— Почему? Почему я должна держаться ближе к тебе?
Это не то, что входит в мои планы сейчас и вопрос вырывается у меня сам собой.
— Здесь может быть небезопасно, если ты одна.
— Зачем тогда ты…
Демид вдруг протягивает руку к моему лицу и легко проводит пальцем по моей щеке. От этого прикосновения я вся замираю.
— Ты успела воспользоваться своей силой, да? — вдруг спрашивает, — как это произошло?
— Что?
Я вскидываю на него глаза.
Я не понимаю, о чем он. То есть, как он узнал? Я сама ничего не поняла, но откуда он…
Его легкое, даже нежное, поглаживание моей кожи гипнотизирует и снова путает все мысли.
— О чем ты говоришь? — все же выдавливаю из себя.
Когда его палец оказывается рядом с моими губами, я вся замираю. Слабость окутывает мое тело и никак не собирается его покидать.
Мой рот непроизвольно приоткрывается, и я вижу, как меняется взгляд парня. Его глаза темнеют, а тело напрягается.
— Ты что-то сделала сегодня, — медленно произносит он, не отрывая взгляда от моих губ, — что-то такое… это изменило параметры твоего излучения, изменило тебя. В тебе начинает просыпаться то, что заложено. Разве я не прав?
Я не понимаю, о чем он, потому что он приближает свое лицо к моему. Я вижу, пламя, полыхающее в его глазах, вижу, как подрагивают его ресницы. Но я ни черта не соображаю, что он имеет в виду.
Я вообще перестаю соображать, где я и что.
Чертов мажор, что он со мной делает?
Я не понимаю, но я чувствую лишь одно.
Все, что мне сейчас хочется, это чтобы он наклонился ко мне еще ближе и поцеловал.
Глава 15
Он
Тот день не отличался от сотни других. Когда ты живешь так долго, как живем мы, то начинаешь уставать буквально от всего.
От всего.
Развлечения любого толка: вечеринки, путешествия, девчонки и даже экстремальные виды спорта.
Все приедается настолько, что перестаешь ощущать вкус к жизни.
Одиночество, вот то единственное чувство, которое преследует тебя в любое время дня и ночи. Тот незримый спутник, что сопровождает везде, куда бы ты не пришел. Всегда.
Лишь один тот день стал исключением.
Тот день, когда я увидел ее через стеклянную витрину магазина.
Стекло преломляло свет, играя бликами на ее распущенных волосах, и я не мог оторваться от созерцания этого зрелища.
Она выглядела такой юной и такой счастливой в тот момент. И я все смотрел и смотрел, не в силах отвести от нее взгляда.
Я сразу же решил для себя, что она моя. Эта девочка МОЯ.
Захочет она того или нет.
Не важно.
Она будет принадлежать только мне и это также само собой разумеется, как восход солнца по утрам.
С того момента я не упускал ее из вида ни на секунду. Я или мои люди, когда я по каким-то причинам не мог быть рядом, всегда сопровождали ее.
Я наблюдал за ней, впитывая в себя каждый ее жест, каждую эмоцию.
Не мог поверить, что ЭТО, наконец, со мной происходит. После стольких лет.
Узнал про нее все. Даже то, что, по всей видимости, она сама про себя не знала.
Когда я понял, что она так и не купила платье, которое так чертовски шло ей, то я купил его сам, деньги никогда не были для меня проблемой, и прислал ей его.
Она была самой красивой девчонкой на том вечере, а я наблюдал за ней издалека.
Мне так хотелось подойти и заговорить, но я вдруг испугался.
Впервые за несколько десятков лет я испугался… что не понравлюсь ей. Что волшебство, когда я раз за разом представляю нас вместе, вдруг разрушится, стоит ей увидеть меня.
Дурацкий страх, но даже он мне нравился.
Первые эмоции за много лет, и я наслаждался ими по полной.
Я решил не торопиться. Захотел прочувствовать все как следует и подольше.
К тому же ей не было на тот момент восемнадцати, а мы живем сейчас по закону этой страны и этого времени. Умение подстраиваться значительно все упрощает и не создает дополнительных проблем, а потому внешне мы всегда следуем правилам, навязанным обществом, в котором живем.
Но в какой-то момент все изменилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С достижением ею совершеннолетия.
А может из-за того, что я сделал так, чтобы она переехала в мой город и поступила в нужный мне университет.
Теперь она оказалась близко, слишком близко ко мне.
Крышу срывало, и я понял, что не смогу и дальше оставаться в тени.
Если она не станет моей в ближайшие несколько дней, недель, я просто сойду с ума.
Ее присутствие рядом настолько пьянит, что я с трудом контролирую себе.
Ее запах. Ее голос, движения.
Мне нравится даже, когда она хмурится или злится.
Стараюсь делать вид, что мне все равно, а сам еле сдерживаюсь, чтобы не сжать в объятиях и не дать понять, что все эти годы я ждал только ее.
Еле сдерживаюсь, чтобы не показать, как нереально сильно она нужна мне и как безумно я жажду стать с ней одним целым. Чтобы она стала одним целым со мной.
Только одним своим присутствием она делает меня живым.
Ульяна
Откуда-то сбоку раздается хохот подвыпившей компании. Он разрывает то притяжение, что ощутила я, когда Демид наклонился ко мне, и наваждение проходит.
Не полностью, но все же достаточно для того, чтобы я понимала, что мне следует делать, а чего нельзя допускать ни при каких обстоятельствах.
Поцелуй с Усмановым подходит под категорию «ни при каких».
Я отшатываюсь от парня. Тут же ударяюсь задом о машину, чуть не оступаюсь, потому что где-то под ногами бордюр и моя нога соскальзывает в пустоту. Демид наблюдает за всем этим с любопытством.
В момент, когда я пошатываюсь, потеряв равновесие, он ухватывает меня за плечо и заставляет встать ровно.
— Спасибо, — киваю я, стараясь на него не смотреть.
— Ты все еще хочешь, чтобы я не прикасался к тебе или позволишь довести тебя до входа без происшествий?
— Хорошо, — говорю тихо и чувствую, как его рука скользит на мою талию.
Сразу же после моего ответа его глаза вспыхивают ярким огнем.
— Отлично, тогда идем.
Мы идем вперед, и я еле могу переставлять ноги.
Все, о чем я думаю сейчас, это о его руке, лежащей поперек моей талии и о тепле, исходящем от его тела.
О том, почему он обратил свое внимание именно на меня?
— Это не совсем обычная вечеринка, Ульяна, — говорит Демид мне на ухо, после того, как мы проходим мимо двух здоровенных охранников, провожающих нас внимательными взглядами.
— Только для избранных.
— Тогда мне точно здесь нечего делать, — бормочу я.
Демид тихо смеется.
— Зря ты так думаешь.
От его низкого смеха по животу начинает распространяться тепло и щекочущие покалывания.
Мир, мой привычный мир ускользает от меня и погружает в новую, неизведанную мной реальность. Ту, в которую я не хочу окунаться.
Я все еще раздумываю, как реагировать на эти его слова, а меня уже пронзает новая волна страха. И приятное тепло в животе сменяется мерзким покалыванием.
Мы отчего-то идем не туда, откуда доносится музыка и звон посуды, а заворачиваем совсем в другую сторону.
Темный коридор и мощная сейфовая дверь с кодовым замком. Мы останавливаемся перед дверью.
Я пячусь назад, но Демид продолжает удерживать и не дает мне сбежать.
Одной рукой он прижимает меня к себе и не дает отодвинуться, а второй начинает набирать код.
— Ч..что все это значит?
Я знаю, что мой голос полон страха и не собираюсь этого скрывать. Потому что я и правда боюсь. Очень сильно.
Глава 16
Дверь распахивается, и я вижу ступени, уходящие вниз. Подвал? Что это вообще такое?
— Идем, — говорит Демид, но я начинаю сопротивляться.
— Нет, нет. Мы так не договаривались.
— Не волнуйся ни о чем, ты же со мной, — говорит парень.
— Вот именно. Поэтому я и боюсь, — парирую я.
— Тебе нечего бояться, поверь.
