прошу вас.
– Ну, допустим, э-э-э, – доктор задумался, – Тайна Святой Девы?.. Нет, что я говорю? Это что-то католическое...
Собака завершила свой обед и взглянула на Муру – догадавшись, что в миске больше ничего не появится, она вежливо помахала гладким хвостом, отвернулась и легла в узорчатой тени плюща Прямо на землю.
Мура поднялась, и повернулась к доктору:
– Милый Клим Кириллович, вы можете мне уделить еще одну минутку?
– Сколько угодно, Мария Николаевна, – ответил тот, стыдясь своей неискренности.
– Присядем на скамейку, – предложила Мура. Он повиновался.
– Ну так что? – спросила она нетерпеливо. – Что же могут означать таинственные буквы «ТСД»?
Доктор молчал, мучительно соображая, – он всем своим существом ощущал, что плотный обед не располагает к активной умственной деятельности.
– Причем они должны быть связаны с Гомером, – добавила Мура.
– С Гомером? – переспросил доктор. – Ах да, с Гомером, то есть с его саркофагом. ТСД, ТСД, ТСД. – Он повторил загадочную аббревиатуру несколько раз, как будто это могло что-то прояснить. – Ну, допустим... Троянский... – "Т". "С" – Сила или Слава... А что же такое "Д"? Почему вас так интересует случайная надпись, Мария Николаевна?
– Это очень важно, поверьте, Клим Кириллович, я чувствую. Попробуйте еще раз. ТСД.
– И как же они связаны с саркофагом? – Доктор ничего не мог придумать, он чувствовал, что его клонит ко сну. – Если речь идет о теле, которое находится в саркофаге, то буква "Т" – означает тело. Возможно, Тело Славного и Доблестного? А что – вполне подходящая надпись для саркофага.
– А если буквы – инициалы скульптора, каменотеса? – спросила Мура. – Как вы считаете?
– Не знаю, – безучастно отозвался совсем заскучавший доктор, – если ваше предположение верно, то имени мастера нам не узнать. Он его специально засекретил, оставив только буквы. Для разгадки, по-видимому, вам следует отправиться в Грецию. А Грегоровиус пишет что-нибудь о саркофаге Гомера?
– Ничего не пишет, – с сожалением вздохнула Мура, – да и могила Гомера считается утраченной. Поэтому та надпись – помните, на Псалтыри? – мне и кажется такой интересной и таинственной.
– Да уж, – согласился доктор, – прямо скажем, Псалтырь – место неподходящее для такой надписи. – Он хлопнул себя по лбу. – Погодите, как же так? Если могила утрачена, то утрачен и саркофаг? Или он сохранился?
– Вот это-то и вызывает вопросы. Почему саркофаг Гомера? Где он? Возможно, именно «ТСД» – ключ к разгадке. Мне кажется, что надпись на Псалтыри сделана не случайно. – Глаза у Муры оживленно горели. – Возможно, ответ знал князь и знает его невеста. Не князь застрелился. Почему? Из-за того, что невеста не ответила ему вовремя? А почему он послал своей невесте такую дешевенькую Псалтырь? Кто невеста князя Салтыкова и где ее найти? В поселке бы знали о предстоящей свадьбе!
– Возможно, девушка незнатна и небогата, и они скрывались от его родных. – Клим Кириллович ответом на последний вопрос попытался прервать бурный поток Муриной фантазии. – Нам не известно, князь или кто-нибудь другой послал девушке Псалтырь.
– Мне кажется, Псалтырь принадлежала князю. Следовало бы переговорить с попиком, которого вы встретили. Но я знаю всех наших священнослужителей. Среди них нет ни одного невзрачного. Даже дьякон представительный. Хорошо бы переговорить с соседями, быть может кто-нибудь и знает невесту князя.
– Мария Николаевна, – забеспокоился доктор, – в сложившейся ситуации не стоит привлекать к себе лишнее внимание расспросами. Пусть история с Псалтырью останется нашей тайной. Потерпите, многое прояснится, когда нас с Николаем Николаевичем пригласят к следователю. Увы! – вздохнул доктор. – Неприятного визита не избежать.
– А что, если таинственные слова никак не связаны с Гомером? – неожиданно предположила Мура.
– Не связаны? Что вы имеете в виду?
– А что, если они написаны намеренно, для отвода глаз?
– Чтобы направить на ложный след? – Доктор чувствовал, что увязает в Муриных догадках.
– Да, доктор, да! – воскликнула воодушевленно Мура, но тут же спохватилась, огляделась по сторонам и продолжила значительно тише:
– А что, если буквы означают – Типография Социал-Демократов? Или Тайный Склад Динамита?
– В саркофаге? – Во взгляде Клима Кирилловича читалась озабоченность состоянием ее психики.
Ничего удивительного, думал изнуренный беседой доктор, человеческая психика – очень хрупка и вдобавок еще мало изучена. Как действуют на нее такие события, которые произошли полгода назад, во время святочных праздников, превратившихся в сущий ад? Как действуют на психическое здоровье известия о загадочных самоубийствах и неожиданное появление из моря рычащего водяного чучела? Надо бы успокоить девушку. Надо бы убрать первопричину волнений. А первопричина – Псалтырь, которую он неосмотрительно взялся передать, скорее всего, мифической невесте. Мура права, Псалтырь слишком дешевенькая для княжеского подарка. Дорогую вещь они не отдали бы Глаше, а попытались бы разыскать хозяйку сразу.
– Вот что, Мария Николаевна, – сказал он как можно мягче, – я думаю, нам надо вновь хорошенько рассмотреть Псалтырь. Вдруг там есть и другие слова, не замеченные нами? Возможно, там написано что-нибудь симпатическими чернилами? Как мы не догадались проверить это сразу?
– Хорошая мысль, – подхватила Мура, – я так и знала, что услышу от вас дельный совет. Они встали со скамейки.
– А что, если Псалтырь просто сжечь или выбросить? – спросил осторожно доктор. – И забыли бы мы обо всех тайнах, как о страшном сне. Отдыхали бы себе в удовольствие.
– Нет, милый Клим Кириллович, сначала мы ее изучим, а потом решим, – возразила Мура.
Она продолжала идти рядом с доктором по дорожке, огибающей дом и ведущей к вожделенному флигелю.
– Я сейчас же спрошу ее у Глаши, – сказала Мура – Подождите.
Она прошла по траве к открытому окну, выходящему на боковую сторону фасада, – к окну маленькой Глашиной комнатки. Окно было раскрыто, и легкая белая занавесочка чуть трепетала.
Мура привстала на цыпочки, ухватившись руками за оконную раму.
– Глаша, Глаша, – позвала она, – вы не спите?
– Нет, не сплю, барышня. – За отведенной занавесочкой показалось встревоженное лицо горничной.
– Глаша, дайте мне Псалтырь, ну, ту, которую я вам подарила намедни.
– Не могу, барышня, она же вместе со всеми книгами потравлена и лежит под рогожей.
– Возьмите ее оттуда, – нетерпеливо попросила Мура, – она мне очень нужна.
– Хорошо, барышня, сейчас схожу.
Она скрылась за занавеской, а Мура повернулась к ожидающему ее на дорожке доктору и заметила его украдкие взгляды в сторону флигеля, где можно избавиться от таинственных разговоров. Она сделала доктору знак рукой – попросив подождать еще немного.
Как можно спать после обеда? Она, Мура, совсем не хотела погружаться в сон, тем более что от послеобеденного сна вечером всегда почему-то плохое настроение.
– Барышня, барышня, – послышался из окна приглушенный голос горничной, – я посмотрела под рогожей – там нет Псалтыри.
